Мой слуга Тень (СИ) - Корсарова Варвара (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt, fb2) 📗
Ирис рассказала ему о предложении туристов.
– В «Черном дубе» нет привидений, госпожа Диль. И никогда не было. Даже горничные не видели этой дряни, а уж у них фантазия богатая.
– Даже самого завалящего призрака не найдется?
– И не надейтесь.
– Жаль. Мы могли бы неплохо зарабатывать, сдавая комнаты всяким чудакам. Но согласитесь: моя идея – первый сорт! Я дам объявление в столичные газеты. Приглашу постояльцев. Многие горожане мечтают провести лето на даче.
– Собираетесь превратить усадьбу в гостевой дом?!
– Ну что вы так сверкаете на меня глазами? Не простой гостевой дом, а дом с историческим наследием. От желающих отбоя не будет!
– Кто будет обслуживать ваших гостей? У нас и так не хватает слуг.
– Наймем. В расчете на будущий доход. Первое время я стану вам помогать. Я умею вести хозяйство. А вы меня всему остальному научите. Сами же сказали, что вы отличный учитель.
– Госпожа Эрколе будет против.
– Теперь я хозяйка усадьбы, – стальным голосом заявила Ирис. – И я собираюсь ее сохранить. В том числе для госпожи Эрколе и ее сына.
Рекстон пожал плечами и ухмыльнулся.
– В изобретательности вам не откажешь. Но вашу идею следует всесторонне обдумать.
– Так вы меня поддерживаете?
– Нет. Но я готов согласиться, если другого выхода не будет.
– Вот и славненько! – просияла Ирис и протянула Рекстону кулак. Тот недоуменно на него посмотрел.
– Ну же, сожмите свой кулак и стукните по моему! В знак того, что мы пришли к согласию. Или этот жест для вас слишком вульгарен?
– Я привык пожимать руки.
И он обхватил ее кулак ладонью. Его пожатие оказалось теплым и крепким. При этом Рекстон пристально смотрел Ирис в глаза, и она ужасно смутилась, что было ей несвойственно.
Но в последнее время она часто удивляла саму себя.
***
После трактира зашли на почту. Ирис купила конверт и марки и отправила письмо Финеасу. Почтмейстерша встретила ее любезно и тоже норовила расспросить о планах на «Черный дуб», но Рекстон твердо пресекал ее любопытство.
Затем они заехали к майору, госпоже Хунтер и госпоже Ойген, чтобы забрать ответные письма. На этот раз Ирис предпочла поручить это дело Рекстону, а сама осталась в автомобиле. У нее пропало всякое желание биться головой о столпы местного общества, пытаясь наладить с ними отношения.
Но когда вернулись домой, Ирис решила отнести письма тете Грете. Было бы неплохо застать ее одну, разговорить и побольше выяснить о бароне. Его личность все еще оставалась в тумане. Ирис решила позднее сходить на кладбище, положить цветы на могилу отца.
– Госпожа у себя, – хмуро сообщила горничная Софи. Судя по ее покрасневшим глазам, она опять недавно плакала. – Ее комната на третьем этаже, возле лестницы на мансарду.
Ирис подошла к нужной двери и постучала.
– Войдите, – пригласила тетя.
Ирис распахнула дверь, шагнула внутрь и споткнулась. Увиденное ее неприятно поразило. Ничего подобного она не ожидала обнаружить в комнате пожилой дамы.
Повсюду – на жердочках под потолком, в хорошеньких клетках на полках и под стеклянными колпаками на столе – сидели птицы. Дюжины три, не меньше!
Дрозды и дятлы, сойки и ласточки, удоды и зяблики, и прочие, неизвестные Ирис породы! Они неподвижно смотрели на гостью блестящими глазами. Не было слышно ни чириканья, ни гомона. Полная тишина.
Комната тети Греты была набита чучелами птиц.
У Ирис по спине побежали мурашки, когда она увидела, чем занята хозяйка комнаты. Тетя Грета сидела за рабочим столом; она повернулась к гостье, приветливо улыбаясь.
Перед ней лежали инструменты: скальпели, плоскогубцы, зажимы. Рядом громоздился ком серой ваты. В банке, залитая желтоватой жидкостью, плавала птичья шкурка с черно-белыми перьями. Рядом на клеенке разложены хрупкие косточки и моток проволоки.
Тетя Грета мастерила каркас для чучела. На ее руках были тонкие каучуковые перчатки.
