Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Трой обхватил мою талию, и мы вернулись в кабинет. Я тут же оттолкнула его, воскликнув:
— ДОВОЛЬНА результатом? Ты считаешь меня совсем глупой? Я изо всех сил борюсь, чтобы Лиивита не убивала каждого человека, у кого возникает плохое настроение. Чем я могу быть довольна?
— Прекрати! Не преувеличивай! — Она навис надо мной, и от ярости его глаза показались черными. — Замолчи сейчас же! Ты так оглушена шумом своих мыслей, что не слышишь того, что я пытаюсь тебе сказать. Если ты не прислушаешься к Лиивите, то своим упрямством ты погубишь свой народ. Лиивита убивает людей из-за тебя, из-за вашей борьбы, чтобы доказать тебе, что она сильнее! Ты относишься к ней предвзято.
— Ну уж извини. Бессердечное убийство весьма предрасполагает к предвзятости. Лиивита — безжалостная преступница, а ты — такой же, как она. Все вы, друаты, с ней заодно, вы позволяете ей делать все, что ей заблагорассудится. Я разочарована в тебе, Трой. Ты оказался всего лишь мелкой пешкой, запутавшейся в фиолетовых нитях Лиивиты. Я не последую твоему примеру.
Его лицо оставалось бесстрастным, и я задрожала от безудержного желания вывести его из этого ненавистного равновесия.
— Давай же, Трой, признайся мне, что тебе наплевать на благополучие людей, на моего отца и на меня. Ты — бессильный раб живой земли.
Трой продолжал смотреть на меня так спокойно, как будто не замечал, как я размахивала руками, выкрикивая оскорбления.
— Ты закончила? — сухо спросил он, когда я выдохлась. Не дожидаясь моего ответа, он продолжил: — То, как ты ко мне относишься, не имеет никакого значения, так что держи свое мнение при себе. Ты не сможешь расстроить меня своей ненавистью. Лучше остановись и задумайся о своей жизни. Если ты не изменишься, то, в конце концов, захлебнешься своей правотой. Учти: тебе придется повиноваться Лиивите и дать ей наследника. Чем больше ты будешь бороться с ней, тем упорнее она будет выводить тебя из себя. Ты слишком погрязла в своей ненависти, чтобы смотреть на вещи объективно. Мне действительно все равно, ведь я скоро покину Лиивиту, но ты останешься, и ты отвечаешь за благополучие своего народа. Отпусти свою ненависть к Лиивите. Если тебе необходимо кого-то ненавидеть, то ненавидь меня.
— Не волнуйся, я не постесняюсь. — Злоба пенилась и шипела, стекая по моим губам. Я приложила руку ко рту, как будто хотела стереть эту злобу с лица или хотя бы остановить бесконтрольный поток слов.
— Я как-нибудь это переживу, Ви. Твои чувства ко мне не имеют никакого отношения к делу. Но ты…
Он протянул руку к моему лицу, и я задержала дыхание. Секунды ожидания растянулись передо мной, заполненные попытками угадать, что скрывается за молчанием друата.
Он не договорил и опустил руку.
Мне показалось, что вся моя энергия враз испарилась, и я прислонилась к стене, ища опору. Мои чувства к Трою имели прямое отношение ко всему происходящему со мной. Они красной нитью пронизали всю мою жизнь. Каково это: быть свободной от этой зависимости? Смогу ли я мыслить трезво после того, как он покинет Лиивиту?
Не удивлюсь, если он читал мои мысли, так как его следующими словами были:
— Я не смогу уйти, пока вы не найдете общий язык с Лиивитой. Попытайся понять ее, согласись дать ей наследника, и тогда я уйду.
С этими словами, не дожидаясь моей реакции, он вышел из кабинета, не сомневаясь в том, что выиграл в нашем противостоянии. Друат вообще никогда ни в чем не сомневался.
Это я-то захлебнусь своей правотой? Я? Да я большую часть жизни провожу, сомневаясь в своей правоте!
— Подожди! — окликнула я его уже в коридоре. — Ответь мне на один вопрос. Даже в самые тяжелые минуты моей жизни я всегда видела Лиивиту прекрасной, красочной. Почему? Если мне была ненавистна моя жизнь, то почему мой мир не потускнел?
