Модификаты (СИ) - Чередий Галина (читать книги онлайн без TXT) 📗

— Ищешь подтверждение того, что я чокнутая, или опровержение? — сипло пробормотала, сползая к краю огромной постели.

— Странно, что у тебя вообще возникает этот вопрос, София, — ответил капитан, не отрываясь от своего занятия. — Почему тебе вообще в голову пришло, что я могу сомневаться в твоей адекватности?

— Потому что все смотрят на меня… — сдержав желание грязно выругаться, я босыми ногами прошлепала в очистительную зону. — Почему я в твоем отсеке? Это ведь твой?

Все время мы встречались на моей территории, и бывать в личном пространстве моего любовника не приходилось. Да я как-то и не стремилась. Наверное, это что-то говорит обо мне и отношении ко всему, что между нами, в целом, но я предпочитала не углубляться.

— Мой. И здесь ты потому, что я думаю, так будет лучше сейчас.

— Потому что здесь никто не отважится напасть на меня? А работать я теперь под конвоем буду? — вышло слишком уж раздраженно, и я опять устыдилась. Вместо благодарности я зачем-то срываюсь на него. Зажмурив глаза, старалась взять свои противоречивые эмоции под контроль, пока по телу били упругие капельные потоки.

— Безопасность — только одна из причин, София, — Тюссан оторвался наконец от просмотра и развернул прозрачное, зависшее над полом кресло ко мне, как только вышла из душа. Зрачки в золотистых глазах сначала расширились, а потом резко сузились, заставляя ощутить себя словно под прицелом. Почему его вожделение всегда казалось мне чем-то с оттенком угрозы или, скорее уж, агрессивного поглощения? — Предполагаю, что причина этой загадочной агрессии к тебе именно в моем к тебе отношении.

— Первое нападение произошло до того, как мы сблизились, — напомнила я, отмахиваясь от неуместных мыслей уже в который раз.

— Но это не значит, что для окружающих была неочевидна моя в тебе сильная заинтересованность, — отбил он и протянул руку, явно предлагая мне оседлать его колени. — И, исходя из этой версии, думаю, твой переезд ко мне будет как раз тем фактором, что выведет из себя того, кто тебя преследует.

— Значит ли это, что другим способом выследить этого… человека так и не представляется возможным? — Я послушно расположилась на нем, так даже удобнее смотреть прямо в глаза. — Неужели нельзя отследить того, кто влезает раз за разом в систему? Я не великий специалист в кибернетике, но насколько знаю, у каждого отдающего команды на корабле должна быть уникальная электронная подпись или вроде того?

— И они есть, София. Каждый раз иная, принадлежащая кому-то из командного состава экипажа. Если тебе интересно, кто запер тебя в той же морозилке, то, согласно отпечатку в системе, это был я. Нападение "Сталкера" инициировал мой помощник по безопасности, а в закрытой в каюте ты оказалась благодаря старшему узла внешней связи. Ладно, меня по какой-либо немыслимой причине ты можешь подозревать, а остальных? У них разве есть повод питать к тебе неприязнь или вообще желать убить? — Я была вынуждена покачать головой. Я едва знаю упомянутых людей и даже лиц бы в точности не вспомнила. Какие у них могут быть ко мне счеты, к тому же сразу у обоих? — Вот и я о том же. И, само собой, в сбои общей системы Ковчега, клином сошедшиеся именно на тебе, я не верю.

Я заерзала и покосилась на мелькающие картинки на большом экране.

— Видеонаблюдение, так понимаю, ничего не дало?

— Сама прикинь, — вздохнул Рожер. — В отсеке хранения не было, кроме тебя, никого. В личных отсеках запись может вестись только при непосредственной команде их обитателей. Ты ее не отдавала. В отличие от связиста, который проводил ту ночь весьма насыщенно, и его партнерша была совсем не против фиксации их веселья. Поэтому на момент, когда он якобы запирал тебя и запугивал, у него есть алиби, причем, можно сказать, дважды подтвержденное. А на записи в морозилке… Там лишь видно, что ты внезапно начинаешь вести себя странно, дергаешь дверь, потом добиваешься сработки оповещения, но стоит только появиться помощи, просто берешь и выходишь наружу.

Я даже глаза прикрыла, сдерживая досадливый стон. Представлять, какой неадекватной я теперь кажусь всем, кто со мной взаимодействовал в последнее время, было прямо тошно. И что хуже всего, случись самой столкнуться с таким же поведением, однозначно бы решила, что человек нуждается в срочном врачебном вмешательстве.

— У меня, похоже, проблемы? — спросила Рожера, глядя на экран, на котором отражалось множество моментов обыденной жизни корабля. Жизни, в которой я имею все шансы перестать участвовать усилиями кого-то неизвестного.

— Нет у тебя пока никаких неприятностей, София, — Тюссан расположил обе свои большие ладони на моей спине, прижимая ближе. — По крайней мере, не те, о каких сейчас подумала.

— Кто-то с подобным поведением обязательно должен привлечь пристальное внимание медиков и безопасников.

