Харли Мерлин и Тайный Ковен (ЛП) - Форрест Белла (книга жизни txt) 📗

Но что на самом деле я чувствовала в тот момент? Если отрешиться от слоев эмоций, которыми я окружила себя, что я обо всем этом думала?

Ну, для начала, тихий голос в моей голове говорил мне, что все становится еще более странным, хотя я не была точно уверена, как и почему. Но мои инстинкты никогда не подводили меня, и я никогда не испытывала недостатка в зловещих чувствах.

Я отправлялась в новое путешествие, с людьми, которых едва знала, но с которыми меня связывали изначальные узы Хаоса. Это было странно и страшно, но это также дало мне очень необходимый взгляд на то, кем я была и, самое главное, кем я хотела быть.

Глава 14

— Не могу поверить, что они заставляют меня бросить работу, — пожаловалась я, заполняя анкету на должность научного сотрудника в отделе библиотек и архивов Научного Центра.

Вскоре после того, как Зал Главного Собрания был очищен, Уэйд и остальная часть нашей недавно сформированной команды Отбросов — термин, который мы все, казалось, ненавидели и любили одновременно, сопровождали меня в одну из общих комнат ковена.

Сантана и Татьяна совершили набег на маленькую столовую за горячими напитками и закусками, в то время как Раффи и Астрид немного ближе знакомились с Диланом. Уэйд сидел рядом со мной за столом, тщательно проверяя информацию, которую я внесла в анкету. Между нами все еще было напряжение, в основном из-за его сильной неприязни к моим способностям эмпата, но я ничего не могла с этим поделать. Рано или поздно он к этому привыкнет. Да и что ему скрывать? Я уже знала, что действую ему на нервы — не нужно быть эмпатом, чтобы понять это.

— Тут платят лучше, и тебе не нужно будет болтаться вокруг всех этих нежелательных лиц, — ответил Уэйд, указывая на коробку, на которой была указана моя дата рождения. У меня не было настоящего дня рождения, только приблизительный, почти случайно выбранный день и месяц года, когда меня оставили в приюте. — Заполни это.

— Только если вы, пообещаете не дарить мне никаких дурацких открыток на это событие, — проворчала я. — Это не настоящий мой день рождения, и я его не отмечаю.

— Почему нет? — спросила Сантана, садясь за стол и пододвигая ко мне свежесваренный кофе.

— Спасибо, — я взяла бумажный стаканчик и подула на горячую черную жидкость перед первым глотком. Я почти чувствовала, как энергия течет через меня. — Я не знаю точной даты своего рождения, только то, что мне было около трех лет, когда меня оставили в приюте.

Я сказала это довольно сухо, что меня не удивило. Я привыкла к этой мысли давным-давно. Моя команда, однако, была в замешательстве, судя по тому, как они смотрели на меня. Затем пришла жалость, и я мгновенно возненавидела это чувство. Я ненавидела жалость, особенно когда знала, что она направлена на меня.

— Ты сирота, — сказал Дилан. Он был единственным, кто не жалел меня. Вместо этого я уловила в его голосе нотку понимания. Это была редкая реакция. Большинству людей не нравилось осознавать трудности других. Они даже не смотрели на бездомных ветеранов, мимо которых проходили по улице, как будто не могли справиться с чужими страданиями. Я не получала такой роскоши. Я чувствовала все. — Значит, ты была в приемной семье? — спросил он.

— Да, а что?

Дилан улыбнулся.

— Я тоже.

Мысль о родственной душе всплыла в памяти в два раза громче. Я не могла помочь, но понимала его. В Сан-Диего было много приемных детей, но мы старались избегать друг друга. Большинство детей в системе оказались не такими хорошими, как я. У большинства из них никогда не было такой семьи, как Смиты, чтобы ввести их во взрослую жизнь, поэтому они остались без внимания. Дилан выглядел как еще одно счастливое исключение, с его ежиком и накрахмаленным университетским пиджаком.

— Серьезно? Я хочу сказать, что это так здорово, но мы оба знаем, что это не так, — усмехнулась я и он громко рассмеялся. Он был таким ярким и веселым, таким искренним и просто милым.

