Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Никаких сущностей вокруг уже не было, вместо них спереди шли могучие колебания, волны такой силы и мощи, что по сравнению с ними его тело казалось иссохшим дубовым листком на поверхности потока, несущегося с ревом вниз по узкой расщелине между скал. Реальность трепетала, реальность искажалась, и Хан чувствовал себя таким же размытым, едва не разваливающимся на части от невероятной мощи, сотрясающей каждую частичку его существа.
И только когда он понял, что дальше не может сделать ни шага, ни движения, когда воздуха вокруг просто не осталось, а мощь грозила раздавить его, разорвать на куски, на мельчайшие частицы, а потом поглотить их без остатка, Хан остановился и открыл точку выхода.
Из прохода между мирами он просто выпал, лицом вперед, почувствовав толчок в спину, когда Дитр вывалился следом за ним. Хан едва сумел кое-как заплести врата перехода, и те схлопнулись за его спиной, оставив его обессилено хватать воздух пересохшим ртом. Как только в груди стало чуть-чуть легче, он смог повернуть голову и оглядеться.
Они лежали вдвоем с Дитром на узком скальном выступе. Вокруг, насколько хватало глаз, поднимались черные островерхие горы, похожие на кривые зубы гигантского макто, и лишь у самых верхушек их кое-где укрывал снег. Небо было высоким, очень высоким и темным, и лишь отблески звезд сквозь рваное полотно туч просверкивали на белоснежных шапках, заливая их серебристым светом. Было холодно, гораздо холоднее чем там, где они впервые выступили из перехода. Мороз буквально сдавливал все тело, превращая его в ледышку, и клубы пара вырывались изо рта Хана, мешая ему оглядываться по сторонам.
— Где мы? — хрипло спросил Дитр, мотая головой, словно получил сильный удар в череп. В темноте его было плохо видно, но Хан по его опущенным плечам и тяжелому дыханию понял, что и для Черноглазого переход был крайне тяжелым. — Мы дошли?
— Думаю, да, — кивнул Хан. — Дальше я просто не мог идти.
Не сговариваясь, они оба повернулись к черной расщелине в скале перед ними, которая была темнее, чем ночное небо и тени, лежащие меж скал. Она не выглядела опасной, но с ее стороны доходили такие мощные волны силы, что Хан вновь ощутил себя будто бы расплывающимся, тающим, как масло на раскаленной сковороде.
— Источник — там, — хрипло сказал Дитр, глядя на расщелину, будто на ядовитую змею.
— Пойдем.
Хан с трудом поднялся на ноги, протягивая руку Черноглазому. Тот оперся на нее и тоже встал, а потом, нахмурив брови и вглядываясь во тьму, приглушенно проговорил:
— Надеюсь, мы успели вовремя, и Ульха там еще нет.
Хан не стал ничего ему отвечать. Мать Тьеху научила его одной важной вещи: когда выходишь на бой, может случиться все, что угодно, а потому ожидать, что события сложатся удачно для тебя, — как минимум глупо. Он не стал говорить это Дитру. Несмотря ни на что, тот все же оставался вельдом, а все вельды считали, что корты слишком глупы и неспособны на мудрость и истинное знание.
Вдвоем они шагнули вплотную к расщелине в скале.
— Я первый, — объявил Дитр и, пригнувшись, вошел во тьму.
Расщелина поглотила его, будто и не было. Секунду назад Хан видел его напряженную спину, а теперь Дитр просто исчез, и Белоглазый остался один на высоком уступе в краю чужих скал, где не было ничего, кроме холода и воющего в пиках ветра. Отвернувшись от этой ледяной тьмы, он обхватил себя руками и тоже шагнул вперед.
Ощущение было странным. Время словно растянулось, а в его тело, в каждую пору, кто-то налил ледяной воды. На один миг Хан почувствовал себя так, словно остался крохотной замерзшей букашкой в голубой вечности громадных льдин, а потом выступил с другой стороны прохода и охнул, едва не врезавшись в спину Дитра.
Его глазам открылся тоннель, в конце которого виднелся приглушенный свет. Грубая порода не хранила следов прикосновения человеческих рук, тоннель скорее напоминал червоточину в дереве или промытое водой русло высохшей реки. Дитр повернулся к нему, приложил палец к губам и первым двинулся вперед, медленно и осторожно, придерживаясь ладонью за грубый камень стен.
