По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" (полные книги txt) 📗
— Дани знает о Плутоне больше нашего. Он вообще все про всех знает и с успехом этим пользуется. Там какие-то свои дела, суть которых мне не особенно понятна. Может, потом расскажет. Сегодня было не до расспросов. Без его помощи мы бы не справились, так что — согласился и отлично.
— Он сильный маг?
— Он потрясающий техник, хоть учился на искателя. Уже на втором году в Университете стал капитаном, и до сих пор держит должность. Разбирается в чарах лучше большинства задротов из четвертого блока, — парень, коротко оглянувшись, шепчет:
— Заметила, его часто зовут вторым именем? Как Советника. Первое отбрасывается во время церемонии назначения. Мы все думаем, что Дани однажды возглавит Совет. И Университет, соответственно. По праву крови: его предки были драконоборцами и традиционно управляли орденом. Таков закон. Если Дани попадет в Совет, то автоматически должен быть признан Главой. Поэтому Гофолия его на дух не выносит. Не вздумай назвать Даниеля Эрлахом перед руководством.
— Сложно попасть в Совет? — о людях, входящих в него, говорят с уважением, если не страхом.
— Почти нереально. Новые Советники назначаются общим голосованием, но в прошлый раз результат явно подтасовали. Цирта ни хрена не должен был победить. Он неплохой парень, но Олаф гораздо лучше — и это не только мое мнение. Дани тогда отсутствовал, иначе выбрали бы его. Мы думали, он погиб.
Не повезло или подставили: поздно вернулся, упустил шанс. Ведь помимо таланта к колдовству и мозгов надо, чтобы кто-то из текущих Советников помер, а живут они долго, — Наас морщится. — Троим уже за сотку перевалило.
— Значит, скоро место освободится, — негромко комментирует Тони.
— О, замолчите! — стонет Айяка. — Скоро наши места освободятся! Не в последнюю очередь, благодаря Эрлаху!
— Не драматизируй, — Эрлах исчез из поля зрения. Лучи беспомощно дырявят темноту. Но вскоре трава обрывается, и мы выпадаем на поляну — идеальный круг поникших стеблей. Даниель присел у памятника, ровно в центре, на проплешине пустой земли. Сброшенный плащ наполовину скрывает камень с именем Советника. Мужчина остался в коричневой, в тон брюкам, жилетке и белоснежной рубашке с закатанными рукавами. Ловко орудует чем-то вроде шила, вычерчивая в пыли сложную систему знаков.
— Сам ритуал простой, — словно продолжая начатый ранее разговор, говорит Даниель. — Проблемы начинаются, если дух не хочет уходить, а Советник не захочет. Основная наша задача — заставить его постоять спокойно, пока Зарин проведет изгнание. Единственное незавершенное дело Тлалока — тварь, которая отныне стала твоей, — взгляд карих глаз обжигает. — Он откажется принимать это, но ты заставишь.
У меня теплеют щеки:
— Понимаю. Я уже участвовала в подобном… только те духи не сопротивлялись, — почти ощущаю горячую кровь, заливающую ладони, скользкую рукоять ножа — и мягкое прикосновение призраков.
— Мы запрем его в жесткий барьер, чтобы не рыпался, — говорит Эдвард Анна, выходя к могиле с противоположной стороны круга. Следом выбирается Мара. — Главное — удержать, иначе свалит. Технически, духи привязаны к останкам или особенным местам, но призрак Советника может оказаться очень сильным. Не хватает еще, чтобы принялся шастать по всему парку.
— В Университет ему не попасть, уже неплохо, — пожимает плечами Наас.
— Если сбежит — хрен поймаем. Гарантирую, — Эд достает из рюкзака мешочки вроде тех, что были у Нины.
— Верно. Поэтому мы должны сосредоточиться на поддержании защитных чар, — Даниель смотрит на Нининого брата. — Кан, пожалуйста, наколдуй стазис.
Все взгляды обращаются на капитана пятого блока. Только Наас отворачивается, внезапно заинтересовавшись прогибающейся под ветром травой. Эдвард подкидывает узелок — сухой шелест сопровождает каждый бросок. Кан скрещивает руки на груди:
— Зачем тебе это?
— Разве ты сам не нарушил правила, помогая Зарин?
— Она спасла Нину. Я вернул долг. И никто не пострадал.
— Вот теперь пострадает. Отведи ты огненного мага в администрацию, мы бы здесь не стояли.