— Все в порядке, это нормально в таком месте, — ответил Дилан, в то время как Уэйд наблюдал за нашим обменом любезностями со слегка хмурым взглядом. — Потому-то мы «поздние цветочки», как нас здесь называют. Мы заблудились в системе приемных родителей, и у нас не было никого, чтобы объяснить нам, кто мы есть.

— Большинство из нас, магов, вступают в ковен в очень молодом возрасте, — объяснила Сантана. — Но таким, как ты, Дилан, и другим так не везет. Тем не менее, я говорю, что лучше поздно, чем никогда!

— А ты? — спросила я Астрид. — Как ты попала в ковен, будучи человеком?

— О, это долгая история, — сказала она. — Я полезна, и я делаю много работы в АйТи-сфере. Знаешь, как обычно. В основном шифрование, безопасность, наблюдение и старый добрый взлом. В человеческом мире, где доминируют технологии, магия способна на многое.

— Кроме того, она наш единственный зомби, — сказала Сантана, улыбаясь.

— Серьезно, как будто этот разговор и без того не достаточно сложный, у нас есть зомби? — сказала я в замешательстве.

— Она имеет в виду, что я прошла через пару тяжелых испытаний на полевых миссиях, — ответила Астрид, краснея. — Поэтому Элтон позволил мне пойти с вами в команде. Он хочет избежать еще одного… инцидента.

— Какого инцидента? — спросила я

— Я умерла, — прямо сказала Астрид, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать эту маленькую странность. — Три раза, если точнее. Элтон вернул меня, но цена, которую он заплатил, была… ужасной.

— Что?

— Элтон владеет редким видом магии, — добавил Уэйд. — Он — Некромант. Один из пяти существующих.

— Он возвращает людей к жизни? — сказала я, совершенно потрясенная.

— Это не так просто, как кажется, — ответил он. — Это совсем не просто. Для воскрешения должны быть выполнены определенные условия. Тело должно быть в хорошем состоянии. Любое воскрешение, совершенное через двадцать четыре часа, приведет к буквальному, бессмысленному зомби, потому что мозг быстро разлагается, и нервные пути начинают сбоить как сумасшедшие. Кроме того, это наносит огромный урон Элтону. После одного-единственного воскрешения он проходит автоматическую Чистку, самую страшную и болезненную, которая может даже убить его. Монстры, которые выходили из него, одни из самых страшных вещей, которые я когда-либо видел в своей жизни. Некромагия не является решением проблемы смерти и не используется как таковая.

— На самом деле, это печально, — вздохнула Астрид. — Иметь такую силу и не иметь возможности ее использовать. Я имею в виду, он мог бы, но у ковена, очевидно, есть правила на этот счет. Он воскресил меня только потому, что я умерла, помогая ковену.

— И ты не можешь продолжать это делать. Это скажется на нем, через какое-то время, — сказал Уэйд.

Я медленно кивнула, прежде чем Уэйд подтолкнул меня, указывая на форму.

— Давай, заполни это, чтобы мы могли составить твое расписание.

— Посмотри на себя, суровый и серьезный, как наставник, — усмехнулась Сантана. — Полагаю, ты присматриваешься к положению Элтона и уже начал готовиться, да?

Уэйд покачал головой.

— Я нашел ее, так что она в некотором роде моя ответственность. По крайней мере, до тех пор, пока ее не введут в курс дела. Тогда она будет сама по себе.

— Мы оба знаем, что это неправда, Уэйд, — ответила я. Он беспокоился обо мне — это было скрытое чувство, которое я могла бы пропустить, если бы не обратила на него внимания. Он был интересным пучком эмоций, из того, что я собрала до сих пор. Я чертовски расстроила его, и все же, он не мог остаться в стороне. И то, что я могла читать его мысли, заставляло его нервничать. Я собиралась сгореть в аду за то, насколько я наслаждалась этим состоянием ума.

— Что бы ты ни думала, но то, что ты читаешь — это ошибка, — парировал он. — Ты едва держишься в толпе, так что я сомневаюсь, что ты настолько хороша во всей этой эмпатической ерунде.

— Святые угодники, ты эмпат? — ахнула Татьяна, и я почти почувствовала, как она закрывается — или, по крайней мере, изящно пытается это сделать.