Война сердец (СИ) - "Darina Naar" (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Эстелла промолчала, подумав, что они с Мисолиной-таки похожи. Она, конечно, не так категорично не выносит детей, скорее, она к ним равнодушна. Но Мисолине явно не следует рожать, раз у неё к ним неприязнь. Такая мать и убить может.
— Но если ты не хочешь ребёнка, можно спровоцировать выкидыш, — сказала Эстелла. — Я как-то раз принимала одно снадобье... Правда, это было на следующий день после того, как Маурисио... ну-у-у... как он надо мной надругался. Так что я не уверена, что вообще была беременна. Но я знаю девушку, которая вызывала выкидыш уже на приличном сроке. Так что это возможно. Надо пойти в аптеку. Правда, это не совсем законно. Та девушка, её зовут Лус, тогда здорово вляпалась, её даже жандармы преследовали.
— Мне плевать! — отрезала Мисолина. — Я бы рискнула. Я не хочу рожать третьего ребёнка. Мне он нужен не больше, чем двое предыдущих, тем более я всё равно не знаю кто их отцы.
— Значит, завтра утром мы с тобой идём в аптеку! — решила Эстелла.
— Угу.
— А теперь расскажи мне, где ты живёшь сейчас?
— Ну... я жила у одного богатого плантатора, — пояснила Мисолина. — На его эстансии, там, за рекой. Он меня содержал, покупал мне платья и украшения, в общем я нормально жила. Потом к нему приехал его взрослый сын. Ну и он ко мне приклеился. Я была не против. А однажды его папаша застал нас, устроил скандал и выгнал меня. Теперь я работаю в казино. Я там крупье, ну и я хочу подцепить какого-нибудь богача, их там пруд пруди. А месяц назад я поняла, что опять беременна, — рассказала Мисолина.
Отношение Эстеллы к сестре вновь поменялось. Под влиянием некого порыва Эстелла Мисолину пожалела, но теперь она ощутила брезгливость. Конечно, Мисолина пережила многое, но у Эстеллы в голове не укладывалось, как та сподобилась превратиться в содержанку. Она, Эстелла, ни за что бы на такое не пошла. Лучше горничной устроиться, чем быть игрушкой у каких-то дегенератов. Но Мисолине, видимо, всё равно с кем спать. И как в ней только уживаются две противоположных натуры: одна хочет остаться безгрешной в глазах общества, а другая ведёт себя как похотливая кошка. И чего ради она строила из себя жертву? Идиотка!
Предложив Мисолине остаться в замке, Эстелла поручила её заботам Чолы и со спокойной совестью ушла к себе. Завтра они с Мисолиной пойдут в аптеку, а на сегодня лимит её терпения исчерпан.
Маурисио так и не возвращался, но Мио, пока Эстелла засыпала, облизал ей язычком всё лицо. Да уж, как не горько, но этот зверёк — единственное существо в мире, которое её любит.
====== Глава 25. Неисправимая ======
Маурисио не вернулся и на следующий день, и после завтрака Эстелла и Мисолина отравились в аптеку. Мисолина сегодня была спокойнее, чем обычно, и не цеплялась к сестре, но высокомерия не утратила. Из-за эпидемии общение лавочников с клиентами происходило ныне через окошечки в дверях. Внутрь никого не пускали — новый алькальд так и не снял запрет на массовые скопления народа.
Вообще-то Алехандро Фрейтас оказался талантливым политиком. Он заставил членов Кабильдо работать, запретив им просиживать кальсоны, и теперь они с утра до вечера усовершенствовали старые законы и разрабатывали новые. Также он ограничил власть жандармерии. Если раньше жандармы из-за жалобы какого-нибудь богача могли арестовать любого человека, то Алехандро Фрейтас подрезал им крылья, и обвинить кого-то в преступлении без доказательств стало проблематичным. Одни горожане одобряли политику нового алькальда, другие ненавидели его. Когда распространилась чума, Алехандро Фрейтасу пришлось побороться за закон о запрете массовых скоплений народа, ибо лавочники, которым ой как не хотелось терять клиентуру, восстали против. Но чума никого не щадила, забирая жизнь за жизнью, и люди дрожали от страха. Тогда Алехандро Фрейтас заключил союз с падре Антонио, и тот стал внушать пастве: новый алькальд — посланник Господа на земле. Надо подчиняться его указам, иначе Кара Господня в виде «чёрной смерти» настигнет и их, и их близких. Падре и Бога люди тёмные и малограмотные боялись больше, чем алькальда, и, благодаря такому сотрудничеству церкви и власти, Ферре де Кастильо до сих пор не утонул в трупах. Но всё чаще и чаще по улицам катились повозки, где, закутанные в тряпки, лежали мёртвые. Основная масса их приходилась на госпиталь, и те, кто жил поблизости от него, повидали уже немало. Зато другие горожане испытывали панику, натыкаясь на труповозки на центральных улицах.
