Лучшее во мне - Спаркс Николас (читать книги регистрация txt) 📗

Николас Спаркс

Лучшее во мне

1

Галлюцинации начались у Доусона Коула после взрыва на нефтяной платформе, в тот день, когда он должен был погибнуть. А ведь чего он только не навидался за четырнадцать лет работы на буровых вышках! В 1997 году на его глазах потерял управление и взорвался, упав прямо на нефтяную платформу, идущий на посадку вертолет. Страшный огненный шар взметнулся ввысь. Доусон уцелел, только сильно обгорела спина — он получил ожоги второй степени. Четырнадцать человек — в основном пассажиры вертолета — погибли. Потом на платформу рухнул кран, а через четыре года после этого Доусону чуть не снесло голову куском оторвавшейся металлической арматуры размером с баскетбольный мяч. В 2004 году он и еще несколько рабочих, оставшись на нефтяной вышке, попали в ужасающий ураган «Иван», порывы ветра которого достигали более ста миль в час. Невероятной высоты волны реально грозили снести вышку, и Доусон даже подумал, не надеть ли парашют.

Случалось и другое. Всегда существовала опасность поскользнуться и упасть, получить удар какой-нибудь оторвавшейся от оборудования штуковиной, а на порезы и синяки уже никто из членов бригады давно не обращал внимания. То же касается переломов, их Доусон на своем веку видел-перевидел. Кроме того, он пережил два повальных отравления, от которых пострадала вся бригада. А два года назад, в 2007-м, на его глазах начало тонуть только что отчалившее от вышки грузовое судно, которое лишь в последнюю минуту спас оказавшийся неподалеку катер морской приграничной службы.

Но взрыв — другое дело. Хорошо, не произошло утечки масла — приборы безопасности и дублирующие их системы это предотвратили, и сюжет про аварию в новостных выпусках прозвучал неотчетливо, а через несколько дней о нем и вовсе забыли. Однако для свидетелей происшествия, в том числе и Доусона, он превратился в преследующий их ночной кошмар.

Поначалу, вплоть до той самой минуты, это было утро как утро. Но когда Доусон стал осматривать насосные установки, один из нефтяных резервуаров вдруг взорвался. Доусон не успел даже понять, что произошло, как его взрывной волной отбросило на соседний ангар. А потом все потонуло в пламени. Покрытая маслом и нефтью платформа тут же превратилась в ад, поглотивший все сооружение полностью. Еще два более мощных взрыва потрясли всю вышку. Доусон помнил, как тащил чьи-то тела прочь от огня, однако четвертый, самый сокрушительный, взрыв подбросил его в воздух второй раз. В голове смутно отпечаталось, как он летел в воду. Все говорило за то, что он должен погибнуть. Но течением его унесло в Мексиканский залив, на расстояние примерно девяносто миль к югу от залива Вермилион, что в Луизиане.

Ни надеть спасательный жилет, ни достать индивидуальное плавсредство Доусон, конечно же, как и все остальные, не успел. Между волнами, в отдалении, он рассмотрел махавшего ему рукой темноволосого человека — тот словно бы звал Доусона к себе. И вот изможденный, страдающий от головокружения Доусон, преодолевая океанские волны, направился к незнакомцу. Одежда и сапоги тянули вниз, силы были на исходе, и Доусон понял, что его ждет гибель. Казалось, до берега недалеко, но точно сориентироваться ему мешали волны. И вот тогда Доусон увидел поблизости сиротливо дрейфующий среди обломков спасательный круг. Собрав последние силы, он ухватился за него. Позже он узнал, что пробыл в воде почти четыре часа, в течение которых удалился от вышки на целую милю, и только потом его подобрало грузовое судно, поспешившее на место трагедии. Доусона подняли на борт и поместили в трюме, как и остальных выживших. От переохлаждения Доусон пребывал в бессознательном состоянии, его трясло от озноба, но, несмотря на застивший его глаза туман (позже у Доусона обнаружилось сотрясение мозга средней степени), он осознал, как ему повезло: у некоторых из выживших после взрыва руки и плечи обезображивали ужасные ожоги, а у других из ушей текла кровь. Кто-то придерживал сломанную конечность. Почти всех этих людей Доусон знал по именам.

