Некоторые девушки кусаются - Нейл Хлоя (версия книг TXT) 📗
Он вздрогнул, и я тотчас пожалела о своих словах. Я перевела дыхание и попятилась к дивану. Мне понадобилось немало времени, чтобы собраться с силами и снова взглянуть ему в глаза.
— Прости. Я наговорила гадостей. Просто… просто мы живем в разных временах, — сказала я. — И у нас разные надежды. Я рождена не для того, чтобы служить кому-то без оглядки, не думая о себе. Как бы я ни относилась к своему отцу, но он воспитал в своих детях чувство независимости. Научил искать свой собственный путь. Просто он не верил, что выбранные мной дороги — правильные. Этан, я стараюсь быть самой собой. Сохранить здравый смысл среди всего этого… — я неопределенно взмахнула рукой, — хаоса. Я не могу быть такой, какой ты хочешь меня видеть.
В моих словах, как я только что поняла, был не только ответ на предложение стать его любовницей. Я не была уверена, что смогу стать покорным вампиром, послушным рядовым в армии Кадогана.
Лицо Этана дрогнуло, стало непроницаемым, зеленые глаза — равнодушными.
— Значит, на этом и закончим. Я объяснил тебе ситуацию. Нравится тебе или нет, но мы не люди. И ты не человек. Больше не человек. Наши законы отличаются от тех, к которым ты привыкла, но это законы. Ты можешь их порицать, можешь отрицать, но это наши законы. — В его взгляде сверкнула сила. — И если ты не подчинишься, если будешь упрямиться, это будет вызовом мне.
— Я не собираюсь бунтовать, — спокойно ответила я, вспоминая, сколько границ нарушила — или мы нарушили — за сегодняшнюю ночь. — И я не намерена узурпировать твою власть. Я пытаюсь только… — я помолчала, подбирая слова, — уклониться от нее.
Этан поправил стрелки на брюках.
— Мерит, наши законы существуют не просто так. И мы не просто так объединились в Дома. Тому есть множество причин, и они не зависят от твоего мнения… И не важно, находишь ли ты в этом… добродетель. Нравится тебе или нет, но ты моя подданная. Если ты отвернешься от своего Дома, последует неминуемое наказание. Ты будешь изгнана. Станешь бродягой. От тебя откажутся все вампиры, они будут игнорировать и высмеивать тебя за то, что ты не доверяешь мне. У тебя не останется ни Дома, ни друзей, ни меня.
Я подняла на него взгляд:
— Но между порабощением и анархией должно быть что-то еще.
Этан посмотрел в потолок, потом прикрыл глаза.
— Почему ты считаешь это порабощением? Ты видела вампиров в моем Доме. Ты видела Дом. Неужели он показался тебе тюрьмой? Или они выглядели несчастными? А после твоего вызова, разве я обошелся с тобой нечестно? Разве жестоко наказал тебя или не дал шанса себя проявить? Ты достаточно умна, чтобы разобраться.
Конечно, он был прав. Вампиры в Доме Кадогана относились к нему с уважением и на первый взгляд были вполне довольны своим лидером. Но это не значит, что я готова слепо довериться ему или кому-то из них. Считайте это кризисом веры.
Потом мы стояли молча, пока у Этана не вырвался вздох разочарования, и он позвал Люка и Эмбер. Они тотчас вошли в гостиную, и Эмбер окинула меня взглядом, в котором одновременно читались и понимание, и торжество.
Скорее всего, она подслушивала, так или иначе, определенно знала, что предложил мне Этан, знала и о моем отказе. Я не вышла из игры, но укрепила ее позиции. Эмбер весело подмигнула, и я ощутила невольный и неожиданный укол ревности. Я не хотела, чтобы он ее обнимал. Я не хотела, чтобы она к нему прикасалась. Имея возможность занять ее место, я отказалась. Решение было принято, так что мне оставалось только подавить раздражение и отвернуться.
— Пора уходить, — сказал Этан.
Люк кивнул мне:
— Кровь на кухонном столе. Она подогрета и готова к употреблению.
Этан, не глядя на меня, пошел к двери, и я ощутила тяжесть его разочарования. Вопреки всякой логике мне хотелось, чтобы он мной гордился, гордился моей силой и способностью бороться, а не испытывал разочарование из-за того, что я не захотела принять обычаи вампирской жизни. С другой стороны, я не собиралась извиняться за то, что не дала главе Дома затащить себя в постель.
