Божественные маскарады - 2 - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги хорошего качества .TXT) 📗
«Нужно просто поцеловать ее в щеку! – осенила стоящего столбом воителя спасительная мысль. – Вот он, приемлемый выход!»
Подозревая о коварных замыслах кузена, Элия не спеша, с легкой улыбкой на устах приблизилась к нему. Сохраняя внешне непроницаемый вид, свою единственную защиту, принц склонился к богине, намереваясь запечатлеть на ее щеке целомудренный братский поцелуй. Но плутовка опять провела его. Она сама коснулась губами губ воителя. Все размышления о тактике разом утратили смысл. Нрэн пропал. Он больше ни о чем не думал, только целовал и целовал любимую женщину, так часто и с таким искусством заставляющую его страдать, и не мог оторваться от источника наслаждений.
Элия сама прервала поцелуй, отступив от кузена на шаг. Невольно он потянулся за ускользающей радостью, хрипло дыша, пожирая богиню безумным взглядом. Бешено зааплодировала, поощряя удачное представление, толпа гостей.
Нрэн встрепенулся, словно очнувшись от наваждения, и, озираясь по сторонам, начал припоминать, где он находится.
– Ты восхитителен, любовь моя, – шепнула напоследок принцесса, покидая воителя, и вернулась на место Хозяйки.
В тщательно рассортированные мысли Нрэна о тактике поведения в обществе кузины был опять внесен дикий сумбур.
Герцог разочарованно вздохнул, думая о том, что леди Ведьма, кажется, способна получить удовольствие и от общения со своим непробиваемым братцем. Что ж, теперь следовало закончить игру.
Быстро разошлись последние призы, среди которых уже не было ничего особо скандального. Самым интересным фантом с отсроченным исполнением (на следующем дворцовом балу) – танцем с Хозяйкой – завладел весьма довольный Злат, среди прочих игроков разошлись вина и невинные побрякушки. И к десяти вечера вся масса гостей вновь вылилась на лужайки, освещенные маленькими фонариками, укрепленными в кроне деревьев, чтобы полюбоваться заключительным этапом Праздника Лозы – фейерверком. Конечно, не таким роскошным, какой устраивал для родичей принц Рик в королевских Садах Всех Миров, но тоже весьма и весьма впечатляющим, к тому же строго соответствующим тематике мероприятия.
Под радостные крики изрядно набравшихся, довольных подарками и умаявшихся на танцах дворян в небе, благодаря искусству магов-иллюзионистов, возникали тяжелые кисти разноцветного винограда и резные листья чудесного растения, причудливо вились лозы, вырастая из маленького ростка – волшебного шарика зеленого света; сплетались, поддерживая лозу, две руки, символизирующие Хозяев праздника, проявлялась гигантская карта Лиена…
Но кое-кому из собравшихся было глубоко наплевать на старания магов, все внимание этих личностей было поглощено наблюдением за Хозяйкой и Хозяином Праздника Лозы, бессильной злобой и мрачными размышлениями о том моменте, когда пробьет час благословения виноградников.
Основную массу этих индивидуумов составляли члены королевской семьи, поклонники богини и ее гость из Межуровнья. Ах, какие восхитительные сюжеты, посвященные многочисленным пыткам и смертям герцога, возникали в их разгоряченном ревностью воображении.
Но вот погасла последняя мощная вспышка фейерверка, и одновременно потухли магические фонарики на деревьях, освещавшие лужайки. Гости погрузились в ночную тьму. Через несколько секунд поляны вновь осветились нежным жемчужным светом, но Элегора и Элии уже не было среди собравшихся.
Для особо набравшихся и чересчур тупых гостей, не понимающих очевидных намеков, распорядитель праздника объявил напыщенным тоном, что Хозяин и Хозяйка удалились для обряда благословения и праздник завершен.
В ритуальном шатре за деревьями у знаменитых на всем Уровне виноградников Лиена появились двое. Зажглись, рассеивая мрак, золотистые шары ламп, расставленных на маленьких столиках в углах. Пушистый ковер и множество мягких подушечек в золотисто-зеленых тонах, расшитых лозами, воплощали собой сладостную мечту самых уставших во Вселенной тел, а вазы с разнообразными фруктами и бутыли с редким охлажденным вином могли удовлетворить самого взыскательного гурмана.
