Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина (полная версия книги txt) 📗
В самом мрачном расположении духа я понеслась обратно в дом Доминика. То же мёртвое безмолвие пустых комнат, увядшие цветки орхидей на ковре в спальне… Слова Эдреда ободрили меня совсем немного. Что бы он ни говорил, так долго обходиться без крови невозможно. Даже если Охотник не представляет опасности, кто знает, в какой из проклятых уголков нашего мира он увлёк их обоих?.. Прислонившись к стене, я закрыла лицо руками. Нужно снова отправиться к Эдреду. Пусть он возвратит мне способность переноситься в наш мир, поможет найти это озеро. Я готова поверить ему, согласна терпеть его общество. Что угодно, только не это бездействие… Мне вдруг почудилось, что волосы тронуло едва ощутимое дуновение, я рывком отняла от лица руки. Из темноты ко мне неслышно шагнула тень…
— Винс!.. — простонала я и бросилась ему на грудь.
Руки Винсента, не касаясь, сплелись вокруг меня, будто он только этого и ждал.
— Больше шести ночей… Я уже не знала, что думать…
— Глупенькая… — с нежностью прошептал Винсент.
Но охватившее меня облегчение тут же снова сменилось тревогой: они ведь последовали за разными Охотниками, и Доминика до сих пор нет… Я подняла на Винсента умоляющий взгляд. Он медленно наклонился к моим губам…
— Винс… — протестующе пробормотала я.
— Надеюсь, я ничему не помешал?
При звуке этого голоса каждый капилляр в моём теле взорвался сотнями жгучих искр, будто меня лизнул язык пламени. Трепеща от радости, я бросилась навстречу Доминику… В тот момент меня совершенно не волновало, что он видел меня в объятиях Винсента. Не злилась я и на последнего за то, что, почувствовав приближение Доминика, он использовал это в своих целях. Оба были невредимы… Но Доминик явно не разделял моего настроения. Лицо его было мрачным как небо перед грозой, глаза вспыхивали словно сполохи. Казалось, он сдерживается изо всех сил, чтобы сохранить самообладание. Решив, что словами ситуацию не прояснить, я потянулась к его уху:
— Жду тебя в спальне… — и, стараясь не встречаться взглядом с Винсентом, исчезла.
Доминик появился рядом буквально в следующее мгновение. Одним движением восстановив линию круга из освящённой земли, я торопливо сорвала с запястья часы и бросилась ему на шею.
— Любимый…
Доминик судорожно прижал меня к груди.
— То, что ты видел… — едва слышно прошептала я. — Не хочу, чтобы ты…
Но губы Доминика прервали моё покаяние.
Солнце собралось взойти слишком рано. Лихорадочно проведя ладонями по спине, Доминик ревниво привлёк меня к себе.
— Будь проклят рассвет и всё, что с ним связано…
— Скорее будь проклята моя неспособность переноситься в наш мир, — уточнила я.
— И это тоже. Всё, что вынуждает выпускать тебя из рук…
Улыбнувшись, я взъерошила и без того встрёпанные серебристые волосы и легко тронула кончиком языка его губы. Руки Доминика с силой стиснули меня.
— Я плавлюсь, точно воск, когда держу тебя в объятиях, — горячо прошептал он. — Моё сокровище…
Как было бы хорошо, вот так, не разжимая объятий, перенестись в наш мир, минуя все раздражающие предосторожности. И оставаться там бесконечно долго, не думая ни о чём… Но мы по-прежнему находились в мире людей, и рассвет близился неумолимо. С явным усилием Доминик оторвал от меня руки. Я быстро подхватила часы, одним движением ноги разрушила тонкую полоску освящённой земли и, собираясь прикрыть наготу, дёрнулась было за покрывалом. Доминик с едва заметным ехидством качнул головой:
— Ты в самом деле думаешь, оно тебе понадобится?
Насмешливо вскинув бровь, я тряхнула волосами и закружилась в вихре. Вдогонку понёсся смех Доминика. Ковра в спальне его другого дома наши ноги коснулись одновременно, как если бы при перемещении мы держались за руки. На то, чтобы засыпать проход, нарушавший линию круга, и отставить в сторону сосуд с освящённой землёй, ушли доли секунды. Но, когда я повернулась к Доминику, в его глазах горело такое нетерпение, что мне захотелось подразнить его и ещё какое-то время не выпускать из ладони ремешок часов. Скорее всего, он угадал мои мысли, в мимолётной улыбке мелькнул упрёк, и я сразу сдалась…
Губы Доминика жадно покрывали поцелуями мои плечи, грудь, жарко впились в шею, но, поражённая внезапной мыслью, я попыталась отстраниться.