Люк и Эмбер уже вышли. У тротуара стояли две машины — черный спортивный двухместный «мерседес», который, как я догадалась, принадлежал Этану, и большой черный джип. Люк и Эмбер направились ко второму автомобилю. Охрана.
Этан задержался на первой ступеньке и оглянулся. На его лицо вернулось обычное бесстрастное выражение.
— Мерит, если бы я мог, я обязательно тебя спросил бы. Я спросил бы твоего согласия, хотел бы, чтобы ты приняла решение еще тогда. Но я не мог. В тот момент не было времени для обсуждения положительных и отрицательных сторон превращения в вампира. Я очень хотел бы, чтобы выбор был сделан сознательно.
Он немного помолчал, потом продолжил, и его голос не мог скрыть накопившейся усталости:
— Время не ждет. У тебя осталось четыре дня до коммендации, до официального вступления в Дом. Тебе пора сделать окончательный выбор, Мерит. Пора решить, принять ли данную тебе жизнь и воспользоваться всеми ее преимуществами или бежать и жить на окраинах нашего сообщества, стать изгнанницей и терпеть оскорбления от себе подобных. От всех, кто понимает, кто ты такая. И как тебя мучит жажда. — Его голос неожиданно окреп. — Ты должна сама сделать выбор. Это твое решение.
После этих слов он отвернулся и сбежал по ступеням. Следом за ним я вышла за дверь, остановилась между двумя охранниками и окликнула Этана. Он обернулся.
— Насчет… голода. Он всегда будет проявляться подобным образом?
Он невесело усмехнулся:
— Это так же, как быть вампиром Кадогана, Мерит. Смотря с какого боку посмотреть.
В одном Этан был, безусловно, прав: пришло время принять решение. Сделать выбор: принять подаренную мне жизнь такой, какая она есть, или отказаться от Этана, от его Дома, от всего сообщества вампиров. Я могла стать членом одного из американских Домов, а могла выбрать жизнь отшельника. Но вечная жизнь, тогда как мои друзья и мир будут изменяться, а я буду оставаться прежней, будет слишком одинокой. Постареет Мэллори, постареет мой дедушка, а я по-прежнему останусь двадцатисемилетней. Что это будет за жизнь, если я, отвергнув Дом, стану притворяться человеком и вместо друзей у меня останутся лишь пыльные книги да медицинские пакеты с кровью?
И все же я не была готова сделать последний шаг. Еще нет. Остались еще кое-какие незавершенные дела. Вернее, одно дело. Именно это дело заставило меня в четыре часа утра сесть в машину, покинуть безопасное убежище и пренебречь опасностью новой встречи с вампирами. На этот раз я направилась к университету. И я торопилась, так что проигнорировала все запрещающие знаки и остановилась на первом же свободном пятачке обочины. Выбравшись из машины, я забросила на плечо пустой рюкзак и направилась к главному комплексу.
На краю кампуса я остановилась, посмотрела на просторные лужайки, дорожки и деревья и невольно подняла руку к горлу. Мне всегда нравилось это место, и частенько я останавливалась по пути к своему корпусу, где располагалась кафедра английской литературы, чтобы полюбоваться травой и небом. Я дошла до того места, где на меня напали, присела на корточки и прикоснулась ладонью к тому клочку земли, где пролилась моя кровь. Здесь, конечно, ничего не сохранилось; ни крови, ни смятой травы — ничего, что могло бы свидетельствовать о смерти и возрождении.
Слезы, хоть я и считала, что они уже кончились, вновь навернулись на глаза. Упав на колени, я вцепилась пальцами в траву, отчаянно жалея, что прошлое изменить нельзя. Жалея, что вышла из дому и приехала сюда. И я еще долго плакала, изливая свое горе и разочарование.
На лужайке послышался тихий смех. Я смахнула слезы и подняла голову. По дорожке, взявшись за руки, прошли двое студентов, юноша и девушка. Вскоре они исчезли между зданиями, и снова установилась ночная тишина. В главном корпусе не светилось ни одно окно, и даже листва деревьев оставалась неподвижной.
Я закрыла глаза. Сделала вдох. Потом выдохнула. Открыла глаза. Несмотря на свою печаль, я не могла не залюбоваться красотой ночи. Одной из бесконечной вереницы ночей, которую я теперь имела возможность наблюдать. Но для того чтобы прожить эту бесконечность, мне предстояло найти способ смириться с потерями, оплакать жизни близких, тогда как моя жизнь будет продолжаться. Найти способ примириться с требованиями Дома Кадогана.