Они прошли не больше двух десятков метров, тоннель кончился, и Хан застыл, не веря своим глазам. Они стояли на выступе над огромным провалом вникуда, в самую глубочайшую бездну из всех, что знал мир. Оттуда, снизу вверх взлетали алые и рыжие отблески, словно на ее глубине пылал невидимый отсюда огонь. Мощные волны силы расходились во все стороны, оседали на стенах каверны, на потолке и скальных выступах густыми, переливающимися всеми цветами каплями, которые потом застывали во что-то еще более вязкое и плотное, что мерцало изнутри приглушенным золотым светом. Прямо от ног Дитра и Хана начиналась тропа, спиралевидный пандус, закручивающийся по стенам каверны, плавно изгибающийся вниз, и там, метрах в ста от них, кто-то стоял.
— Вот он! — бросил Дитр, и голос его поглотило дрожащее, густое пространство пещеры над каверной, не оставив от него ни следа, даже эха.
Однако фигура на пандусе резко развернулась, словно почувствовав их присутствие, и Хан едва не отшатнулся. То, что стояло внизу, меньше всего походило на человека. Иссохший скелет с болтающимися на плечах остатками когда-то черных одежд, немытые патлы спадают на изможденное лицо, а из глубоких глазниц смотрят черные, полные ненависти и лихорадочного горячего безумия глаза. Хан присмотрелся повнимательнее и охнул еще раз: у Ульха больше не было белков, лишь чернильно-черная тьма без единого проблеска.
Над руками Ульха виднелось что-то: черное переплетение жирных нитей энергии, составляющее рисунок, которого Хан не знал. В самом центре его набухала чернильная тьма, от которой во все стороны расходились усики, шевелящиеся и подергивающиеся, словно ножки паука. Рисунок был не закончен: это Хан видел очень четко, но что именно создавал здесь Ульх, он сказать бы не смог.
Завидев вошедших ведунов, Ульх что-то хрипло каркнул и бросился бежать вниз по пандусу с прытью, совершенно не вязавшейся с его изможденным обликом. Буквально через миг он уже исчез из поля зрения Хана, и Дитр выругался, срываясь с места бегом и крича через плечо:
— Скорее! Мы должны остановить его!
Хан побежал за ним следом прямо по узкому пандусу над бездной. Он бросил туда один взгляд, и глаза его полезли из орбит, а дыхание перехватило от ужаса, когда он увидел…
… длинные изогнутые силуэты, исковерканные, изломанные, расплывчатые тела, Тени из его кошмаров медленно плыли внизу под ним, закручиваясь в невидимую воронку, которой там просто не могло быть. Их лица вытягивались, их глаза и рты становились все длиннее и длиннее, искривляясь в неслышимом крике, который раздирал уши Ульха.
Еще ниже, под тенями, россыпью звезд закручивались галактики, медленно вращаясь вокруг самих себя и двигаясь в разные стороны. Пандус на глубине примерно пятисот метров кончался возле провала вникуда, и за этим лежала бескрайняя звездная степь, так похожая на Роур, когда по весне он зацветал тысячами ярких красок.
— Как красиво!.. — тихо прошептал рядом Дардан, расширившимися глазами глядя на открывающийся им вид. — Я никогда в жизни не видел такой красоты!..
Ульх взглянул на него и вдруг понял, что для него эта черная пустота рождающихся галактик не шла ни в какое сравнение с темными глазами Дардана, с его сильным профилем, с его красиво очерченными чертами лица. Да, пусть сейчас его кожа была обветрена, покрыта струпьями и кое-где сползала лоскутами, пусть глаза его ввалились и лихорадочно сверкали из черных ям, пусть волосы были слипшимися патлами, с которых едва не капало сало, однако он был самым красивым, самым желанным, самым любимым существом на свете для Ульха, и ничего гораздо более утонченного, гораздо более совершенного он в своей жизни не видел.
Почувствовав его взгляд, Дардан обернулся к нему. Огненные всполохи отражались в его черных глазах, и Ульх на миг ощутил, как в груди заворочалось давно забытое, такое нежное, такое теплое…