— Твоя жажда, я совсем забыла… Сейчас ты уже должен сходить с ума…
— Я и схожу с ума… Разве не видишь?..
С нежностью я провела ладонью по пепельной щеке, поцеловала нетерпеливо потянувшиеся ко мне губы…
— Я был готов вознести хвалу небесам и аду, когда дьявольская кавалькада провалилась, наконец, в преисподнюю, — прошептал Доминик. — Не видя тебя так долго, я доходил до безумия…
Я поёжилась, вспомнив собственные ужасные ночи, полные тоски и неизвестности… и встречу с Эдредом…
— Знал бы ты, до какого безумия дошла я…
В глазах Доминика засветился счастливый огонёк, и в то же мгновение я оказалась опрокинутой на подушки…
Несмотря на отрывочность наших разговоров, постепенно я всё же узнала историю их "охоты" на духа-скитальца. Как выяснилось, долгое воздержание без крови, так сильно меня беспокоившее, никаким воздержанием и не было. Изначально Доминик и Винсент действительно последовали за разными Охотниками, но где-то посреди небытия нашего мира две кавалькальды встретились и продолжали свои скитания совместно. Тогда-то Доминику и пришла счастливая мысль использовать "кровную" связь с Винсентом в общих целях. Эта связь позволяла им чувствовать присутствие друг друга, где бы они ни находились, поэтому, пока один продолжал следовать за Охотой, другой вырывался в мир людей, утолял жажду и возвращался к кавалькаде. Так они и носились по измерениям до момента, когда обе кавалькады умчались в обиталище демонов, куда ни Доминик ни Винсент последовать не могли.
— Скажи, по крайней мере, это что-то дало? — улыбнулась я, ласково гладя встрёпанные волосы Доминика.
— В этом я убеждён. Наш мир безграничен, познать его до конца невозможно. Признаюсь, до недавнего времени я к этому и не стремился, но всё же повидал многое. Однако, измерения, открывшиеся сейчас, поражают даже моё воображение…
— Как бы я хотела следовать за тобой… — с горечью вырвалось у меня.
— Последуешь. И тогда, будь уверена, я не отпущу тебя ни на миг…
Его губы снова прильнули к моим, и я мечтательно закрыла глаза, думая о времени, когда мне не придётся носить на себе освящённую землю. Когда мы, обнявшись, сможем участвовать во всех развлечениях, какие способен предложить мир людей, исследовать пространства нашего мира, не думая ни каких предостотожностях, не омрачённые никакими тревогами… Картина была настолько завораживающей, что только очередной поцелуй Доминика вернул меня к реальности.
— О чём ты думала?
Мне не хотелось описывать своё видение — это бы только усугубило действительность, и я схитрила:
— Об озере в нашем мире, которое даёт ответ на любой вопрос. Ты о нём слышал?
— Озеро вайманика, — с удивлением проговорил Доминик. — Откуда тебе о нём известно?
Я рывком поднялась на постели.
— То есть оно действительно существует?
— Я слышал о нём от Толлака. Вроде бы очень древние божества, вайманика — одно из их имён, имели обыкновение смывать в озере всё, что мешало их безмятежности и отвлекало от самосозерцания. А поскольку в мире людей они вели весьма активный образ жизни, смывать приходилось многое…
— Кажется, искать его мне уже не хочется, — поморщилась я.
— Ты ещё не слышала главного. Вбирая в себя всё, от чего хотели избавиться вайманика, воды озера чудесным образом обрели разум и стали освобождать ничего не подозревающих божеств не только от суетности и ненужных знаний, но и от их мудрости. Только один вайманика, за какой-то проступок отправленный на низшую ступень иерархии и потому не имевший права купаться в озере, начал подозревать неладное. Его худшие опасения подтвердились, когда после очередного омовения вайманика, и до того проявлявшие признаки лёгкого помешательства, стали и вовсе вести себя как неразумные дети, гоняясь друг за другом по траве, улююкая и строя друг другу рожи. С ужасом глядя на глупо хихикающих божеств, единственный разумный вайманика понял, что всё дело в озере, которое к тому моменту накопило мудрость, намного превышающую ту, какой когда-либо обладали сами божества. Собрав всё умение, вайманика наложил на озеро заклятье, по которому отныне и впредь оно должно не забирать, а отдавать знания, так коварно похищенные у его собратьев. Разумеется, он собирался искупать в нём всех вайманика, включая и себя, но озеро мыслило по-другому. Не желая мириться с приговором, но и не имея силы ему противиться, оно просто исчезло а позже появилось в совершенно другом месте. Говорят, с тех пор оно так и скрывается от вайманика, ревниво оберегая украденную мудрость.
