Ведьмы не хотят... (СИ) - Ленц Виктория (книги полностью TXT) 📗
— Марин, ты где там? — раздалось из подсобки.
Показалось? Ещё по пути к кофейне пару раз почудилось, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Может, бы и списала на свой внешний вид, да не походило на насмешку. Недобрый был взгляд, неприкрытая злоба, я такие, можно сказать, шкурой чувствовала! Но неужели всё-таки показалось?
— Марин? — Наташа уже успела скинуть фирменный фартук, коим теперь размахивала перед моим носом, и надеть пальто.
Я быстро затрясла головой и забрала фартук.
— Да так, почудилось. Ничего такого, спать надо дольше.
Наташка хихикнула и выразительно посмотрела на мои волосы. Вероятно, торчавшие по все стороны, после того как я сняла шапку.
— Вижу-вижу, можешь мою расчёску в подсобке одолжить, — и этими словами она вышла.
— Они сухие просто! — даже как-то обиженно крикнула Наташке вслед. — Вот и электризуются легко!
Она ответила что-то вроде да-да и, не оборачиваясь, помахала на прощание. Я же поспешила раздеться и нацепить фартук. Формы как таковой не было, повседневная одежда, волосы в тугую шишку на затылке да вот это бордовый фартук с эмблемой. Встала за стойку и приготовилась ждать, раньше двенадцати у нас по воскресеньям почти никогда никого не бывало.
Полчаса. Час. Стояла и тихонько постукивала костяшками по столешнице. За это время к нам заглянула одна постоянная посетительница, Валерия, писательница с извечным стареньким ноутбуком подмышкой. Эспрессо, тройной и не дай бог предложить сахар. Затем пожилой мужчина, Аркадий Петрович, белый чай с лавандовым сиропом. Ещё две подружки-старшеклассницы, чьих имён я так и не знала, хотя появлялись они часто.
И мужчина. В данный момент меня больше остальных икгересовал именно он, и даже не потому, что его раньше никогда не видела. Его просто надо было видеть, весь такой из себя джентльмен в идеально сидевшем чёрном пиджаке и рубашке на тон темнее. Идеально выбритый, идеально коротко стриженный, про лицо и серые глаза вообще молчу. В общем, он был просто идеальный. Конечно, пресс под всей одеждой не заценить, но женское чутьё подсказывало, что и там тоже всё в полном порядке.
Такие в нашу кофейню не заглядывали. Чего уж душой кривить, такие в нашем районе почти не появлялись. Очевидно дорогие часы о том и вовсе кричали. Я их приметила, когда он протягивал свою карточку для оплаты заказа.
Единственная проблема, так это то, что он заказал один американо и сел в самый дальний и тёмный угол. Уже час назад как. За всё это время пошевелился лишь раз — достал из дипломата какую-то толстенную синюю книгу, её и листал, поставив нижним корешком на стол. Иногда отпивал кофе, но больше хмурился.
— Нет, ну серьёзно, — пробормотала я себе под нос, отворачиваясь к кассе, чтобы пробить чек только что вошедшему посетителю. — Зачем ему такой фолиант? В этом талмуде же страниц семьсот точно! Не тяжело человеку? Качаться только если…
Осеклась и резко выпрямилась. Испуганно огляделась, но ничего подозрительного так и не заметила. Опять померещилось? Да что ж на меня нашпо- то. Тот же самый леденящий кровь взгляд сверил мою спину.
Брякнул колокольчик, и внутри показался знакомый красный капюшон. Конец декабря на дворе, а парнишка упрямо ходил без шапки, ограничиваясь капюшоном любимой толстовки. Если честно, ни разу не видела его в другой одежде.
— О, Его…
Паренёк вдруг замер как вкопанный, пальцы вцепились в капюшон, который он как раз собирался скинуть. Дверь за ним так и не успела закрыться, а Егор вдруг резко развернулся и вылетел на улицу. Я переглянулась с Аркадием Петровичем и пожала плечами.
— Может, утюг забыл выключить?
Мужчина хохотнул, а Валерия на секунду перестала печатать. Подняла голову и посмотрела на нас. Поправила давно съехавшие очки и что-то забормотала, снова начиная стучать по клавиатуре. Минут десять и принесу ей второй кофе, она всегда его примерно через час после первого заказывала. Как раз.