Пока Эстелла и Мисолина шли до Бульвара Путешественников, они повстречали аж две таких повозки. Правда, единственное, что они увидели, — кучу босых человеческих ног, торчащих из-под горы тряпья, но зрелище было малоприятным.
Мисолина брезгливо поморщилась, а мозг Эстеллы сверлила навязчивая мысль: может быть, и Данте нет в живых. Маурисио его убил, неспроста он так долго не возвращается. Из города он уехать не мог — алькальд велел закрыть городские ворота, и Ферре де Кастильо ныне являлся островком, оторванным от мира. А может быть, мёртвого Данте, как и этих несчастных, везут на телеге к окраине, чтобы предать его тело огню (чумные трупы нельзя было хоронить в земле, поэтому их сжигали).
От этих мыслей Эстелла очнулась, когда Мисолина дёрнула её за рукав.
— Вот же написано «Аптека «У Сантоса»». Нам сюда?
Взглянув на знакомую надпись, Эстелла кивнула. Вид аптеки за пять лет не изменился. С одним но: сейчас в двери было вырезано круглое окошечко.
Эстелла постучала в него, а Мисолина, держась поодаль, глазела на вывески. Бульвар Путешественников, где Эстелла и Данте гуляли в дни своего безоблачного счастья, выглядел опустевшим, даже заброшенным. Кусты были не стрижены, а цветы разрослись хаотично по газону, покинув отведённые им клумбы.
— Ты чего там прячешься? — окликнула Эстелла Мисолину — та, заслышав шаги в глубине аптеки, спряталась за грушевое дерево. — Иди сюда, сейчас нам откроют.
— Не пойду, — пискнула Мисолина. — Мне стыдно, покупай сама.
Эстелла хмыкнула. Только вчера Мисолина заявляла, что готова быть содержанкой у богача, а сегодня ей стыдно перед аптекарем. Что это: природная стыдливость или стыдливость, вбитая воспитанием? Ведь им с малолетства обеим внушали: приличная сеньорита должна быть застенчивой и почаще опускать глаза. Мисолина владела искусством притворной скромности гораздо лучше Эстеллы, и, выгоды ради, могла изобразить чуть ли не монашку. Но она, как и Эстелла, не обладала внутренним благочестием, лишь внешним.
Эстелла нетерпеливо постучала ещё раз. Окошечко в двери щёлкнуло и открылось. Оттуда выглянула толстая физиономия сеньора Сантоса, похожего на обожравшегося кота. Он хитрыми глазками уставился на Эстеллу, разглядел на её голове чёрную пейнету.
— Что угодно, сеньора?
— Сеньор Сантос, — смело сказала Эстелла, — мне надо... в общем, ну... средство, чтобы избавиться от проблемы. От женской проблемы. Вы понимаете, моя сестра попала в беду... — она взглядом указала на дерево, из-за которого торчала лиловая юбка Мисолины.
— Тише! — аптекарь приложил палец к губам. — Я бы с радостью помог вам, сеньора, но нынче я не смешиваю такие снадобья. Жандармы теперь пасутся возле аптеки регулярно, и торговать запрещёнными средствами крайне опасно... для меня и для моей семьи. Я могу угодить в башню за это.
— Но почему вас караулят жандармы? — огорчилась Эстелла. Где же она теперь найдёт снадобья и для себя тоже?
— Не только меня. И аптеки, и лавочки. Это указ алькальда: чтобы никто не продавал ничего запрещённого, и... — он высунулся в окошко и огляделся, а потом шепнул: — сейчас запретили продавать даже безобидные паучьи лапки, воск, алкоголь и парфюмерию, а молочные лавки совсем закрыли.
— Но почему? — выпучила глаза Эстелла, искренне недоумевая. Из медицинского курса она знала, что молоко и воск полезны в случае эпидемии. Ткань, пропитанная воском, может защитить дом от проникновения заразы, если, обтянуть ею двери и окна. А молоко надо пить для профилактики и ставить у постели умирающего, это известно ещё с прошлых столетий.