Запах формалина смешивался с ароматом лаванды, и это было отвратительно.
– Мое маленькое увлечение, – невинно пояснила тетя Грета. – Пристрастилась к нему с детства. У меня замечательная коллекция.
– А где… вы берете птиц? – Ирис проглотила комок, который застрял у нее в горле.
– Тушки приносят охотники и деревенские мальчишки. Все в Альсингене знают, чем меня порадовать.
– Они убивают для вас птиц?
Тетя смутилась.
– Говорят, что находят мертвых. На охоте бывает, что дробь попадает в случайную пташку, которой не повезло. Я стараюсь не думать об этом. Для меня важно сохранить их хрупкость и красоту на годы.
Ирис посмотрела на тетю Грету по-новому. У нервной, неуверенной в себе пожилой дамы оказалось мрачное хобби, которое требует известного хладнокровия и жестокости.
– Я принесла вам письма от ваших друзей.
– О, спасибо! – тетя Грета вскрыла первое и быстро просмотрела, потом подняла глаза на Ирис.
– Ты к ним заходила? – спросила она с покорной обреченностью.
– Да, заглянула поздороваться.
Тетя Грета бледно улыбнулась.
– Гвидо не хотел бы, чтобы я устраивала по нему долгий траур. Поэтому на следующей неделе собираюсь организовать чаепитие. Придет дюжина моих друзей и знакомых. Все же надо тебя им представить, раз ты теперь тут хозяйка, – закончила она довольно уныло.
– Постараюсь вас не опозорить, – Ирис сухо попрощалась. Оставаться в этом птичьем склепе не хотелось ни одной лишней минуты.
Она спустилась в сад и обнаружила возле солнечных часов Даниэля. Он тоже был занят делом. Поставил мольберт и увлеченно водил кистью по листу картона, время от времени критически рассматривая дуб, который пытался запечатлеть в красках.
Ирис неслышно подошла к нему со спины, глянула на его работу и недоуменно подняла брови.
На небе светило яркое солнце, но на рисунке Даниэля стояла непроглядная ночь. Дуб превратился в чудовище. В узоре переплетенных веток угадывалось зловещее лицо, из-под земли тянулись корни-щупальца. Все странно перекошенное, краски неестественно яркие.
И все же у Даниэля, безусловно, имелся талант. Ему мастерски удалось отразить в рисунке первобытный страх человека перед природой.
– А, кузина! Привет! – Даниэль махнул кистью. Ирис поморщилась, заметив, что на блузку упала капля красной краски. – Как тебе моя мазня?
За небрежным тоном угадывался напряженный интерес.
– Очень выразительно. И жутковато. Так и было задумано?
– Конечно. В детстве я пугался этого дуба до мурашек. Когда поднимается ветер, ветки стучат в окна, как мертвые пальцы. Я приверженец нового течения в искусстве. Я отражаю на холсте не образы, а эмоции.
– У тебя здорово получается. А ты не рисовал, часом, портрет дяди?
– Хотел, но он отказался. Гвидо всегда называл меня криворуким мазилой, – Даниэль кисло улыбнулся, сел на траву и обхватил колени.
Ирис села рядом с ним.
– Расскажи мне про барона.
– Дядя был старый козел. Прости, понимаю, он твой давно потерянный папаша, но из песни слов не выкинешь. Видела бы ты, как он с мамой обращался!
– С тетей Гретой?
– Ну да. Назначил ей пожизненное содержание, и все время грозился его отобрать, а ее отправить в богадельню. Кроме собственных дурацких изобретений, его ничего не трогало. Нас он терпеть не мог. Говорил, что мы его разочаровали. Я уверен: он решил найти тебя, чтобы досадить нам. Завести себе новую родственницу, вот как!
Ирис поморщилась. Неприятно узнать, что отец вызвал ее к себе, чтобы «завести», как новую зверушку. Но Даниэль лишь сообщил свои догадки; они не обязательно являются правдой.
– Ты с ним ссорился?
– Бывало и такое. Однажды дядя меня по уху съездил, когда ему пришлось оплатить мой проигрыш на скачках. Скупердяй был, каких поискать. Надеюсь, ты не в него характером пошла?
– Все может быть, – сурово ответила Ирис. Она терпеть не могла азартных игроков. – Твои расходы оплачивать не собираюсь. Кстати, насчет денег. Мне в голову пришла одна идея…
