Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь
Стоящий возле люка Лео внимательно за нами наблюдает.
Салатница грохается на пол, чудом не бьётся, просто отскакивает.
– Ты плохо выглядишь, – шепчу я, разглядывая его бледное лицо, залёгшие под глазами тени, плотно сжатые губы.
– Я только что с заседания Архисовета.
– Как там инкуб?
– Жить будет.
– А петь?
– И петь тоже. Он в реанимации, но прогнозы хорошие. Правда, придётся немного посидеть за подлог, но этот вариант мы обговаривали как идущий с дополнительной оплатой.
– И его пояснение того, как он оказался на моём месте, всех удовлетворило?
Придуманная Лео легенда такова: инкуб видел, как я сбегала, и решил занять моё место, чтобы привлечь внимание общественности, обзавестись хорошими связями, показать талант. Типа все хотят на телевидение, но ему ничего не светило, он решил рискнуть.
– Вроде да. Теперь по приказу Архисовета тебя будет подменять суккуб. Шоу должно продолжаться, – хмыкает Лео. – Кажется, эта песня с Земли.
– Да, есть у нас такая.
– Шоу продолжается, – он потягивается. – Я жутко устал и хочу немного вздремнуть. А у вас приключения какие‑то.
– У нас смертная скука. – Я медленно подхожу к Лео, а следом за мной крадётся Саламандра. – Что там с покушением? Нашли, кто его организовал?
– Нет. Зато нашли, кто подсыпал инкубу слабительное, стекло в туфли, стеклянный порошок в косметику.
– Бедный инкуб… – Правда жалко его: сначала поиздевались, потом чуть не убили.
– Он всего этого благополучно избежал. Сказал, после его театра это просто цветочки. Но… – Лео качает головой. – Я очень рад, что догадался тебя подменить.
А уж я как рада. Наивностью во многих вещах не страдаю, но… так осторожничать не додумалась бы, какой‑нибудь из этих ударов точно достиг цели.
– И кто меня так пламенно любит?
– Третья невеста – ей можно сказать спасибо за стекло в туфлях.
О, Принцесса отметилась.
– Неужели сама подсыпала?
– Велью подговорила.
– О, понятно.
– За стекло в косметике – Дахару Мараут.
Нервно фыркаю: я, конечно, была немного головной болью, но не ожидала такой подставы от декана четвёртого факультета:
– Она настолько не любит неудобные вопросы?
– Нет, сделала крупную ставку в тотализаторе против тебя. И на третью невесту. И даже с ней сговорились, третья невеста уверяет, что подсыпала стекло в туфли по её указке.
– А слабительным кто меня попотчевать хотел? – знаю, надо серьёзно к этому относиться, но на фоне попыток убийства эти «покушения» просто невинные шалости.
– Это привет от Линдетти Хаоры. Ты её очень впечатлила вытрясанием денег на четвёртый факультет. Её вывел из себя твой высокий рейтинг, решила отомстить.
Линдетти Хаора – лютая человеконенавистница, не дававшая финансировать ремонт четвёртого факультета, из‑за чего тот в итоге развалился.
– Наказание хоть какое‑то будет? – без особого энтузиазма интересуюсь я, помня, что у них тут демоны могут творить с людьми очень многое и совершенно безнаказанно.
– Они все попали под горячую руку, так что – да, – с удовольствием сообщает Лео. – Линдетти – огромный штраф и удаление из попечительского совета института. Поверь, для её положения это очень сильное взыскание. Она имела глупость спорить с Архисоветом, но, увы, слишком рано остановилась, чтобы получить наказание серьёзнее. Дахару Мараут сняли с должности декана за махинации. Третья невеста… в шоу она вряд ли выиграет. Как и Велья. На конкурсы их пустят для вида, а потом – в корректировщики на сложные участки и без поблажек. Так‑то все остальные должны поблажки получить за участие в конкурсе, работу попроще, а они теперь – нет.
Что ж, следовало ожидать, что их не убьют за попытку мне навредить. И то, что их наказали – уже неплохо. Может, Принцесса, наконец, прекратит командовать остальными девушками, и они задумаются не только о пакостях и шоу, но и о перспективах жизни здесь.