— Не вали это на меня! — вспыхивает парень. — Отвечай! За каким чертом тебе подрывать безопасность Университета?!
Даниель Эрлах криво усмехается. Выдыхает:
— Висия.
— Что? При чем здесь…
— Висия, — уже громче повторяет мужчина. — Мантикора. Янни. Илай. Наас. Нина. Зарин. И еще десятки имен, — причин, чтобы попытаться сломать систему. Эта тварь особенная. Она даст нам ответы. Возможности. Свободу. Или тебе нравится нынешнее положение дел в Университете?
— Нет, но…
— Я уже говорил, что у тебя нет выбора?
Кан кривится. Помедлив, шумно выдыхает. Вздергивает подбородок, вскидывает руку, сжимает в кулак — я вздрагиваю. Эрлах склоняет голову набок, позволяя волосам упасть волной и наполовину скрыть лицо. Кан зло щурится, пока вокруг из воздуха выступают капельки — переливающаяся отражениями завеса. По щелчку пальцев собирается в знак. Эд поднимает бровь, в последний раз поймав шуршащий сверток:
— Неплохо.
Даниель ничего не говорит. Накрывает ладонью свой рисунок. Под ногами стонет земля, в глубине, у камня с именем Советника, что-то гулко лопается. Почва проседает, а потом вспучивается, пыль закручивается столбом. Я зажмуриваюсь, а когда пылинки перестают царапать кожу, обнаруживаю на месте захоронения прямоугольную дыру. За накренившейся плитой вырос курган.
Наас подходит к краю ямы. Луч выхватывает обломки гроба, разметавшийся на сгнившей шкуре скелет. Зажигает искры в массивных перстнях на тонких костях. Поверх сломанных ребер масляно блестит цепь с крестом — та, с портрета.
Эдвард и Мара синхронно двигаются в обход ямы, раскладывая мешочки и рассыпая порошок. За девушкой протягиваются полупрозрачные нити. Как у Нины. Значит, тоже маг воздуха и тоже прошла инициацию. Эрлах, очевидно, управляет землей. Неужели это счастье оголило кости Тлалока?
Магия — странная штука.
Тони и Даниель чуть в стороне чертят усложняющийся к центру, похожий на огромный глаз рисунок. Неразборчивые слова хором — и неровный каменистый узор, меняющийся под порывами ветра, поднимается в воздух. Око повисает ровно над могилой.
Обхватываю себя руками, неловко переступая на месте.
— Зарин, иди сюда, — зовет Тони. — Наас! Ты тоже.
Эрлах оборачивается. Вблизи он выглядит и до уязвимости открытым, и неуловимо тяжелым, монолитным. Маг земли говорит:
— Тлалок и Плутон связаны с помощью тьмы, поэтому нужна твоя сила, чтобы вскрыть замок. Чары Заповедника дали трещину, когда ты приняла клятву, и разлом растет, поэтому будет несложно: мы просто подтолкнем, и система рухнет. Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вспомнила момент, когда тебе было до смерти страшно. Попытайся воссоздать это острое чувство, пережить заново. Не торопись. Когда будешь готова — коснись здесь. Вы оба, чтобы наверняка.
Здесь — на окраине плетения, где обрывки линий трясутся, готовые осыпаться. Наас нервно убирает волосы за уши:
— Пока Кан отдувается, есть время сконцентрироваться. Как только его силы кончатся, дух вылезет. Будет очередь нашего заклинания, — его черты заострились, будто от болезни. — Ребята подстрахуют, все должно пройти нормально. Для тьмы достаточно первого импульса. Если что, я помогу, — становится рядом, плечо к плечу. Тепло его тела согревает даже через слои одежды. — Держи нож. Ты знаешь, что делать, — а сам, кажется, знает все на свете. Когда успел выведать подробности встречи с Ниной?
— А если у меня не получится?
— Получится, — отвечает Эрлах. Невесело усмехается и кивает на мою сжатую в кулак руку. — Я знал мага вроде тебя. Скольких ты убила? Неужели среди них не найдется достаточно страшного воспоминания?
Отступаю:
— О чем ты?
— Зарин? — Наас подходит ближе.
— Можешь солгать мне сейчас, — мужчина касается нити заклинания. — Сказать, что никогда не отнимала ничьей жизни. Или — случайно. А может, просто защищалась… Мы все здесь говорили подобное. Чаще всего — самим себе. Верно, Наас?
