Ночь святого Кондратия (СИ) - Мышык Лев (книга регистрации TXT) 📗
Молния погасла. Девушки подули себе на плечи, отгоняя нечистую силу. При следующей же вспышке они увидели, что это не помогло. Дьявол уже выпрямился и пялился на них, выбирая, должно быть, которую съесть первой.
Константа пихнула баронскую дочь к двери:
— Бегите, зовите стражу!
Но дьявол со стоном шагнул наперерез; девушки ойкнули.
— Сгинь! — замахнулась Константа скрученным передником, который так и не выпустила из рук, — А то стражу позову!
— Стой! — спохватилась Зафира, — Какая стража! А кто меня спасет от графа Дебиана? За что я кровь проливала?
Ответ Константы смазал рокочущий гром.
Дьявол отлепил от лба промокшие волосы:
— А места посуше здесь нет?
— Замерз, вражина? — тут Константа сообразила, что лучше и правда убраться со двора, пока господин барон не обнаружил отсутствия любимой дочери. Подтолкнув Зафиру в сторону конюшен, служанка свободной рукой поманила Дьявола, думая, что в темноте тот видит не хуже кота.
В конюшне, правда, слепиться нужды не было: горел фонарь, потому что породистые кони боятся спать без света. Пахло сеном и лошадьми. Первым делом камеристка завернула Зафиру в толстую сухую попону, закутав с ног до головы, как младенца.
— Госпожа, под попоной снимайте все мокрое!
— Она же жесткая! — возмутилась баронская дочь, — Она мне кожу поцарапает! И вообще, здесь мужчина!
— Да какой он мужчина! — Константа подтащила вторую попону, для себя, и принялась без малейшего стыда скидывать мокрую одежду, — Он же дьявол!
— Не беспокойтесь, — кивнул освоившийся Враг, — Уверяю, что видел не только голых женщин, но даже женщин с начисто содранной кожей.
Зафира с писком обрушилась в сено, накрывшись попоной с головой, и оставив хлопоты на камеристку. Как обычно.
— Я с тебя самого сейчас кожу сдеру, — не слишком уверенно пригрозила Константа, — Вон какая гладкая, и дождь не берет!
Камеристка яростно выкрутила юбку прямо под ноги Дьяволу. Тот отступил на полшага, и чуть ли даже не потупился. Закончив с развешиванием выжатой одежды, Константа завернулась в свою попону. Тут очнулась Зафира:
— И вообще! Я тебя призвала! По ритуалу! Кровь пролила! И ты обязан меня слушаться!
— С чего бы это? — нахмурился Дьявол, присматриваясь к самоцветному пояску среди мокрых тряпок. В слабом свете фонаря поясок не поражал красотой, но Дьявол и рассматривал его, как будто видел раньше.
— Ага, узнал! — торжествующе выдохнула баронская дочь, — Этим амулетом благородный предок баронов Рыск изгнал тебя, Дьявола…
— Да не дьявол я!
— Ври больше! Вон у тебя хвост!
— И шкура! Черная от адского пламени!
Дьявол снова потер правое колено. Присмотрел себе чурбак, уселся, закинув хвост на руку, и сказал:
— А теперь все сначала мне расскажите. По порядку.
— По порядку долго, — ответила практичная Константа, — Пока все расскажем…
— Петухи проорут! — встряла Зафира.
— И чего?
— Ну ты же нечистая сила! — как ребенку, попыталась втолковать красавица, — Сгинешь.
— Сгинет он или не сгинет, — Константа начала догадываться, что в рассказах о дьяволах не все так просто, — А вот батюшка, пожалуй, увидит, что нас нет.
— Упорхнула птичка из гнезда, — прибавила начитанная Зафира.
— И тогда батюшка возьмет ремень пошире этого, — камеристка кивнула на тускло блестящую штуковину.
— А мне-то чего? — дьявол попытался прикинуться дурачком, но Константа живо это пресекла:
— Так ты же похитил благородную Зафиру из Рысков!
— Я?
— Я тебя вызвала, — решительно вмешалась упомянутая Зафира, — Вот и служи мне! Хотя бы перенеси нас куда-нибудь, где мы сможем должным образом поведать о нашей злосчастной доле!
Вскочив, Зафира умоляюще протянула руки:
— Спаси же меня от мерзкого графа Дебиана!
Попона развернулась и свалилась. Тусклый свет фонаря блеснул на нежной коже. Наготу сейчас же прикрыл каскад волос — точь-в-точь, как на гобелене с несчастной баронессой Гизеллой.
