Запутанное течение (ЛП) - Хупер Карен Аманда (электронная книга TXT) 📗

— Здесь, на острове, живут только русалки?

— Здесь дом для нас всех. Солис защищен от обнаружения людьми.

— Коралин мне это говорила. Я не знала, живут ли здесь русалки, или некоторые из них. Я почти никогда никого не вижу.

Она больше не называла нас уродцами, наконец-то.

— К сожалению, здесь нас не много. Сто двенадцать здесь, в этом мире. Вместе с тобой — сто тринадцать. Большинство проводят дни недалеко отсюда. Им нравится изучать или общаться с людьми, а здесь всегда безопасно, когда бы они ни вернулись.

— А сколько, ну, не сделали этого? Сколько из них в подземелье?

На ее груди появились красные пятна. Ее красный, должно быть, означает печаль.

— Тридцать один, — ответил я мрачно.

Ее глаза расширились, и по плечам пронеслись пунцовые завитки.

— Мне жаль.

Сколько Ровнан говорил ей? Яра извинялась, потому что она не знала, что еще можно сказать или знала о несдержанных обещаниях родителей и винит себя?

— Действия других иногда влияют на нашу судьбу. Никто тебя не винит.

Она выглядела абсолютно сбитой с толку.

Значит, Ровнан не рассказал ее, что это она причина, по которой закрыли ворота. Хорошо. По-моему, она должна услышать это от одного из нас.

— Трейган, в ночь, когда ты спас меня, что ты со мной сделал? Почему я не помнила тебя все эти годы?

Как я ей это объясню? Мы наконец-то чего-то добились. Я не хочу напугать ее рассказами, что часть меня так ужасна, как она изначально и подозревала. Последнее что нам было нужно, это ее возвращение к Селки. Если Ровнан предложит ей выпить из него, она не сможет сопротивляться, и тогда у него появится преимущество. У Джека будет необъяснимая управляющая сила над его видом. То, что она вообще пила кровь, уже было достаточно плохо. Ее наиболее сильная связь с Селки, хороший шанс для Джека контролировать и ее действия.

— Это сложно.

— Вся моя жизнь была сложной. Так что я справлюсь.

— Это исключительный уровень сложности.

— Это потому, что ты наполовину горгона?

Мои люди никогда не поднимали эту тему. Они знали, что я ненавижу эту часть меня. Многие из моего вида боялись моей горгонской стороны и поэтому держались подальше. Почему Яра так не делала?

— Если ты не скажешь, я поплыву обратно к Эденс Хаммок и спрошу моего дядю.

Ее дядя. Они ведь даже не родственники.

— Вы с Ллойдом, видимо, очень близки.

— Он был для меня как отец. Мой отец умер, когда мне было четыре. И мы с мамой приехали в Эденс Хаммок, и Ллойд вроде как присматривал за нами. Я помню, как встретилась с ним в первый раз. Ну, я так думаю, что это был первый раз, — она щелкнула по воде пальцами. — Думаю, ты не хочешь слышать о моем детстве.

— Нет, хочу.

На ее лице появилась кислая мина:

— Не ври.

— Для меня люди делятся чувствами поверхностно. Много говорят и очень мало слушают.

Ударив по воде, она плеснула ее мне в лицо.

— Хорошо, я поняла. Я не буду рассказывать мои убогие истории.

— Ты не даешь мне закончить. О таком неумении слушать я и говорил.

— Извини. Продолжай.

— Способ делиться у русалок более глубокий, нежели разговор — он более интимный, — если она сблизится с одним из нас, то это уже будет весомой причиной быть на нашей стороне, но ее первый раз должен быть с Коралиной. Не со мной. Я сдал назад. — Но я никогда не попрошу тебя делиться со мной таким способом.

— Более интимный?

— Взгляд русалок. Ты читала об этом. Делиться душой.

— Погоди, что? — она наклонила голову в сторону, напомнив мне этим бывшего когда-то у Ллойда золотого ретривера.

— Если захочешь, ты можешь поделиться частичками жизни с другими русалками. Ты берешь их из своей души, и они переживают эти воспоминания, как ты.

— Ты шутишь.

— Ты только что об этом читала. Думаешь, наши книги по истории были шуткой?