— Я капитан "Ковчега", детка. А ты девушка капитана, — хмыкнул он, целуя уголок моего рта. — Тем более теперь не просто девушка, с которой я открыто поддерживаю близкие отношения, а та, что живет со мной, что говорит окружающим о серьезности намерений. Так что весь контроль над тобой, как и вся ответственность, теперь на мне — и ты в порядке.

— Что же… очевидно, быть твоей подругой имеет свои неоспоримые плюсы. — Понимание того, что угроза признания эмоционально неустойчивой не висит надо мной, заметно улучшило настроение. — И, как ни стыдно признаться, я готова в этой ситуации этими плюсами пользоваться и принять твое гостеприимство, пока все не разрешится.

Зрачки Рожера снова сузились, а в голове что-то тревожно тренькнуло.

— Ну и прекрасно, Софи. А то я опасался, что нам опять придется спорить или что даже нужно будет прибегнуть к варианту с капитанским диктатом. — Он кратко захватил мои губы своими, и я сразу ощутила отклик его тела внизу, подо мной.

— Не вижу причин спорить, уж не тогда, когда кто-то готов помогать, Рожер, — сказала абсолютно искренне. — Я действительно совсем не понимаю, как быть в сложившейся ситуации, и поэтому готова целиком и полностью положиться на тебя. Вручаю тебе себя и свою судьбу — давай, защищай и оберегай.

Последнее было, конечно, шуткой, но рассмеяться у меня не было возможности, потому что нежное объятие стало вдруг почти стальным захватом. Рожер, стиснув меня, стремительно поднялся, в пару шагов достиг постели и почти рухнул на нее, распластывая меня как беспомощную бабочку под собой.

— Сама попросила, — тяжело дыша, выдавил он у моего горла, одновременно вторгаясь. От излишней стремительности, напора и почти полного отсутствия хоть какой-то прелюдии мне стало немного больно, и я зашипела, вгоняя ногти в его затылок. — Прости-прости-прости.

Капитан замер и принялся целовать и оглаживать все части моего тела, доступные его рукам, оставаясь совершенно недвижимым внизу. Продолжалось это до тех пор, пока я сама уже не стала пытаться толкнуться ему навстречу, потому как Тюссана, видимо, вполне удовлетворил сам факт пребывания внутри моего тела, и дальше двигаться он не собирался. Когда же я все же "растолкала" его, секс вышел каким-то иным, нежели обычно. Обычно агрессивный и будто стремящийся к захвату и порабощению всех моих ощущений, в этот раз Рожер был медлительным, растягивал движения, будто старался уловить самое малейшее из них. Если раньше он меня истощал жесткими марафонами, требующими в первую очередь массу физических сил, то сегодня вынуждал хранить почти полную неподвижность, пока удерживал на краю так долго, что, когда оргазм наконец наступил, я почувствовала себя абсолютно безвольной.

— Вот так, звезда моя, — прошептал он с особым торжеством, холодя мой потный лоб своим резким дыханием, — теперь все как и должно быть.

Утром я обнаружила, что все мои личные вещи уже перекочевали в каюту капитана и даже заняли положенные места в настенных боксах для хранения. Причем расположил их капитан примерно в том же порядке, что они находились и у меня. В общем, вспыхнувшее на мгновение глухое раздражение от необходимости резко и вынужденно сменить привычное пространство на иное мгновенно затухло. Тем более я никогда не была тяжела на подъем, привыкла к этому еще в экспедициях с родителями. К тому же все это временно, и когда мы разберемся с моим преследователем, то все вернется в прежнее русло. В общих кают-компаниях и на трапезах мы снова появлялись только вместе с Рожером, и он нарочно постоянно подчеркивал наши отношения публичными прикосновениями. Не наглыми или вульгарными, но четко дающими понять всем имеющим глаза — уровень близости между нами заметно возрос. Хотя на деле ему частенько приходилось прижиматься ко мне, чтобы напомнить, что надо прекратить шарить по всем вокруг пристальным расчленяющим взглядом, стараясь вот так определить, кто же та сволочь, что привела меня на грань нервного срыва. Я понимала, что он прав и глупо пытаться рассмотреть дурные намерения на чьем-то лице, но все равно невольно впивалась глазами в каждого посмотревшего на нас подольше, надеясь прочитать, кто и за что. Но чаще всего видела в выражении лиц другое. Люди смотрели на меня со смесью досады и жалости, а на капитана — откровенно сочувствующе. И пусть я знала, что они не правы, но все равно понимание, что большая часть моей смены экипажа считает меня, мягко скажем, немного не в себе, угнетало. Время шло, нападения не повторялись, а за мной везде и всюду ходил если не сам Рожер, то обязательно кто-то из техников или безопасников. Очевидно, что с каждым днем для всех я все больше выглядела как капризная пассия капитана, которая своими истериками вынудила оказывать себе едва ли не особые почести в виде почетного караула. Сама бы так подумала о любой неврастеничке, если бы наблюдала всю ситуацию со стороны. Но какие у меня варианты? Лучше быть стервозной липучей живой подружкой капитана, нежели гордой самостоятельной и мертвой.