Дочь дракона (СИ) - Хант Диана (прочитать книгу TXT) 📗
Сунула одному лук, второму — колчан, и ушла переодеваться за дерево.
Когда вернулась в новой сухой майке, спортивном костюме с капюшоном и с ушками, потому что костюм из черного флиса с баечкой на молнии лисичку изображает, и в новых сухих кедах, почувствовала себя почти счастливой. Но, бросив взгляд на новоприобретенное оружие, которое все еще благоговейно рассматривали, нахмурилась.
Лук со стрелами были тут же мне возвращены. Я положила их поверх рюкзаков. Драконы вернулись к костру и занялись ужином. Мне даже чуть-чуть совестно стало, что парни на себя ужин взяли, а я, единственное на что способна, это опуститься возле костра на подложенное полено и смотреть, как они с ужином управляются. Еще и остывший чай прихлебывала из походной кружки, которую мне Кеншин дал.
Я днем никакого оружия у них не заметила, и решила уж было, что они как в людях Икс из себя ножики выпускать умеют, а судя по разрубленным бревнам, не только ножики, но и топорики, а затем, приглядевшись, и увидев, чем они все это делают, заахала от восторга. Настал мой черед клянчить. Кеншин с усмешкой протянул мне какую-то гладкую палку, посоветовав быть осторожней. Когда я спросила, почему только что она у него ножом была, острым и длинным, снисходительно усмехнулся.
— А ты подумай о том, что тебе хочется, — посоветовал Исам.
— Подумай? — фыркнул Кеншин. — Женщины не владеют языком разума.
Стоило ему это сказать, как у меня в руках стилет оказался, причем, судя по камням в рукоятке, старинной работы. На Кеншина, если что, нацеленный.
Настал черед Исама нахмуриться.
Он быстро забрал у меня стилет, и когда наши пальцы соприкоснулись, по рукам привычные искры побежали, что побудило меня быстро оружие отдать, и вернул его Кеншину.
— Ты не обрадовалась подарку фей, — проницательно заметил Исам.
Я пожала плечами.
Какое-то время мы молчали, и лишь после того, как перекусили сочным мясом какой-то птицы, я, видя, что Исам не сводит с меня взгляда, пояснила.
— Лук отчим делал. Виталий Владиленович. Я его так ни разу в глаза папой не назвала…
В глазах защипало.
Кеншин фыркнул.
— Обязанность дочери — чтить отца, — сказал он глубокомысленно. — А обязанность дочери дракона — чтить отца-дракона!
— Напыщенный индюк! — мило ответила ему, про себя радуясь, что от хамства брюнета глаза щипать перестали.
Тут уж и блондин нахмурился.
— Женщина не должна повышать голос на мужчину! — нравоучительным тоном произнес он.
А мне внезапно, как в детстве, плюнуть в их сторону захотелось.
— На мужчину — да! — специально «подкрутив громкость» сказала ему.
Тут уж оба на меня глазами засверкали. Но должно быть, тяжелый день и все остальное сказалось, потому что меня понесло.
— На мужчину голос повысить у меня бы язык не повернулся! Я в присутствии Виталия Владиленовича, чтоб вы знали, вздохнуть боялась! Он, между прочим, умный, мудрый и замечательный! Самый сильный в мире, ясно вам? А еще спортсмен, красавец, и мужик просто охрененный! И это не мои слова, а весьма авторитетных людей!
— Людей, — фыркнули мне, но я и не думала обижаться.
— Да, людей! — запальчиво ответила я. — Его знаете, как боятся и уважают? Все! И вот знаете, что? Он дома ни разу голоса не повысил! Ни разу! А с мамочкой он вообще тише воды, ниже травы. Мне как-то за какой-то дурацкий мамочкин скандал, который она на ровном месте затеяла вскоре после их свадьбы стыдно стало. Она вещами бросалась, плакала, кричала обидные вещи, а потом в комнате закрылась.
И вот я испугалась, что Виталий Владиленович от нас уйдет, и прямо его спросила:
— Ты теперь уйдешь?
А он меня по голове погладил, в макушку поцеловал и сказал:
— Ну что ты, Сашенька? Даже не думай о таком. Мужчина тот, кто в социуме — лев, а дома — ягненок. Думаю, ни у кого сомнения не вызывает, что я сильнее твоей матери, так что же мне теперь, самоутверждаться за счет своей женщины? Глупости какие. Мне для этого подчиненных хватает.
