По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" (полные книги txt) 📗
— Чем нарисовано заклинание? — спрашиваю, не отрывая глаз от мяса в белых точках осколков.
Хайме кидает:
— Твари. Низшие, разумеется.
— Много же их понадобилось, — узор расползся метров на пятнадцать. Вычурный, со сгустками, перьями, шерстью. Эти кричали под чехлами в клетках?
— Иногда нужно чем-то жертвовать, не так ли? — говорит кто-то. Я вижу только расчлененную тьму под ногами. — Некоторые исследования придется отложить, пока не достанем новые образцы, но безопасность превыше всего.
Нет. Безопасность не при чем. Просто Плутон ценнее других.
— Давайте начинать. Возьмите и встаньте туда, — опять нож. Туда — кольцо почти в центре. Не поднимая головы, медленно подчиняюсь. Их лица не станут последним, что я увижу. Лучше уж кровь. Честнее.
— Боюсь, будет немного больно, — безразличный голос в спину. — Необходимо порезать руку или даже обе, чтобы заполнить кровью пробел в рисунке. Мы уберем боль и следы, когда ритуал завершится.
С легкостью провожу по середине рубца, вспарывая наново края прошедшей ночи. Острие входит глубоко, пусть не глубже начавшего магию осколка, но я ощущаю лишь прохладу открытой раны и давление, когда лезвие царапает кости. — Замечательно. Дальше…
Интересно, как бы зазвучал Рамон Хайме, если бы знал: Плутону не нужна тень, чтобы прийти сюда. Только я.
— Подождите! — хлопает дверь. Кан. Наас, Тони и зачем-то Айяка. Доставшие пистолеты охранники. Долговязый парень сдвинул кепку далеко на затылок и выглядит совсем мальчишкой.
Он и есть…
— Да? — Максимилиан скрещивает руки на груди.
— Прошу прощения, сэр. Могу я переговорить с вами до начала ритуала? — Кан раскраснелся от бега. Красивый. Такому легко поверить. Отстраненно разглядываю людей, пришедших мне на помощь. Зачем? Никто ведь никогда не приходил.
Но Наас виноват. Тони — беспокоится о нем. Айяка беспокоится о Тони. Кана, наверное, заставили. Шантажировали Нининым секретом? Как все забавно завязано.
— Говори, — капли с ладони разбиваются о светящийся пол в сердце чар. Лужица неестественно горит алым. Брызги, попадающие на черное, оборачиваются крохотными искорками, поджигая облепившие смоляное месиво шерстинки. Я не слышу, что говорит Кан. В венах пульсирует наркотик и — магия. Сжимаю кулак, заставляя кровь капать часто-часто, прямо на проволочный клок шерсти. Вспыхивает пламя. Узор вокруг начинает обретать смысл. Я понимаю, чувствую: — Плутон.
Рисунок должен привести к ней. Нет… притащить, ее — сюда, в капкан из искусственного света и охотников, которые уже вскидывают оружие.
— Тварь — клятва в моей крови, — это ее шерсть, ее плоть вспухает огненными языками. Волшебство прокладывает путь от мертвого к живому, само заклинание — ось, соединяющая полюса. Портал прошьет мир между нами насквозь.
Весь огромный, сложный мир, где не счесть чудовищ, и я — одно из них.
Кто-то кричит, когда линии приходят в движение. Экраны на стенах взрываются графиками, истошно пищат компьютеры. Охотники шарахаются назад, маги, наоборот, бросаются ко мне. Слишком медленно — слишком далеко. Я облизываю пересохшие губы, собираясь сказать, что все в порядке, все хорошо…
Но Тони и Кан уже ступили на знак, руки Нааса на моих плечах — тянут в сторону. Я хватаюсь, пачкая и вынуждая остаться:
— Подожди… — писк обрывается. Лаборатория обрывается. За спинами остолбеневших спасателей, за гранью узора — темнота. Линии извиваются в тишине слаженно работающим механизмом. Мелькающий бетон пола продолжает робко светиться. Лужица крови — раскаленная точка.
Сбоку раздаются шаги. Айяка. Обхватила себя руками и затравленно озирается.
— Зря вы, — получается хрипло, глухо. Неправильно. Закусываю губу, но слова уже сказаны.
— Да, — просто соглашается Наас. Я не смотрю в лица остальным. От волшебной пляски под ногами голова становится пустой и легкой.
— Заклинание приведет нас к Плутону, — гладкое имя совсем не подходит угловатой твари. Мягко перекатывается на языке. Повторяю молитвой, опускаясь на колени: Плутон, Плутон, Плутон.