Пространство для передвижений на вышке ограниченно. Это, по сути, маленькая деревня среди океана — и каждый рано или поздно оказывался либо в кафетерии, либо в комнате отдыха, либо в спортзале. И только одного из присутствующих, пристально смотревшего на Доусона из противоположного конца помещения, Доусон не мог вспомнить, хотя явно где-то его видел. Одетому в синюю, наверное, позаимствованную на корабле ветровку брюнету можно было дать на вид лет сорок. Казалось, в его облике было что-то странное, неуместное.

Он скорее напоминал офисного служащего, чем рабочего. Человек махнул ему рукой, и Доусон вспомнил его — это был тот, кого он недавно видел в воде. Осознав это, Доусон вдруг ощутил приступ тревоги, однако не успел обнаружить причину беспокойства — на плечи ему накинули одеяло и отвели в угол, на медицинский осмотр.

Когда же Доусон вернулся на прежнее место, брюнет исчез. В течение всего следующего часа на борт продолжали поднимать других уцелевших. Постепенно отогреваясь, Доусон гадал, что сталось с остальными членами бригады. Людей, с которыми он вместе проработал не один год, рядом не было. Позже он узнает, что двадцать четыре человека погибли. Почти все тела, за небольшим исключением, были найдены. Поправляясь в больнице, Доусон все думал о том, что некоторым семьям не удалось даже попрощаться со своими родными.

После этого взрыва Доусон стал плохо спать — не из-за мучивших его кошмаров, он никак не мог отделаться от чувства, что за ним наблюдают. Пусть это звучало нелепо, но он ощущал себя… преследуемым объектом. И днем, и ночью он то и дело боковым зрением подмечал какое-то движение, но когда поворачивал голову, ничего подозрительного не обнаруживал.

Уж не сходит ли он с ума, спрашивал себя Доусон. По мнению врача, Доусон страдал от посттравматического синдрома. Его мозг еще не оправился после контузии. Подобное объяснение имело под собой основание и звучало вполне логично, вот только Доусона оно не устраивало. Впрочем, он все равно согласно кивал, но выписанное врачом снотворное так и не купил.

Доусону дали шестимесячный отпуск. Колесо закона заработало. Через три недели компания предложила ему еще и денежную компенсацию, и Доусон подписал бумаги. К тому времени к нему уже обратилось полдесятка адвокатов, каждый из которых стремился первым подать коллективный иск, но Доусону эти хлопоты были ни к чему. Получив денежную компенсацию, он в тот же день положил чек в банк. Имея на своем счету достаточно средств, чтобы в глазах некоторых выглядеть богачом, он отправился в свой банк и перевел большую часть денег на Каймановы острова. Оттуда деньги попали на его общий счет в Панаме, открытый им при минимуме документов, а уже оттуда — в место их конечного назначения.

Отследить эти деньги, как всегда, было практически невозможно.

Здесь Доусон оставил себе лишь столько, чтобы хватило оплатить жилье, да еще немного на кое-какие расходы. Ему не нужно было много. Он и не хотел много. Он жил в небольшом трейлере, припаркованном в конце грунтовой дороги в пригороде Нового Орлеана, и видевшие это жилище люди, верно, полагали, что главное его преимущество в том, что оно пережило ураган «Катрина» 2005 года. Обитый потрескавшимся, выцветшим пластиковым сайдингом, трейлер стоял на шлакоблоках — временном основании, постепенно ставшим постоянным. Трейлер состоял из спальни, ванной, загроможденной жилой комнаты и кухни, где едва умещался мини-холодильник. Полы от сырости со временем вздулись, и поэтому казалось, что ходишь по наклонной плоскости. В тесной кухоньке, заставленной мебелью, на протяжении лет собираемой по комиссионкам и дешевым магазинам, линолеум растрескался по углам, а маленький коврик окончательно облысел. На стенах никаких фотографий. Хоть Доусон и жил здесь уже пятнадцать лет, трейлер воспринимался им не как дом, а скорее место, где он ел, спал и мылся.