Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда (мир книг txt) 📗
— Ну да, можно…
— Там другое проведение обряда?
— Да. Совершенно иное. И порядок, и…
— Тогда, моя дорогая, — повернулся Кисс ко мне, — тогда пошли.
— Куда?
— То есть как это — куда? Я — жениться, а ты, соответственно, выходить замуж!
— Кисс, хватит издеваться! — я едва сдержалась, чтоб не рявкнуть на парня. И без того на душе тошно, а тут еще он со своими дурацкими шуточками. Кстати, совсем не смешными.
— Лия, погоди! — одернула меня Марида, и повернулась к Киссу. — Ты серьезно?
— Вообще-то такими вещами обычно не шутят — парень, кажется, и в самом деле не смеялся. — И словами не бросаются. И уж тем более это относится к мужчинам, для многих из которых понятия «брак» и «тюремное заключение» звучат совершенно одинаково.
— Что ты сказал? — от возмущения я едва не зашипела.
— Счастье души моей, я открываю тебе глаза на таинство брака с точки зрения обычного мужчины… Итак, уважаемая атта, что вы скажете?
— А что… — задумчиво проговорила Марида, — а что… Дело может и выгореть. Тут совершенно иной подход, и порядок снятия другой…
— Еще чего! — попыталась было возмутится я. — Мне таких жертв не надо!
— Дорогая, зато мне для тебя ничего не жалко! Даже своей так долго лелеемой свободы!
— Переживу…
— Лия, хватит вам обоим дурака валять! — Марида даже не обратила внимания на мои слова. — И ломаться, как сдобный пряник, будешь потом… Молодой человек, а ведь это, возможно, и есть выход из положения!
— Какой еще выход?! — я едва не взорвалась от возмущения. — Вы оба что, с ума сошли?
— Дорогая, я сдвинулся головой еще в тот момент, когда впервые увидел тебя в образе огромной гадюки, или кого-то подобного, выползающей на меня из болотного тумана… Подумай сама: разве можно забыть такую милашку? Одни зубы с клыками в четыре ряда чего стоили… Правда, не припомню точно, ты меня тогда укусила, или я ненароком наступил в лужу того смертельного яда, который ты разбрызгивала направо и налево? Склоняюсь к второй версии… В любом случае, мое сердце с той ночи потеряло покой и сон — говорят, змеиный яд может подействовать таким избирательным образом на некоторые человеческие органы. Для лечения срочно требуется…
— Кисс, ты не только зараза, но и мерзавец!
— Как я понимаю, таким своеобразным образом ты говоришь мне «да»?
— Да погодите вы оба! — вновь вмешалась Марида. — Вас не переговорить… Кисс, против такого предложения трудно хоть что-то возразить! Мысль замечательная!
— Я против!
— Интересно, почему? — повернулись одновременно ко мне и Кисс и Марида.
— Ну… — я подбирала нужные слова. — Ну, ты же сама говорила, что для снятия эценбата во время венчания нужно, чтобы хотя бы один из двоих искренне любил другого…
— Так оно и есть. И что тебя тут смущает?
— А разве непонятно?
— Совершенно непонятно. Отговорки у тебя несерьезные — у вас и без того все складывается, как надо… Лия, все, больше мы эту тему не обсуждаем. Ждите меня здесь, сейчас вернусь! — и Марида поспешила назад, а я тем временем снова повернулась к парню.
— Кисс, что за чушь пришла тебе в голову?
— Почему это чушь? Я, проведя с тобой наедине столь долгий срок, как честный человек, просто обязан жениться. Репутация, милая, после общения со мной и бесконечных скитаний невесть где на пару с холостым мужчиной у тебя сейчас несколько подкачала, зато я парнишка хоть куда! Кстати, дорогая, прошу принять во внимание, что ваша нравственность не подвергается мной ни малейшему сомнению. И что бы вы, моя дорогаясвет души моей, не думали обо мне, все же я, в отличие от вас, склонен считать себя образцом добродетели и порядочности…
Так, — невольно отметила я про себя, — так, наконец-то Кисс стряхнул с себя то состояние подавленности, в котором он пребывал со дня смерти отца, и сейчас передо мной стоял прежний насмешливо-нагловатый парень, к которому я привыкла за то время, что мы были вместе. Были вместе… Хм, надо же, как это звучит…
— Кисс, послушай меня — я старалась говорить спокойно. — Послушай внимательно и хорошо подумай: зачем я тебе нужна? Кто по рождению ты, и кто такая я? Человек, относящийся к самой вершине аристократии и крестьянка из болотного поселка… Даже звучит нелепо! Ты просто жалеешь меня, и пытаешь таким образом приободрить. Это все, конечно, очень благородно, но не стоит вешать на свою шею такое ярмо, как эрбат, от которого каждый нормальный человек стремится оказаться как можно дальше!