А потом пошел, дверь в спальню выломал и мамочку успокоил. Она потом знаете, как у него прощения просила и говорила, что лучше него никого нет и она вообще никого в жизни не знала лучше него?
А мамуль моя, если помните, была женой дракона, так что не смейте мне говорить ничего о том, о чем, чурбаны вы бесчувственные, самовлюбленные сверх меры, знать не знаете!
Оба дракона замерли, чуть не с открытыми ртами. И по мере моей тирады то краснели, то бледнели, даже темнота этого не скрывала.
Я же, совершенно взбешенная, с места вскочила, и первым порывом было на озеро отправиться, тянуло меня туда, слов нет, как, меня, когда грустно, всегда к воде тянет, а тут довели! Но за спиной раздался холодный, невозмутимый голос Исама:
— Таша, идти сейчас на озеро — не самая хорошая идея.
И таким тоном это было сказано, что поняла — стоит мне еще шаг сделать, опять, как днем, на руки подхватит и насильно у костра усадит. А это унизительно. Поэтому я замерла, как громом пораженная, и, обернувшись, огрызнулась:
— А никто и не собирается на озеро. Я вообще спать буду.
Порывшись в одном из рюкзаков, извлекла наружу тонкий самонадувающийся походный коврик два на два и спальник. Коврик неподалеку от костра расположила, сама в спальник залезла, и, прежде чем улечься, буркнула драконам:
— Можете укладываться. Места хватит.
У тех даже рты раскрылись.
— Принцесса Таши, — пробормотал Кеншин.
— Таша… Ты… — пробубнил Исам.
— Предлагаешь нам возлечь с тобой? — спросил Кеншин и сглотнул.
Исам вытер пот со лба, вот за всю дорогу он не вспотел ни разу, а тут нате вам, пожалуйста.
— Д-двоим? — уточнил он.
И что-то было в них такое тревожное, а точнее в моих готовящихся к революции гормонам, что я о своем великодушном предложении жалеть начала.
— Эй, что значит, возлечь? — запротестовала я. — Я, если что, ни с кем еще не возлегала и не собираюсь. Не знаю, чему вас в этой вашей драконьей матери учат. Я имею ввиду… ночь-то холодная. Тьфу, черт! Не хотите — не надо.
С этими словами я легла, и, прежде, чем отвернулась, увидела, как оба синхронно отсаживаются от меня подальше. Скажите пожалуйста!
Усталость, накатившая девятым валом, помогла совладать с гормональным бунтом, и спустя мгновение я провалилась в блаженное забытье.
Кажется, я сомкнула глаза лишь на миг, но тут же меня выдернули из темноты голоса. Так и есть. Драконы продолжали сидеть у костра и беседовать вполголоса. От звуков их голосов было как-то спокойно и надежно, я ощущала себя под защитой, и поэтому снова чуть не провалилась в сон. Помешало то, что услышала свое имя. Мое сознание осталось на хрупкой грани забытья и реальности — как бывает, когда тело засыпает, но ты продолжаешь осознавать происходящее.
— Принцесса Таши спит? — спросил Кеншин
— Спит, дыхание ровное. Ей сегодня крепко досталось, — ответил Исам.
— Да уж. Как она до последнего на ногах оставалась, даже с этой демоновой пыльцой фей, — задумчиво произнес Кеншин.
Я, сквозь сон, улыбнулась. Меня что, похвалили? Неожиданно.
— Значит, документы, которые пришли за ней из Альма-матер у тебя? — спросил Кеншин и я насторожилась.
Каким-то шестым чувством я поняла, что, отвечая, Исам улыбался.
— Я не говорил, что у меня. Говорил, что они в надежном месте.
— Как мастер Акихиро тебе вообще их доверил? — спросил Кеншин. — Сколько помню нашу учебу, когда он видел тебя, особенно на последних курсах, у него начинал дергаться глаз.
Исам коротко хохотнул и ответил:
— Доверил и доверил. Своими секретами делиться я не намерен.
— Не делись, — хмыкнул Кеншин. — Ерунда эта. Затея с Альма-матер. Отец вправе ее не пустить. И он не пустит.
— Скорее всего, ты прав, — ответил Исам.
Мне показалось, или в его голосе я услышала сочувствие?
— Мичио пообещал дочь. Дракараты и даже ваш клан — все поддержали его, лишь бы получить принцессу.
— Ему придется сказать ей про Альма-матер. Нечестно с его стороны будет скрыть от нее.
