Нежный огонь любви - Кренц Джейн Энн (читать книги без регистрации .txt) 📗
— Они просто потрясающе чувствительны к теплу. Но для того чтобы определить приблизительное местонахождение жертвы, они полагаются и на движения добычи. В целом у них необычайно тонкая система чувств, которая нужна им главным образом потому, что они нападают только в темноте.
— Просто удивительно!
— Мой муж обнаружил, что их яд может вызвать временный паралич даже у такого крупного существа, как человек. Богомол нападает, вводит яд, а потом отступает и ждет, пока жертва не потеряет способности двигаться. И тогда не спеша приступает к обеду. Паралич удивительно напоминает ригор мортис — трупное окоченение — и не проходит около часа. К этому моменту от жертвы, как правило, мало что остается.
— Могу себе представить, — сказала Зельда, пытаясь обсуждать вопрос с должной научной бесстрастностью. К сожалению, ее воображение слишком живо представило эту картину.
Дезма бросила на нее внимательный взгляд:
— Полевые работы бывают немного грубоватыми по сравнению с тем, что делается в славных чистеньких лабораториях Клеменции.
— Да уж, вы совершенно правы. Лаборатории Клеменции сосредоточиваются на компьютерном моделировании и тонких клеточных исследованиях. Я ни разу не видела в лабораториях живых животных.
— Волки вроде меня выполняют черновую работу, предоставляя голубям заниматься хитрыми выкладками и разработкой прикладных вопросов. Система работает хорошо. — Дезма ухмыльнулась, глядя на побледневшую Зельду. — Что мне всегда нужно после работы в этом гадюшнике — это выпить чего-нибудь покрепче. И похоже, дело уже к вечеру, так что пить не стыдно. Пошли, Зельда. Мужиков нет. Можем расслабиться.
Зельда подумала было, что ей следовало провести вечер в местных архивах за поиском подсказок. Но после двухнедельного перелета со вспыльчивым мужчиной и недавней яркой демонстрации местной фауны идея о выпивке представилась ей вдруг крайне привлекательной. Впервые ей показалось, что она может понять, почему волкам так нравятся алкогольные напитки.
— Я только переоденусь в вечернее платье, — сказала она.
Спустя час — и большую кружку эля «Роза Ренессанса»— Зельда вдруг почувствовала, что находится в самом прекрасном расположении духа. Оказалось, что к густому терпкому элю очень быстро привыкаешь.
— Несмотря на то что в таверне было ужасно людно, шумно и порядком душно, ей тут очень понравилось. Было и кое-что еще, из-за чего она могла бы не получить удовольствия от отдыха в таверне. Когда она только вошла в зал вместе с Дезмой, то вызвала немалый — и почти нескрываемый — интерес. Сначала это ее сильно смущало.
— У нас на Ренессансе голуби бывают редко. И когда прилетают, то общаются в основном между собой.
— Но я же не голубка, — начала объяснять Зельда. Это признание всегда было для нее очень болезненным.
— На первый взгляд тебя от голубки не отличишь. Не волнуйся, они быстро потеряют к тебе интерес.
Одной этой фразой Дезма расправилась со многие ством облаченных в мундиры, летные костюмы и лабораторные комбинезоны мужчин, которые сидели и полулежали на стульях в продымленной комнате. Кондиционеры не только не справлялись с жарой, но даже плохо отфильтровывали воздух!
Но к тому моменту, как Зельда выпила свою первую кружку эля, она перестала обращать внимание на подобные мелочи. Когда Дезма вернулась от стойки с новой кружкой, которую она налила для себя, Зельда поспешно возобновила разговор:
— Так, значит, вы не сомневаетесь, что жизнь на Ренессансе указывает на тот же генетический и эволюционный фон, что и на Возлюбленной?
— До уверенности нам все еще очень далеко, но пока мы не нашли никаких фактов, которые опровергали бы малтановскую теорию относительно того, что виды, населяющие Ренессанс, развились из тех же генетических источников, что и виды Возлюбленной.
— Что означает, что призраки должны были появиться либо здесь, либо на Возлюбленной, а потом колонизировать соседнюю планету, прихватив с собой свою флору и фауну.