– Ну что, герцог, теперь, согласно обычаю, займемся любовью? – падая на подушки и скидывая узкие туфельки с натруженных ножек, игриво спросила принцесса.
Поперхнувшись, Элегор проглотил первый грубый ответ, пришедший ему на ум, и тактично заметил:
– Ты не в моем вкусе, я не в твоем. Так зачем же нам принуждать себя? Ритуал благословения уже давно можно проводить без обязательного соития. Тем более что богиня любви обладает столь мощной животворящей силой.
– Тогда хоть вина налейте, – трагическим тоном отвергнутой любовницы попросила Элия.
– Сию секунду, специально для вашего высочества лучшее вино из моих подвалов – вендзерское, – галантно ответил герцог и, открыв бутылку, наполнил бокал для принцессы. С придворным поклоном он поднес его возлежащей на подушках богине.
Милостиво кивнув, та приняла дар и, с удовольствием облизнув губы, небрежно бросила:
– Да и вы, герцог, присаживайтесь, не стесняйтесь. Нам тут целую ночь придется провести. Чем даму развлекать думаете?
– Беседой, ваше высочество, – кротко, как влюбленный паж, но при этом широко ухмыляясь, ответил Элегор, плюхнувшись на мягкие подушки рядом с богиней.
– Одной беседы будет мало, – тоном опытного шантажиста заметила принцесса и безапелляционно потребовала: – Поиграешь мне потом, для благословения, что-нибудь из своего новенького.
– С удовольствием, – польщенно кивнул герцог и жалобно повторил, слово ребенок, выпрашивающий конфету: – А побеседовать?
– Можно и побеседовать. Что же желает узнать твое неудовлетворенное любопытство, малыш? – улыбнулась Элия.
– Ну там такое разноголосье, – смущенно хмыкнул Элегор.
– Не стесняйся, – подбодрила его принцесса тоном врача, выслушивающего ужасающие признаки неприличной болезни стыдливого пациента.
– Как тебе последние вирши Оскара? – невинно осведомился молодой бог, начав с самой безобидной, но тем не менее весьма интересующей его темы.
– Забавно, – улыбнулась принцесса, поигрывая бокалом, – в этом новом стиле намеренной простоты и детской безыскусности с добавлением мастерски выполненных иллюстраций определенно чувствуется влияние фольклора урбомира. Но все равно стиль и манера сочинителя вполне узнаваемы, хотя раньше произведения нашего пасквилянта не были иллюстрированы. Кстати, весьма досадно, что автор рисунков обошел своим пристальным вниманием шедевр, посвященный мне. Отчего такая дискриминация? Меня намеренно хотели оскорбить?
– Ни в коем разе, ваше высочество, но любой рисунок, посвященный великой богине, будет либо эротическим шедевром – тогда какой смысл вставлять его в пародирующее произведение, либо порнографией, а за такое искажение искусства на художника действительно могут серьезно обидеться, – элегантно выкрутился герцог.
– Тогда ладно, – милостиво кивнула богиня, удовлетворенная оправданием Элегора.
То, что он не стал иллюстрировать пасквиль, посвященный ей, руководствуясь завалявшимся где-то в тайниках необъятной божественной души чувством такта, приятно поразило принцессу.
– А как реакция твоих родственников? – продолжал допытываться герцог, видя, что Элия не прочь еще поболтать на эту тему.
– Как обычно, – хмыкнула женщина, небрежно пожимая плечами. – Большинство, надрывая животы, смеется над виршами, посвященными другим, и обижается за себя, но делает вид, что тоже смеется, папа и Кэлер ржут, как кони, над любым стишком и хвалят остроумного стихоплета. Энтиор, конечно, бесится в открытую и мечтает о дыбе для поэта и художника. Мелиор вел бы себя так же, но на сей раз его выдающаяся личность не нашла отражения в стихах.
– Твой братец-вампир, видать, абсолютно лишен чувства юмора, – констатировал Элегор, не упустив шанса хоть чем-нибудь задеть ненавистную личность.
– Нет, что ты, у Энтиора великолепное чувство юмора, хотя оно подпадает под категорию «мрачная ирония». Он настолько любит себя, так самодостаточен и совершенен, что любую критику в свой адрес воспринимает как нелепую ошибку, которую следует как можно быстрее устранить заодно с автором, – глубокомысленно пояснила Элия и, взяв из вазы персик, начала маленьким серебряным ножичком отрезать от него по кусочку.