— Дорогая, я ж тебе сказал — мы с тобой ненормальные! — хмыкнул Кисс. — Если тебе будет от этого легче, тогда считай, что наша парочка — оба больные на голову, как бы ты не хотела убедить в обратном и меня, и себя. А для двух дураков предпочтительнее держаться вместе
— Кисс, я говорю серьезно!
— И я тоже. Только что ты сказала, будто я по рождению принадлежу к самой вершине аристократии… Все так, только вот у элитного аристократа в кармане пусто. Как говорят в твоей родной Славии — гол, как сокол… Если я правильно понял, радость моя, вы предлагаете мне ждать очередную Алиберту, доверху набитую деньгами, которая пожелает купить себе титул, а в придачу и меня, со всеми моими потрохами… Так сказать, в довесок. Милая перспектива, ничего не скажешь. Только вот, боюсь, ты этой несчастной глаза выцарапаешь еще до того, как она успеет объявить о нашей с ней помолвке. И ей еще крупно повезет, если она отделается только выдранными волосами и тремя-четырьмя десятками синяков…
— Я имела в виду совсем другое! Тебе уже было сказано, и повторяю еще раз: для снятия эценбата во время венчания необходимо, чтобы хоть один из двоих искренне любил другого…
— Дорогая, успокойся: в твоих глубоких чувствах ко мне я никогда не сомневался.
— Я говорю про тебя!
— В этом не сомневайся: как только ты начинаешь шипеть, слиться злиться и топать ногами, как мне сразу же, искренне и от всей души хочется чтоб ты, наконец, успокоилась — твоя ревность говорит сама за себя!!
— Перестань молоть вздор! Я имею в виду совсем иное!
— Ты хочешь сказать, что я должен сделать тебе официальное предложении?
— Ну, — я не знала, как подобрать нужные слова. Он что, не понимает: обычно, когда зовут замуж, то, и верно, делают предложение… Или хотя бы говорят о любви! — Ну…Ты…
— А что я? Ну, уж если ты, звезда моих очей, так настаиваешь на правде… Человек я скромный, с нежной и ранимой душой, и стесняюсь сказать о том, что за то время, что мы провели вместе, я здорово привык к твоему постоянному зудению над своим ухом, и еще к тому, что ты вечно действуешь мне на нервы в самом кошмарном смысле этого слова. А так как мы все рабы своих привычек, то уж лучше иметь перед глазами такой раздражитель, как ты, чем кого-то иного — ведь этот кто-то может оказаться еще хуже, чем ты, радость моя несказанная. Впрочем, хуже найти будет сложновато…
Ничего себе! Это он так делает предложение руки и сердца?! Да кто после этого согласиться пойти с ним к алтарю?!
— Ну, Кисс… — от злости у меня вылетели из головы все нужные слова, необходимые, чтоб поставить на место этого наглеца. — Ну, ты и…
— Знаю! — на лице парня появилась та самая ехидная улыбка, которую я терпеть не могла. — Я — радость и любовь всей твоей жизни, а заодно волшебное видение из твоих детских снов, только ты стесняешься сказать мне об этом. Ну да мне и так все понятно, о свет моего сердца, так что лишних слов понапрасну можешь не тратить, тем более что твой лексикон мне хорошо известен.
От хорошей трепки Кисса спасло появление Мариды, которая вела за собой двоих священников, тех самых, которые совсем недавно неудачно пытались снять с меня последствия эценбата. Вместе с ними шел и Файнн-Тьенн. Судя по удивленным лицам мужчин, они были всерьез заинтригованы словами бывшей королевы.
— Ну, договорились меж собой? — деловито спросила Марида. — Надеюсь, все решилось к обоюдному согласию? Впрочем, сейчас это не важно. Эти господа любезно согласились помочь нам, а господин Файнн-Тьенн будет свидетелем на свадьбе. Он же поможет мне в проведении обряда… Лия, в чем дело? Хоть сейчас не вешай нос — все будет в порядке! Что молчишь? Скажи что-нибудь!