— Это кажется убедительным, — согласилась Дезма. — По тем немногим записям, которые сохранились после крушения корабля первопоселенцев, мы знаем, что по статистике возникновение жизни во Вселенной — дело редкое. Вероятность того, чтобы она независимо развилась сразу на двух планетах одной системы, крайне мала. А вероятность того, что эта
Жизнь к тому же окажется сходной, просто микроскопическая!
— Но существа, которых вы показали мне в лаборатории, так непохожи на распространенные формы жизни Возлюбленной! Трудно поверить в то, что между ними есть родство. Здесь, на Ренессансе, все такое агрессивное!
— Ну не чудесная ли это штука — приспосабливание? — жизнерадостно заметила Дезма. — И можешь мне поверить: здесь, на Ренессансе, либо приспосабливаются — либо погибают. Тут есть победители и побежденные — но между этими двумя полюсами нет ничего.
Зельда взглянула на шумных посетителей:
— Интересно, а какое место занимают тут люди?
— Мы тоже приспосабливаемся. Некоторые районы мы даже покоряем и начинаем использовать. Но это положение готово измениться в любую минуту. Мы можем наткнуться здесь, на Ренессансе, на такое, что сбросит нас с планеты с той же легкостью, с какой торла смахивает с себя клопика-мельтешилу. Мы тут еще и по поверхности толком не прошлись.
— Кажется не правильным говорить об использовании и покорении, — задумчиво произнесла Зельда. — Это нетронутый, первозданный мир. В нем есть своя гармония. Возможно, более результативным подходом к обживанию планеты было бы коренное изменение философской основы. Нам следовало бы искать основные единства и стараться к ним приспособиться.
— Вот слова настоящей голубки! — рассмеялась Дезма. — Проблема заключается в том, что природа имеет привычку изменять правила игры — и без всяких предупреждений. Природа не статична, поэтому сомневаюсь, можно ли находиться с нею в полной гармонии. Вспомни сверкачек. Что бы мы ни придумывали, они себе спокойненько мутируют и мутируют…
— Прекрасный пример того, что я хотела сказать, — перебила Зельда. Она обожала интеллектуальные поединки. И оказалось, что за кружкой эля они идут лучше. — Сверкачки мутируют, пытаясь восстановить основополагающее единство, которое люди разрушили с помощью своих пестицидов.
— Чепуха. Мутация происходит как приспосабливание при попытке вести дальнейшее использование и покорение. Если бы у сверкачек были мозги и голосовые связки, они бы сказали тебе, что им наплевать на единство и гармонию. Они стремятся захватить как можно больший кусок мира. Как и все, что является жизнеспособным.
— Но с философской точки зрения такой подход приводит к постоянному состоянию дисбаланса и даже войны между различными формами жизни. Это — разрушительная теория, которая порождает разрушительную методологию исследований.
— Может быть, именно поэтому голуби так редко бывают на Ренессансе. Они не вполне одобряют то, как мы покоряем эту планету. Принципы разведки с помощью специальной техники не совпадают с принципами Килнианских законов. Голуби с Клеменции жаждут
Новых знаний, но методы их получения иногда входят в противоречие с их воззрениями.
— Наверное, ты права, — смущенно согласилась Зельда.
— Можешь смело поклясться «Книгой ритуалов», что это действительно так. Зельда улыбнулась:
— Вы ее изучали?
— Пришлось — очень давно. — Дезма негромко рассмеялась. — Мой муж Фенс и я сочетались браком по полной церемонии брачного обряда Высокого голубиного ритуала. Ну… почти полной. Мы все-таки пропустили два часа медитации и телепатического общения, которые приходятся на самую середину. Во время медитации гости умерли бы со скуки, да и телепатов среди присутствующих не было.
— Это прекрасный обряд, — тихо проговорила Зельда. Она знала, что много не-голубей используют его для того, чтобы свадьба была торжественной и ' красивой.
— Говорят, что такое начало совместной жизни приносит удачу. Кажется, у нас так и получилось. Я до сих поро замужем за этим типом, хотя иногда от него сплошная головная боль.