Трой вернулся ко мне, и я невольно отступила назад, ошарашенная фиолетовыми всполохами в его глазах. Только тогда я поняла, с каким трудом давалось ему спокойствие. Его тело содрогалось от подавляемых эмоций, а в глазах метался фиолетовый шторм. Он дернул меня к себе с такой силой, что я вскрикнула, и только тогда ответил на мой вопрос.
— Значит, было что-то особенное, что придавало краски твоему миру. Если ты знаешь, что это, то держи крепко и не отпускай.
Я балансировала на грани видения, не чувствуя своего тела, шокированная теми чувствами, которые прочитала на лице друата.
Секунда — и он исчез, оставив меня ежиться от холода и непонимания.
Я вернулась в кабинет и прикоснулась лбом к прохладному стеклу.
"Держи крепко и не отпускай".
Если бы между нами не стояла Лиивита, то все могло быть по-другому.
Ленивое летнее тепло прозрачным облаком плыло над влажной землей. Антонио копался в клумбе, разглядывая очередные луковицы. Две служанки отчаянно флиртовали со стражниками, поглаживая закрученные локоны, выбивающиеся из чепцов, и заливисто смеясь. Злоба все еще кружилась во мне, как песчаный смерч, но я уже осознавала, что мне придется начать все сначала и попытаться найти подход к Лиивите. Мне необходимо было сделать это, чтобы защитить людей, живущих такой незатейливой, но счастливой жизнью. Накопившаяся во мне ненависть скрипела на зубах, и мне хотелось выплюнуть ее, чтобы освободить место для доверия и радости.
Отойдя от окна, я устроилась в кресле, проигрывая в памяти наши встречи с друатами. Чем дольше я думала, тем неуютней мне становилось. Я действительно не слушала их объяснения и сразу начинала спорить. Но неужели их слова смогли бы примирить меня с хладнокровным убийством? Или с этой видимостью суда, где мое мнение в большинстве случаев игнорируют?
Я снова выглянула в окно. Антонио сидел на траве и пил что-то из небольшого кувшина. Улыбнувшись, он погладил землю рукой, а потом прижал горсть к своей щеке. Я не сдержала раздраженный стон. Ладно, поняла, вы все любите Лиивиту, а я даже слушать ее отказываюсь.
Невыносимый, холодный друат снова оказался прав: я захлебываюсь своей правотой.
Трой Вие, друат живой земли, перенесся на благословенный холм и, спустившись ближе к городу, насмешливо покачал головой.
— Ну что, красавица моя, давай, рассказывай. — Фиолетовое облако дрогнуло и откатилось от подножья холма, прибиваясь к земле. Трой спрятал улыбку. — Да ладно тебе дуться! Честное слово, иногда ты ведешь себя, как самая обычная человеческая женщина. За что ты на меня обиделась? — Не шевелясь, облако насыщало воздух густым фиолетовым туманом. — Ну что ж, я подожду, времени у меня предостаточно. — С нехарактерной для него доброй улыбкой Трой протянул руку и коснулся искрящихся нитей кончиком пальца. — Давай, моя хорошая, я знаю, что ты не можешь долго на меня обижаться. Признавайся, ворчунья, чем я не угодил тебе в этот раз?
Нити нерешительно потянулись к его руке и опутали запястье. Маленькие искорки запрыгали по рукаву рубашки, и, улыбаясь, Трой поймал их на ладонь.
— Вот так-то лучше. — Все еще удерживая контакт с нитями, он опустился на корточки и погладил землю. — Давай, красавица, признавайся, в чем дело.
— Ты потакаешь ей! — Облако обернулось вокруг друата мерцающим коконом. — Она ненавидит меня, противится мне, считает меня жестокой. У тебя было столько лет, чтобы усмирить ее, но ты этого не сделал. Ты должен сломить ее, сделать ее послушной.
— Ты зря так ополчилась против Ви, у нее доброе, чувствительное сердце. Даже слишком чувствительное. И у нее очень горячая кровь.
— Слишком горячая!
— Да, слишком горячая. Она ничего не знала о своем предназначении, и я не мог ей помочь. Ты ведь не посвящаешь будущих монархов в свои секреты, пока у них не начнутся признаки безумия.
Облако зашипело, вспенилось и осело на землю фиолетовой кляксой.
— Это преломление разума, а не безумие. Ненавижу, когда люди называют это безумием.
— Тогда тебе следовало вмешаться сотни лет назад, когда были записаны твои легенды, — спокойно парировал Трой, хорошо знакомый с переменчивым нравом живой земли.
