Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена (е книги .txt) 📗
Дейдра, стала помогать ему. В этот момент я увидела, что у него обожжена не только щека, но и глаз затянут пленкой бельма.
Женщина тянула его на себя, но ее сил явно было недостаточно. И тогда я, взяв стул, подошла к его кровати, и села рядом с ним.
— Как это с вами произошло? — осторожно спросила я. — От чего?
Мужчина улыбнулся, и обожженная половина лица перекосилась.
— У вашего супруга в прошлом году поздней осенью загорелась конюшня. Разве вы не знали?
Я отрицательно покачала головой.
— Я являюсь маркизой Мейнмор не более трех недель. Какие события происходили до этого, увы, я не знаю.
— Тогда знайте. Когда я выводил лошадей, на меня упала балка. Я обгорел… — тут мужчина закашлялся. — Одного скакуна все же не удалось спасти, он погиб в огне. Маркиз Мейнмор, сказал, что это я во всем виноват, и выгнал меня полуживого на улицу. Мы с моей женой — Дейдрой и с Мартином, вернулись к родителям… Вернее — это Дейдра привезла меня чуть живого…
— У маркиза нет сострадания, — прошептала та, но ее муж лишь сказал:
— Дейдра… — и женщина замолчала. А он, как ни в чем не бывало, обратился ко мне: — Миледи, я утолил ваше любопытство?
Покраснев, я неуверенно кивнула.
— Тогда миледи, — продолжил он, — могу ли я просить, рассказать нам, вас что привело так далеко от столицы и супруга. Как я понял с ваших слов, медовый месяц еще не закончился. Что же вы здесь делаете? И что собираетесь делать?
— Что собираюсь, — протянула я с кривой улыбкой, — Жить я здесь собираюсь.
После моих слов в комнате повисла оглушительная тишина. А я, словно не замечая, продолжила:
— Видите ли, не вас одних, выбросили. Теперь маркиз ссылает сюда всех ненужных. Всех, кто, так или иначе, ему неугоден. Так что я приехала в усадьбу жить. Вернее выживать, и надеюсь успешно.
Жители усадьбы потрясенные, молча переваривали услышанное. Я тоже не спешила более ничего комментировать.
А на улице наконец-то закончили разбирать сани. Приоткрыв дверь, в помещение просунула голову Меган и жизнерадостным голосом поинтересовалась:
— Припасы куда заносить? А вещи куда складывать?
Деловая суета поглотила нас с головой до самого вечера. Мужчины таскали вещи, заносили припасы, складывали тюки, в общем, тащили в тепло все то, что мы приобрели в Тосмуте. Женщины пытались хоть как-то разместиться, и устроить спальные места на предстоящую ночь. Я же, не участвуя в общей суматохе (я-то по привычке тоже схватилась за дела, но Меган зашикала на меня, что, мол, это не господские обязанности), прихватила в проводники мистера Гивела и пошла осматривать сад и окрестности. Нужно было оглядеться и понять, куда это меня на сей раз угораздило попасть, хотя правильнее все же было говорить — сослаться. Но я напрочь отказывалась воспринимать эту ситуацию в таком виде. Здесь я чувствовала себя гораздо свободнее, чем в герцогском особняке, а главное намного спокойнее. Я могла не ожидать, что кто-то каждую ночь может ворваться ко мне в спальню с намерением исполнить супружеский долг. Здесь пока и спальня-то была одна на всех, она же была и кухня, и комната. Однако в ближайшее время я намеревалась попытаться исправить сложившееся положение. Немыслимо чтобы столько людей ютилось в одной комнатушке, площадь которой вряд ли превышала шестнадцать квадратных метров. Назавтра я решила прихватить с собой мистера Порримана как консультанта и мистера Гивела как проводника и уже более предметно осмотреть дом. Я уже заранее предполагала, что при протекающей крыше деревянным перекрытиям пришел конец. Однако все же стоило убедиться в этом лично.
Сад оказался запущенным, разросшиеся плодовые деревья, кустарники, все переплелись меж собой. Из сугробов торчали бодыли, высохшая трава, бурьян… Что же конкретно находилось в саду сейчас разобрать оказалось невозможно.
Большего, к сожалению, я осмотреть не успела — солнце, еще по зимнему рано, скрылось за горизонтом и нам пришлось возвращаться. К тому же мистер Гивел хоть и не показывал, что его утомила наша 'прогулка', однако начал двигаться медленнее и все чаще останавливался, чтобы отдышаться.
