Оливия Кроу и Ледяной Принц (СИ) - Сорокина Дарья (книги без регистрации .TXT) 📗
— Три, — ответил мужчина, наслаждаясь разливающейся по комнате энергией.
Девушка злилась, не так сильно, чтобы от её магии треснул лёд на озере, но достаточно, чтобы кожу начало покалывать от едва уловимых импульсов, похожих на электрические разряды малой мощности.
— Три? Кто же они? — Оливия явно сдавала позиции Ленцу.
— Мама, ты, и…
— И?
— Швицерра, разумеется.
— Тогда добавь в этот список Империю.
— Нет, нет. Империя не женщина, это жестокий и властный мужчина без имени, пытающийся отнять у меня мою любовь.
— Швицерру?
— М-м-м, не только.
— Заигрываешь со мной?
— И не думал, я открыто говорю, Оливия Кроу, я люблю тебя.
Щелчки прекратились, и девушка с силой сжала в кулаке прядь волос:
— Но ты женился на аристократке из Империи.
— Да. Как её зовут, Лив? Ты прочитала всю заметку, или только заголовок?
— Заголовка хватило.
Мужчина тяжело вздохнул:
— Пока ты мне голову не отрезала, будь добра, прочитай имя своей соперницы.
— Не хочу. Это не моё дело, и никогда меня не касалось. Мы с тобой чужие люди,
— в голосе появились звенящие нотки, и Ленц был готов придушить Императора, Канцлера и себя в придачу за то, что Оливия чувствует сейчас.
— Не зли меня, Лив! Возьми газету и прочитай имя вслух!
Девушка отшвырнула ножницы и не глядя выудила из массивной стопки нужную.
— Эллейн Руннаган.
— А теперь ещё раз, Лив. У тебя от ревности разум помутился, — мужчина с улыбкой покрутил у виска.
— Кто тебе сказала, что я ревн… Эллейн. Нет! — Лив села на край кровати и внимательно изучала заметку о женитьбе Кнехта. — Я думала, она мертва. Тогда… никто не выжил, прислуга, гости, тётушка Маризабель…
— Эллейн была в защитном коконе собственной силы. К сожалению, он не спас душу несчастной от разрушения. Выброс убил девушку, оставив после себя пустую оболочку.
— Но как?
— Единокровный брат Эллейн Верджил Рун стал её официальным представителем. Будучи бастардом, он мало чем мог помочь сестре. В итоге мои люди уговорили парня подписать бумаги и позволить нам увезти пострадавшую в медицинский центр Швицерры, где ей обеспечен должный уход.
— Бедная Элли! Мы с отцом присутствовали на похоронах.
— Похороны ли? Это было всего лишь открытие мемориала на общей могиле. Меньшее, что могла сделать Империя, ведь все деньги и земли семейства отошли в императорскую казну. А мальчишке-бастарду просто дали квоту на учёбу в академии.
Оливия медленно поднялась с места и вернулась к Ленцу.
— Осмелюсь предположить, что Руннаганы были тебе роднёй? — поинтересовался мужчина.
— Не совсем. Маризабель — кузина моей покойной матушки, она вышла замуж за лорда Руннагана. Так что с фамилией Кроу они никак не связаны. А вот Эллейн была кем-то вроде моей троюродной сестры. Но, чтобы ты знал, это не такая уж и редкость в Империи. Все маги кем-то приходятся друг другу.
Лив задумчиво щёлкала ножницами, и мужчина боялся даже представить, на что будет похожа его голова после этой беседы.
— Ты хоть представляешь, что значит твой жест для Империи?
— Подозреваю, очень неприличный. Мои рабочие иногда такими обмениваются, когда кто-то обращается с глупой просьбой, — рассмеялся изобретатель.
— Я не шучу, Ленц! Этим поступком ты мог обозлить против себя Императора. Чего ради?
— Ради тебя. Ради моей чести и достоинства, Оливия. Да и потом, на списке невест стояла печать короны. В курсе, что это значит?
— Император непогрешим: сказанное и подписанное его именем есть истина во все времена, — повторила заученную фразу девушка.
— Именно. Ещё вопросы?
Кроу расчесала подстриженные волосы и, оставшись довольной проделанной работой, налила пену для бритья в пиалу и начала взбивать её помазком.
— Если отбросить твои романтические порывы, зачем я тебе понадобилась, что рисковал целой страной, спасая меня от казни и культистов?