— Эй…
Закрываю глаза.
***
Под щекой поскрипывает куртка Нааса. Заклинание продолжает скользить, завязываясь в узлы-символы. Внутренности распались, втянулись в рисунок, оставив лишь пыльный выдох. Тьма болтается туманом, покрывает одежду и руки, обозначив каждую морщинку. Тру черненную кожу на запястье. Я вся пропахла смертью.
Я что-то потеряла.
— Не стирается, только размазывается, — подходит Наас. Опускается на колени, где свет от пола достигает состаренного прахом лица.
— Что с твоей толстовкой? — он в одной футболке. Вертит обрывки рукава.
— Попробовали высунуть за границу узора, — показывает измочаленную линию разрыва. — Давай, перевяжу руку остатками.
Рана черная и выпуклая, горячо пульсирует болью.
— Внутрь попало… останки тварей, — жарко. Тошнит. В горле комок. Наас прикладывает прохладную ладонь к моему лбу. Закусываю губу и прижимаюсь теснее: как хорошо. Горечь наполняет рот.
Шаги.
— Почистим. Заживет, — неуверенно ерошит мне челку. — Скоро мы…
— Почему так долго? — я вижу только ноги Айяки: полусапожки, черные колготы, повязка на правом колене. Рядом замирает парень в белых кедах и серых спортивных штанах. Тони. Присутствие Кана отмечает лишь чернильный силуэт. — Я не в курсе. Ты же рвалась в лабораторию Хайме. Ничего не знаешь про ритуалы? — Наас, не поднимая глаз, ожесточенно делит рукав на полосы.
— Знаю, что этот должен был перенести тварь в лабораторию, а не наоборот, — доносится сверху. — Но ты явно понимаешь больше, ты ведь наполовину маг огня и участвовал в экспериментах! Я видела отчеты.
— Тогда прочитала, что у них ничего не вышло. Моей силы не хватило даже… — парень вскидывается, собираясь подняться, но я перехватываю его пальцы. Кисть словно раскалывается. Стону:
— Нне надо, — он был таким у ручья. Всего секунду — и в эту секунду любая тварь нашла бы в Наасе достаточно света, чтобы кормиться неделями. — Не здесь. Воздух еще вибрирует от колдовства. Каждый вздох, свой или чужой, отдается эхом глубоко внутри. Между нами мерцает дымная взвесь. Позволяю ране взрываться, но держу крепко.
— У тебя кровь идет, — отвечает рыжеволосый маг.
— Я что-то забыла, — голос пляшет от непрошенных слез. — Что-то важное, — понимание кажется близким, но я не могу ухватить… Плавкая дыра в сознании не имеет границ. Я продолжаю забывать прямо сейчас, и бесполезно сжимать виски. — Эй…
— Это из-за клятвы, — одновременно говорит Тони. — Знак перенес нас сюда из-за клятвы. Вы связаны, и тварь просто… потянула. А ритуал забрал воспоминание. Я слышал, так всегда бывает, когда дело касается темных созданий.
— Ттише, — слишком поздно прошу я. Касаюсь метки Университета за ухом.
— В рамках портала любые другие чары связи не работают, — чуть улыбается парень.
— Ты будешь в порядке, — обещает Наас, притягивая к себе. — Ты справишься. Илай же выдержал. И Мантикора тоже.
— А Янни — нет, — сухо вставляет Айяка.
— Заткнись, — хлесткий порыв ветра дергает одежду. — Заткнись.
— Как хочешь. Вроде молчание что-то изменит, — фыркает девушка.
Минута за минутой умирают в тишине. Остальные тоже садятся на пол, запрокинув головы, чтобы не видеть безумной пляски рисунка. Мобильные телефоны не включаются, но часы у Айяки на запястье продолжают исправно отсчитывать время.
Кан спрашивает:
— Что тебе сказала тварь? Дословно.
Я долго вглядываюсь в его зыбкие черты, не прекращая перебирать воспоминания.
Они заслуживают знать.
Что же я забыла? Почему так важно — помнить?
— Зарин?
Я не повторю ее слов никому на свете.
— Что будет рядом. Но ее нет.
Маги озираются.
В одиннадцать шестнадцать свечение под ногами медленно гаснет.
— Что теперь? — шепчет невидимый Наас, цепляя мой рукав. Неуклюже поднимаюсь. Лодыжка протестующе ноет.
— Подождем. Пусть глаза привыкнут, — отзывается Тони.
