Дело о железном змее (ЛП) - Сэйнткроу Лилит (мир бесплатных книг .TXT) 📗
— Хорошее шоу. Валентинелли, очень хорошо, — Клэр выбрался из-за металла, моргая. — За кем они были, как думаете? — вряд ли за Зигом, но он должен был уточнить. Его нервы требовали ответа на любой вопрос, чтобы он не сорвался.
— Просто, — неаполитанец вернул нож в ножны. — Если бы они были за толстяком, я бы его отдал.
Клэр сглотнул. Кулон снова потеплел, уже не был кусочком льда под рубашкой. В горле поразительно пересохло. Он выпил бы даже отвратительный чай Зига.
— Ясно. Я так и думал. Зиг, поищи сумку. Нам нужно идти за конденсаторами. Откуда начать?
Зигмунд снял шляпу с круглой головы, отряхнул ее и вернул на место, пока шел к дымящемуся камину.
— Пристани. Всегда начинать нужно оттуда. Расскажи мне все.
Пристани Лондиния кипели под куполом желтого тумана. Тут шипели нервные окончания империи, товары закрывали в ящики, заворачивали, и рабочие-манты поднимали грузы и зачаровывали их от падения, магия шипела и трещала среди гор товаров каждых размеров. Корабельные ведьмы ходили между ними и накладывали чары. Табак, мука, вино, ковры, сундуки, чай, кофе, ткани разных видов и цветов тянулись горами на пристани. Большие группы рабочих магией снимали груз с кораблей, корабельные ведьмы и ведьмы соли напевали и успокаивали ветра. Рабочие поднимали, носили, они были в лохмотьях и надеялись получить пару монет за помощь здесь. Склады стояли высоко и гордо с Измененными стражами — несколькими блесками, а другие были серьезно модифицированы. Они смотрели на людные улицы. Многие из них точно торговали, чтобы оплатить свои Изменения и обслуживание металла.
Они оставили экипаж с кучером у ближайшей конюшни, возница радовался, что день работы выдался таким легким. Клэр и Зигмунд пошли дальше пешком, вскоре затерялись в толпе. Валентинелли шел за ними, в суете и шуме пристани Тредвист никто не замечал кровь на его одежде. В желтом свечении кровь казалась просто темными пятнами. Но Клэру было сложно смотреть на него.
Зигмунд все еще жаловался на потерю завтрака, болтая всю дорогу. Клэр отвечал кратко, не слушая, размышляя. Он рассказал баварцу требуемый минимум, и теперь они шли туда, где начиналась торговля прусскими конденсаторами. Бумаги мисс Бэннон включали записи о некой «Lindorm Import Co.» и пристани Тредвист. И то, что он прочитал после того, как мисс Бэннон уехала утром, дало удивительные плоды: знакомый почерк.
Он много раз видел этот почерк в Итоне в бумагах Седрика Грейсона. Канцлер точно был вовлечен, и Клэр очень хотел поделиться новостью с мисс Бэннон. Слово дракона — он поежился при мысли о существе и ускорился — не служило достаточным доказательством, а это могло. И это давно было у нее, никто не знал о важности бумаг.
Это само по себе радовало.
Глава двадцать четвертая
Никогда не лишнее
Чилд жил на улице Титэ, его жена была в Дублине, счастливо проживала там с сыном. Миссис Чилд, наверное, думала одомашнить мужчину, но Главных сложно приручать, особенно таких. Но она теперь была женой волшебница, она не хотела поддержки. Чилд заботился о себе сам, хотя бросал деньги на юных спутниц. Он обеспечивал миссис Чилд то ли из-за того, что она родила ему сына, который был склонен к магии, то ли потому что когда-то был неравнодушен к ней, то ли из-за того, что так обязан был сделать. Никто не знал. Эмма больше верила первому, публика второму, а наивные — в третье. Некоторые считали, что Чилд настолько был занят своими прихотями, что деньги он отправлял в Дублин, чтобы женщина не мешала его удовольствиям и ухаживала за сыном.
Дом на улице Титэ был одним из лучших, с террасой, изящный, поднимался на четыре этажа над широкой авеню, низкая каменная стена огибала его, внутри был хороший сад. Микал замер у ворот, невидимая защита заработала, все сплетения и узлы шептали имя Чилда сверхъестественным ощущениям, шептали о Главной, тревожащей ткань реальности.
Чилд был дома. Защита даже толком не мерцала, напоминала занавес, театральная, как и всего его жесты. Микал направил лошадей на дорожку.