— Романтические порывы? Оливия, я могу очень сильно обидеться.
— Хорошо, твою лю… любовь ко мне.
— Уже лучше, — мягко улыбнулся мужчина. — Я знаю, что твой отец занимался технологиями порталов. За время моих визитов в ваше поместье я много чего выяснил, пользуясь радушием и добротой Декарда. Делал я это не денег ради. Я должен спасти Швицерру. Наши горные дороги не позволяют перебрасывать войска к деревням, подвергающимся нападениям варваров. Гибнут люди, Лив. Хорошие люди…
— Всё ещё не понимаю, как я должна помочь, — помазок нежно коснулся щеки Ленца.
Мужчина только что признался, что долгие годы приезжал в гости к Кроу ради секретов семьи, но ненависти к конкуренту не было. Странное дело, но Лив не злилась, она понимала швицеррца.
— Ты видела чертежи порталов. Не могла не видеть. Мы построим их вместе, Оливия, и тогда кошмар для нашей страны закончится навсегда. Мобильные отряды будут вовремя перебрасываться в терпящие бедствие поселения, а не приходить к сожжённым дотла деревням.
— Откуда такая уверенность, Ленц? Я не помню никаких порталов!
— Сначала это была лишь моя безумная догадка. Декард однажды невольно обмолвился, а я зацепился за идею. Стал больше узнавать о тебе и твоём отце. А последние события и вовсе не оставили никаких сомнений. Салазар инсценировал твою смерть в первую очередь, чтобы спрятать тебя от меня. Ему самому нужны эти знания. Он боялся, что ты сбежишь со мной.
Оливия переваривала услышанное. Острое лезвие невесомо порхало в её руках, сбривая с лица северянина жёсткую щетину и, превращая его в юношу, который постоянно грозился жениться на ней и забрать к себе на родину. Она так привыкла к нему, что когда он внезапно пропал, почувствовала в груди гудящую пустоту.
Сколько ему лет на самом деле? Он едва старше самой Оливии. Какая у них разница? Шесть лет? Девушка восхищалась Серым Лисом, управляющим целым штатом подчинённых, следящих за порядком академии, в то время как Кнехт, парень со смешным именем и смущённым взглядом, уже тогда думал о целой стране. Злилась ли она за ложь и своё похищение? Ответ был на кончике лезвия, которое без единой царапины сбрило последний волосок с ещё совсем молодого лица. Тело, пусть чужое, не обманывало. Чувства были. Сильные, томящие, разрывающие сердце.
Холодное полотенце убрало остатки пены, и девушка слишком наклонилась к северянину, чтобы оценить проделанную работу, так близко что дыхания двух людей сталкивались, замирали, учащались, не оставляя обоим шанса.
— Я так больше не могу, Лив, — он подхватил девушку и усадил на стол, уронив инструменты и разлив баночки, из которых по комнате растёкся морозный запах ментола.
Даже целуясь, они продолжали соперничать и выяснять кто сильнее, нежнее, безумнее. Оба забывали дышать и шумно глотали воздух, когда лёгкие начинало саднить, а в глазах темнеть.
Оливия касалась каждого шрама на обнажённой груди, повторяла причудливые узоры ожогов на шее.
— Почему ты больше не сопротивляешься мне? Самое время, Лив, — промычал Кнехт, запустив руку под рубашку, и гладя нежную кожи, отвечающей ему взаимностью девушки.
— Не хочу сопротивляться.
— А надо бы… Я тебе не всё сказал.
— Молчи, пожалуйста. Не говори ничего, перестань быть таким правильным и хорошим!
— Я должен, — он отстранился. — Я тысячи раз пожалею об этом моменте. Но мне важно знать, что всё это не случайный порыв.
— Не порыв, — девушка потянулась ему навстречу, чтобы обнять за шею, но Ленц поймал её руки.
— Тогда мы продолжим завтра, — он поочерёдно коснулся губами обеих ладоней и улыбнулся. — Сегодня у меня ещё много дел. Если хочешь, можешь сопроводить меня к месту взрыва, и в гараж. Хочу посмотреть, как отремонтировали мост и Фрегату. Могу прокатить тебя на одной из моих машин, но за руль не пущу, извини.
— Ленц.
— Да?
— Почему ты уехал после того случая и даже не навестил в больнице?
— Какого случая?
— Когда мы сорвались в обрыв.
— У меня были дела дома. Случилось нападение варваров, и я вынужден был вернуться в Швицерру.