— Я думала, здесь подразумевалось общение под водой. Контакт глаз как часть разговора.

— Нет. Делиться песнями — воспоминаниями — это сильно отличается от этого.

— Ты говорил, что можешь пережить одно из моих воспоминаний как я? Увидеть мое детство без моих рассказов о нем?

— Не проговаривая их для меня. Да. Этим поделится со мной твоя душа.

Она откинула голову назад, будто ее ударили.

— Это невероятно.

— Это наш способ поделиться собой, — предупреждения Фиалок ничего не делать без их разрешения, кружили около моей совести. — Но это очень личное. Нам с тобой не следует этим заниматься.

Она схватила мою руку и потянула нас обоих ближе к потоку.

— О, нет, я должна это попробовать, так я смогу понять, говоришь ли ты правду.

— Сколько раз мне нужно тебе это объяснять? Мы не можем врать.

— Прости. Я забыла.

Наши тела были слишком близко. Из-за легких потоков воды ее волосы и хвост несколько раз коснулись меня. Вернулось чувство пузырьков под кожей.

— Покажи, как это работает, — попросила она.

— Ты концентрируешься на воспоминании, которым хочешь поделиться, и…

— Нет. Давай сначала ты со мной поделишься.

В голове будто сработала сигнализация. Нельзя! Не до восемнадцати!

— Твой первый раз должен быть с Коралин.

— Коралин нет здесь. И кто знает, сколько она будет выздоравливать?

Я видел раны. Коралин может вообще не поправится. А если это именно так, то не могу ли я быть следующим, с кем Яра могла бы делиться? Я почти начал ее обучение. Со мной ее комфортнее, чем с кем-то еще. Возможно, я мог бы использовать эту возможность, чтобы со временем она чувствовала бы себя уверенно и с другими русалками, и в то же время позволить ей мельком взглянуть на наш мир. Уверен, это могло бы помочь нашему делу.

— Ладно, — согласился я. — Дельмар тебе кажется пугающим, верно?

— Я не хотела бы встретиться с ним в темной аллее.

— Что ж, тогда я хотел бы доказать обратное. Ты готова?

Она отпустила мою руку и отплыла назад.

— Я не знаю. Что мне надо делать? И как я потом из этого выберусь?

— Ты смотришь мне в глаза. Большинство из нас чувствуют рывок в груди. Потом почувствуешь, будто тебя толкнули мне навстречу, но на самом деле ты не двигаешься. Просто увидишь, услышишь и почувствуешь то, что я чувствовал, когда проживал этот момент. Когда воспоминание закончится, ты, возможно, почувствуешь толчок. Или, если захочешь завершить раньше, то подумай о реальном мире, здесь, в это время и этом месте.

Она посмотрела вокруг:

— Вот так?

— Как на особенный цветок, скалу, что угодно, и сконцентрируйся на деталях этого.

Она смотрела на меня изучающе:

— Хорошо. Я готова. Я думаю. И немного боюсь.

Я постарался успокоить ее улыбкой. Новый опыт может быть для нее невероятным, и я был удивлен, каким счастливым себя ощущал, от того, что ее первый раз будет со мной.

— Не бойся. Я выбрал хорошее воспоминание.

Мы с Трейганом посмотрели друг на друга. Все мое тело покалывало, даже хвост и плавники. На доли секунды в его глазах промелькнули серебряные облака. Тогда я почувствовала рывок в груди, и все стало ярко-голубым и таким тихим.

Я была Трейганом, сидящим напротив Дельмара на скалах у береговой линии с сиреневым песком, уставившись на воду. Мой хвост — Хвост Трейгана — был серовато-зеленым, и каждая блестящая чешуйка будто очерчена по краю хромом. Дельмар был желтым. Его волосы светлые и короткие, и он был того же возраста, что и сейчас. Солнце палило и отражалось всеми цветами радуги, когда наши хвосты плескались в прибое.

— Ты будешь сегодня петь? — спросил Дельмар с усмешкой.

Как Трейган, я наблюдала за духами вод, мелькающими у поверхности воды.

— Конечно, я же лучший.

Дельмар пустил сапфировый снаряд сквозь воду.