Когда мы шли обратно кругом, с другой стороны дома, я обнаружила большущую теплицу, вернее то, что от нее осталось. За зиму снега намело высоко, и из-под него торчала только крыша, местами посверкивая стеклами, затянутыми сверху плетями не то хмеля, не то дикого винограда. В памяти я сделала себе зарубку, что после того как разберусь с домом, должна буду обратить свое внимание на нее.
К этому времени мои спутники уже кое-как разместились. Вещи и тюки были сложены у стены, и под окошком. Миз Кейт, достав кое-что из припасов, принялась готовить ужин. Миссис Гивел вовсю ей помогала. Агна и Меган, как самые проворные пытались соорудить постели так, чтобы все улеглись на кроватях, поскольку на полу спать было немыслимо — по ногам нещадно тянуло — любой, кто бы улегся, уже на утро встал бы простывшим. Дейдра в общей круговерти участия не принимала. Она, недовольно поджав губы, устраивала супруга на кровати поудобней. Сегодня ей предстояло спать с ним, и она не хотела причинить неудобства. А тот, полусидя, с неожиданным удовольствием взирал на всеобщую суету.
Когда я пришла, гам немного поутих, даже мальчишки начали разговаривать тише, однако через каких-то полчаса, все вернулась на круги своя.
Заняться мне опять ничем не позволили. Едва я захотела расставить посуду на столе к ужину, Меган, бросив помогать Агне, метнулась и начала все делать за меня, причем так проворно, что я вынуждена была отступиться. Посидев без дела минут пять, я решила сунуться к кухаркам, но и здесь мне ненавязчиво дали отворот поворот.
В конце концов, когда я вместо Меган, решила пособить Агне заправить простыни, а та, смутившись, как бы ненароком начала оттеснять меня, я не выдержала и взвилась:
— Так! — рявкнула я, уперев руки в бока. Все оставили свои занятия и удивленно посмотрели на меня. А я, набрав полную грудь воздуха, продолжила: — Слушаем меня внимательно! Больше повторять не буду! Если я принялась за какое-то дело, то не надо бросаться ко мне и перехватывать его. Это там, в герцогском доме я была маркизой, а здесь мы все более или менее в равных условиях. И мои руки, — я подняла их и покрутила фонарики перед собой, как бы демонстрируя, — такие же руки, как и ваши. По-моему в той ситуации, в которой мы все оказались, они лишними не будут. У всех работы хватает, и нет смысла оставлять свою, и бросаться ко мне, если вдруг мне нужно что-то сделать. Если мне будет нужна помощь, я попрошу, а так… — я перевела дух и закончила свою речь: — Да, я здесь хозяйка, но при этом не беспомощная леди, чтобы не справиться с элементарными вещами…
— Но миледи нельзя же… — попыталась возразить Меган, но я повернулась и посмотрела на нее в упор.
— Ты до этого заправляла кровати? Вот и занимайся ими. А я поставлю на стол посуду. Ужин уже почти готов, и нечего тратить несколько драгоценных минут, прежде чем мы дождемся, пока кто-нибудь освободится и сделает это. Вон уже дети полчаса как на еду смотрят голодными глазами! — и, не выдержав немого изумления слуг, скомкано завершила: — Я маркиза, и я так желаю! И точка!
Дни потянулись за днями. И все они были наполнены делами и суетой. Меня приняли как хозяйку все, включая и Дейдру. Женщина понемногу отмякла, видя, как под моим руководством спорятся дела. Кстати, меня с моей же легкой руки стали звать не миледи, как было положено, а именно хозяйка. Сначала за глаза, а потом и открыто. Если кто-то окликал 'Хозяйка!', значит, искали только меня, кому-то понадобился совет или решение.
Во все дела без исключения я не лезла, оставив миз Кейт на откуп кухню. Единственное, только распорядилась, какие из запасов не трогать — они станут посевным материалом. А вот дом, вернее его состояние и ремонт я контролировала жестко. Поначалу мужчины скептически относились к моим распоряжениям, и если считали, что я не вижу, делали такое выражение лица 'собака лает, ветер носит, а караван идет', то в последствии… Я с детства всегда была смекалистой, и сколько себя помню, любила наблюдать, как отец что-то чинит или ремонтирует. Оттого я на строительный факультет пошла, тогда весьма непопулярный в институте, хотя со своими проходными балами смогла бы попасть на экономический — тогда престижный.