— Да хранит нас пресвятая Беос, — выдохнула камеристка, дуя себе на плечи, — До утра осталось всего ничего! Дьявол ты или нет — сделай что-нибудь.
— Полночь прошла… — призадумался Враг, поигрывая хвостом, — Ко мне мы сейчас не попадем.
Константа снова подула на плечи:
— И не надо! Ой…
Дьявол поглядел на поясок Зафиры:
— А вот этот амулет нам поможет… Ну-ка, красавицы, крепко возьмите меня за руки.
Девушки заколебались. Долетел скрип открывающейся двери.
— Конюх! — аж присела Константа. И решительно ухватила дьявола за руку. Через несколько мгновений тягостной тишины раздался вопль:
— Здесь ведьмы! Ведьмы! К оружию!
Тут и Зафира перестала раздумывать, повиснув на второй руке Врага.
Поскольку руки оказались заняты, Дьявол ухватил самоцветный пояс хвостом. В конюшне раздался громкий хлопок. Сейчас же кони, до той поры смирно дремавшие в денниках, заржали, завизжали, замолотили копытами воздух.
Воздух в новом помещении оказался теплым и пыльным. В неверном свете колдовского зеленого огонька едва различались кирпичные своды просторного зала. Несколько грубо побеленных колонн поддерживали невысокий потолок. Пожалуй, Зафира могла бы даже допрыгнуть до потолка. Если бы ее удалось отцепить от руки Дьявола. На второй руке так же цепко висела Константа. Увесистая камеристка ощутимо наклонила Врага в свою сторону.
Спустя несколько мгновений, путешественники поняли, что никто на них не бросается. А также поняли, что попоны с ними не перенеслись. И вообще, вся одежда так и осталась сохнуть в конюшне.
Константа представила себе отца Теребония, кропящего развешанные по всей конюшне нижние юбки, засмеялась, и наконец-то отпустила руку Дьявола.
— Точно батюшка на нечистого подумает! Нас-то нету, а одежки-то вот они!
— Ой! — Зафира укуталась в светлые волосы, благо, было во что. — Какие “вот они”? Мы здесь, а наряды на конюшне остались! И конюх кричал про ведьм… Ой, что бу-удет…
Дьявол, не обращая внимания на девичью наготу, разглядывал обычнейшую стену, пробуя камни кладки. Даже бормотал в нос ужасные заклинания. Колдовство удалось: из стены выдвинулся большой камень, за которым Дьявол принялся рыться, удвоив усилия.
Константа, тоже оглядевшись, поняла, что ей не мерещится. И вот эта беленая стенка в двух шагах — теплая. Блаженно зажмурившись, камеристка прильнула к теплым камням:
— А я знаю, где мы!
Зафира тоже сделала робкий шажок к теплу:
— И где же?
— Это печка в подвале нашей церкви! Вот, помню, как мы дрались за право ее белить!
— Дрались? — Дьявол удивился.
— Ну как же, это же работа для святой церкви. Почетно. Да и грехи искупает. Ну, мелкие… Стой! А как же ты в церкви не изошел дымом? — Зафира даже высунула из-под волос обвиняющий перст, уперев его почти в обтянутую чертовой кожей спину.
Дьявол повернулся. В руках он держал наколдованную одежду:
— Вот. Достал. Одевайтесь, красавицы.
Зафира покраснела до корней волос. Константа даже не моргнула.
Одежда оказалась деревенская: штаны да рубаха, что с точки зрения скрытности, практичная камеристка всемерно одобрила. Но вот материал! Гладкий, прочный, соединенный колдовством без единого шва!
Тут Константа спохватилась, что Зафира ждет, пока ей помогут одеться. И принялась за свои прямые обязанности. Между тем Дьявол добыл из стены короткие полосатые чулки — не выше щиколотки, смех и грех. И мягкие шнурованные ботиночки, совершенно не подходящие под деревенский костюм. Да такая обувь графьям впору! У баронов и то не у всех!
Впрочем, чего и ждать от Князя Мира Сего, не он ли повелитель всех сокровищ земных? Что ему из каменной стены исторгнуть дорогие наряды или горшок с золотом…
“Все врут легенды,” — грустно подумала Константа — “И церкви нечисть не боится, и хозяйства длиной в локоть не имеет. Вообще никакого не имеет. Совсем бесполезный получается дьявол.”