Щеки Эммы были влажными. Поднять на земли Коллегии — одно, спуститься — другое дело. Она яростно моргала, и текло все больше слез. Чертово солнце, как и все остальное, проверяло ее терпение на прочность сегодня.
Порой она хотела, чтобы ее Дисциплина не давала ей такое отвращение к свету дня. Но не сильно и не глубоко, ведь этот путь был опасным. Говорили, что Главный не должен сомневаться в своей Дисциплине. Но было бы приятно создавать, не рискуя ослепнуть.
Лестница, мрамор с позолотой и острыми краями, вела к большой алой двери. Только Чилд мог позволить себе такую вульгарность. В вазах на ступеньках стояли красные маки, их головы кивали в унисон, желтое свечение тумана странно обесцвечивало их. Воздух был неподвижным, хотя оставалась надежда на дождь, может, во время Прилива. Это могло смыть гадкий запах города, хотя Эмма сомневалась в этом.
Внутри было тускло, к ее счастью, просторная прихожая была освещена только несколькими лучами солнца и парочкой шипящих ведьминых огней в клетках в форме раскрытого наполовину амариллиса. Многострадальный дворецкий Чилда, мистер Герндроп, поклонился и взял визитку у Микала. Его ошейник был тусклым, но щеки и нос пылали.
— Он в кабинете, мэм. Выдалась еще та ночка.
«Удивительно, что он принимает», — но Чилд редко прогонял ее.
— Благодарю, Герндроп. Как ваш артрит?
Он чуть выпятил грудь, хотя она у него и без того была широкой.
— Сносно, мэм, благодарю.
Эмма кивнула, он не провел ее к кабинету. Это могло указывать на отношение Чилда к ней или его плохое настроение. Или на оба варианта. У двери стоял удивительно худой Щит, его каштановые кудри были короткими, но усы — пышными.
— Льюис, — тихо и вежливо сказал Микал.
Льюис лишь кивнул. Его горло покраснело, он заметно сглотнул. Редкие Щиты открыто общались с Микалом. Пока Эмма не заставлял их, сегодня ей было не до того.
Эмма подобрала юбки, зашагала быстрее к двери, белой с золотыми листьями в узорах и ручкой в виде хрустального черепа. Это было новым, раньше были красные шторы и роскошь паши за ним.
— О, небеса, — отметила она. — Почти страшно думать, что в этот раз за дверью.
— Мэм, — Льюис звучал придушенно, но потянулся к ручке. Микал не издал смешок, но был близок к этому.
Дверь открылась, яркий свет ударил по ее глазам, но Эмма потянулась за вуалью. Чилд сделал комнату голубой с французскими нотками, с завитками, столиками на тонких ножках и мягкой мебелью. К камину прислонялся юноша, Эмма взглянула на него и мысленно вздохнула. Кричащий плащ, нежные белые ладони, ароматные волосы кричали о пантере, приведенной домой с привычной для Чилда нехваткой разума. Лицо у него было еще свежим, почти юным, но хмурое выражение, что очаровывало, когда он был младше, портило остатки привлекательности. Он беспечно посмотрел на Эмму, изогнул губы, и она подавила вспышку негодования.
— Надо же! — Дориан Чилд с тонкими волосами и сильной хромотой, один из самых сильных Главных империи, был в черно-зеленом кимоно с большим узором, но выглядел аккуратно. — Разве это не дражайшая Эмма? На чай или для разговора?
Эмма дала ему ладони, невольно улыбнулась. Слеза скатилась из уголка ее правого глаза. Он цокнул языком.
— Как я глуп. Вот, милая, — Низкое слово слетело с его губ, чувственно сложившихся для каждого слога, и портьеры цвета индиго выбрались из веревок и изящно закрыли окна. Ведьмины огни потемнели, юноша у камина задрожал. — Так лучше? Ты, наверное, все утро страдала. Проходи.
— Я пришла в твою библиотеку, Дориан. Вижу, ты сменил стиль.
— Вижу, тебе не нравится. Не все из нас сдержаны, как ты, милая. Все еще носишь с собой багаж, — но он смотрел на Микала без злости. Просто с хищным интересом, и Эмма не упустила сдержанное отвращение своего Щита.
— О, не начинай, — ее плечи немного расслабились. Чилд был монстром, чья верность была не под вопросом. Как грифон. — Я видела Хастона утром. Ты знаешь, чем он красит волосы?