Но я бы вернулась к Егору, этот как раз таки меня удивил. На него совсем непохоже, хотя он сильно изменился по сравнению с тем, каким я его встретила. Парнишке было пятнадцать, огненно-рыжий, чаще всего растрёпанный, но оттого только более милый. Это вам не я по утрам похожая на чучело ведьмы.
Так вот, первый раз увидела Егора месяц назад, с видом маргинального подростка он сидел на пороге кофейни, я же как раз шла первой сменой её открывать. Уже думала придётся шугать, а паренёк хамить не начал, вместо этого поспешно подскочил на ноги и пропустил, как-то рассеянно теребя капюшон толстовки.
— Чёрт… — хлопнул себя под лбу и выронил пачку сигарет, я только тогда и заметила, что она была целая. — Это… в общем… — в меня ткнули пальцем, — ты вали отсюда, а то… а то… ну я, в общем, косточки пересчитаю.
Выглядел парнишка при этом, мягко говоря, комично. Вроде и отчаянно старался состроить из себя гопника или хотя бы хулигана из подворотни, только получалось из рук вон плохо.
— У меня…
— Что, даже калькулятор взял? — как можно серьёзней спросила я, пряча улыбку.
— Конечно! — охотно согласился рыжий и выпятил грудь. Зашарил по карманам. — Вот сейчас я тебя… — Остановился и вдруг совершенно другим голосом выдал, — А зачем мне калькулятор?
— Ну как, — развела руками, — косточек во мне много. И ты уронил.
Указала на пачку сигарет, и парнишка поспешно их поднял. Позу занял прежнюю, состроив такое лицо, что хотелось рассмеяться. Вероятно, оно предполагалось вселять ужас, но что-то не сложилось.
— Будешь пироженку? — Кивнула внутрь.
Парнишка переминался на пороге с ноги на ногу.
— За мой счёт. — Оживился и просиял, от переигранного бандитизма не осталось и следа. Только грязная одежда разве что, но тут ничего не поделаешь. — Только каку выброси.
Указала на пачку сигарет, и не дожидаясь ответа, зашла внутрь и включила свет. Взъерошенный продрогший рыжий, на улице ведь как-никак ноябрь, а он только в толстовке, появился где-то через минуту. Внутри я рассмотрела, что у него под глазом синел фингал, но в последний момент решила о том не спрашивать. По крайне мере пока.
— Зовут-то тебя как? — поикгересовалась и указала ему на ближайший к кассе столик. — Я Марина.
— Егор, — пробубнил парнишка и уселся на самый край стула, виновато поглядывая на свои кроссовки, с которых грязь буквально стекала.
Не ошиблась, когда пожалела, оно ведь видно, что хороший малый.
— Тебе обижает что ль кто-то? — предположила, пока искала чистую ложку после вчерашней смены. — Так скажи, я им физиономии начищу, а ты вот этим всем всяким идиотам ничего не докажешь.
Егор неоднозначно промычал, но головой покачал очевидно отрицательно. Поставила перед ним горячий чай, согреться ведь нужно, и шоколадное пирожное с шоколадным кремом и шоколадной крошкой. Местный апгрейд к пражскому.
— А что тогда? Родители за тройку ругали? — Снова покачал головой. — Девчонка не обращает внимания?
И опять мимо. Революция, восстание, юношеский максимализм, что там в его возрасте ещё происходило? А тем временем вместо наигранной злобы лицо Егора всё больше и больше искажалось грустью. Знаете, вселенская такая, как будто человечество умерло, а он один остался.
— Мой брат…
Сердце болезненно сжалось. Что, да неужели пальцем в небо попала?!
— Перестал обращать на меня внимание.
Фух, аж облегчённо выдохнула. Живой хотя бы, остальное можно и разрулить.
— И ты…
— Я ничего не делал! — воскликнул Егор и гневно запихал в рот сразу половину пирожного. Смотрелось безумно смешно, но я старалась держать лицо. — Ничего, а он ведёт себя так… так… так как будто это моя вина! — Он продолжал чавкать и говорил с набитым ртом. — А я не знаю, что это, но брат больше со мной не разговаривает, не отвечает, он меня вообще больше не видит!
Кусочек пирожного, вылетевший из его рта, попал на мою футболку, и я его стряхнула.
— Ой, простите-простите!
Меня поспешили виновато напичкать столькими салфетками, что хватило бы обтереть бегемота. Не то что злосчастный кусочек.