Обдумываю это всё… удивительно, ради каких нелепых глупостей люди готовы подпортить себе репутацию, а то и жизнь. Но… Усмехаюсь:
– Теперь я абсолютно уверена, что я самая популярная невеста на вашем отборе.
– Конечно, – Лео подходит вплотную, обнимает за плечи и прижимает меня к обтянутой броне широкой груди. – Самая лучшая. Я это понял, как только тебя увидел. Даже как будто раньше…
Глава 46
Умеет Лео говорить невероятно приятные вещи, и в сочетании с тем, что он не только говорит, но и делает, они впечатляют, трогают сердце.
Приятно до мурашек.
– Какие у нас планы? – спрашиваю, стараясь сдержать прокрадывающиеся в сердце эмоции.
– Разобраться с твоей магией, а пока – я бы хотел что‑нибудь перекусить и спать, спать, спать.
– Могу яичницу приготовить. Это быстро.
– С удовольствием, а я пока в душ. – Лео целует меня в нос и, прежде чем отойти, крепче обнимает.
А меня смущают приятно‑тревожные ощущения, когда иду жарить для него яичницу. Когда он возвращается немного распаренный с влажными волосами, в пушистом халате и садится за барную стойку, а я подаю ему завтрак‑обед. Когда сажусь рядом и наблюдаю, как мой мужчина ест.
Это смущающе сильно похоже на семью. Ну просто домой вернувшийся супруг, жена‑домохозяйка и… хм, Саламандра, устроившаяся на раздавленном диване, сойдёт за собаку.
Пугающе.
Волнительно.
Неожиданно трогательно и приятно.
– Что‑то не так? – Лео смотрит на меня поверх тарелки с последними кусочками яйца.
– Нет, – меня поражает мягкая чувственность собственного голоса. И запоздало осознаю забавность ответа.
Я в мире демонов прячусь от убийц в тайном жилище, сама в отношениях с архисоветником и обзавелась рогами. Что‑то не так? Нет!
Смеюсь:
– Просто рада тебя видеть.
Лео как‑то явно, ощутимо расслабляется и улыбается в ответ.
***
Блеклые лучи двух налобных фонарей мечутся по лужам и каменным стенам. Шлёп‑шлёп, шлёп‑шлёп – звуки шагов и плеска разносятся под сводами тоннелей. Двое несутся вперёд: миниатюрная крепкая девушка с рюкзаком на плечах и высокий хвостатый мужчина с копной белых волос и сумкой в руках. В смыкающейся за ними темноте вспыхивают сотни глаз. Небольшие, всего сантиметров тридцать в холке, звери катятся за ними сплошной волной от стенки до стенки тоннеля. Между охотниками и жертвами всего метров десять‑двенадцать пространства.
– И‑ди‑от, – Манакризе хватает дыхания ругаться. – Я же го‑во‑ри‑ла не лезть ту‑да!
– Прости! – Шаакаран резво бежит рядом с ней.
– Ты обе‑щал слу‑шать‑ся!
– Прости!
– Ещё раз…
– Прости!
– Прибью!
– Прости!
– Хвост о‑тор‑ву!
– Прости!
Так они и бегут от волны хищных тварей. Манакриза и Шаакаран достаточно быстрые, чтобы держать дистанцию. Наконец среди каменных стен лучи фонарей выхватывают тусклый блеск металлической лестницы, уходящей в люк в потолке.
Манакриза вскакивает на неё практически сразу под самый верх, отводит запор, открывает люк, резво заползает наверх, разворачивается и протягивает руки.
– Сумку!
Шаакаран уже её бросает. Манакриза исчезает в люке с добычей. Шаакаран присаживается и рывком впрыгивает в люк, цепляется за края.
– А‑а! – вопит он и жмурится, когда фонарик Манакризы засвечивает в глаза. – А‑а!
– Хвост?! – сразу понимает она и вытаскивает нож из ножен на бедре.
– У‑у! – Шаакаран следующим рывком втягивает себя в отверстие, втаскивает хвост с повисшими на нём тремя тварями.
Те бешено вгрызаются в броню, острые клыки проникают между сочленениями. Манакриза точным движением пробивает череп первой зверюги. Пока вытаскивает застрявший в костях нож, вторую ошалевший от боли Шаакаран прирезает собственными когтями. Третья отскакивает, скалится, выбирая жертву. Фонари слепят её, запах крови раззадоривает.
