У всего есть цена (ЛП) - Паркер С. Э. (мир книг .TXT) 📗

― А что… что произойдет, если ваши силы совсем иссякнут?

Каждый мускул на его лице напрягается, и он смотрит поверх меня, устремив взгляд в никуда.

― Он отнимет у нас крылья, и мы падем.

Твою ж мать.

― А что с солнечным циклом? ― с трудом выдавливаю я, боясь того, что услышу в ответ, но мне было необходимо узнать.

В воздухе повисает пауза, и наши взгляды встречаются, даже крылья Сола бьются в такт с моим сердцем.

― Он полагает, что мир продолжит существовать и без него, и без нас. Я же думаю, что Кэл, Дрейк, Аэро и я будем поглощены солнцем, а мир погибнет вместе со всеми смертными и бессмертными, населяющими его, ― он пожимает плечами. ― Как я уже говорил, Делл, цветы не распускаются в темноте.

Меня вот-вот вырвет. Мой рот наполняется слюной. Без вариантов, меня сейчас вывернет наизнанку.

― Смертная?

Я мотаю головой, прикрывая рот рукой, так как меньше всего на свете мне хочется, чтобы содержимое моего желудка оказалось на этих чертовски прекрасных крыльях. Внезапно нас поглощает яркий свет, настолько стремительно, что приступы тошноты усиливаются вдвое, но затем я приземляюсь на песок возле кустарника. Я поспешно раздвигаю ветви и опорожняю свой желудок. Неоднократно.

Зачем я столько ела? Этот торт с густым кремом совсем не так восхитителен, когда движется в обратную сторону. Лишь осознав, что тошнота отступила, я ощущаю руки, держащие мои волосы у затылка. Мило. Несколько очков в пользу Сола.

― Спасибо, ― прохрипела я, отпуская куст и вытирая рот.

Я уже собиралась встать на ноги, когда Сол прижал меня к своей груди и перенес к плещущимся волнам. Осмотревшись, я поняла, что мы находимся на небольшом островке, столь крохотном, что хватит тридцати моих шагов, чтобы обойти его вдоль и поперек. В центре располагается небольшое бунгало, вокруг которого на ветру колыхаются белые занавески. Рядом со строением растут пальмы, увешанные кокосами, и несколько кустарников, под одним из которых теперь есть лужа моей блевотины, но эту нелицеприятную деталь можно и опустить.

Сол опускает меня ногами в кристально прозрачную воду. Ее прохлада то, что мне нужно. И да… мне просто необходимо погрузиться в нее. Я осторожно делаю шаг вперед, но День не отпускает моих рук.

― Я хочу окунуться, ― бросаю взгляд на него. ― Прошу, не останавливай меня.

Он хмурится.

― Ты полностью одета, а с учетом того, что ты крайне слаба, это опасно. Ты либо снимаешь платье, либо выходишь из воды.

Я понимаю, что он прав, но это не мешает мне скорчить недовольную гримасу. Может ли быть такое, что он реально беспокоиться обо мне как о человеке, а не только как об источнике своей силы?

― Убедил. Только отвернись.

Неожиданно, но именно это он и делает.

Сейчас, когда платье скинуто, на мне только повязки из бинтов и нижнее белье с высокой посадкой, но радует, что хотя бы мой шрам скрыт.

Я ныряю, наслаждаясь ощущением воды, омывающей мою кожу, и игнорируя небольшие волны, плавно погружаясь все глубже. Затем я выныриваю на поверхность и облизываю губы, смакуя соленый вкус моря, символизирующий мою свободу.

Меня тянет вновь оказаться под водой. Мне необходимо погрузиться как можно глубже. Я должна заглушить все мысли в своей голове. Закрыв глаза, я снова ныряю.

Картинки перед моими глазами, слишком много картинок. Чересчур много мыслей, от которых я хочу избавиться. Это словно вскрывать свои старые раны. Чертовски больно.

Уходите. Уходите.

Просто Аэро слышит все мои проклятые мысли. И я не могу сбежать, как бы не пыталась. Хотя и знаю, что не смогу полностью свыкнуться с этим.

Толкаю себя на глубину, не закрывая глаз. По мере погружения, свет гаснет, и температура падает. Это кратковременное уединение, момент, когда я могу кричать, и я делаю это. Пузырьки роем садятся на мое лицо, а затем делают стремительный рывок к поверхности, вырываясь на желанную свободу.

Я балансирую под водой, держа себя под контролем, несмотря на раздражение в легких. Без паники.

Успокойся. Успокойся.

Игнорирую тень, кружащую над моей головой. Я знаю, что это не акула. Это Сол ― хищник совсем другого толка. Хоть и не столь сексуально озабоченный, как я считала ранее. Он не признает это, но явно приударивает за мной. Просто не столь явно, как это бывает.

Как, черт возьми, я докатилась до такого? Я выныриваю на поверхность, делаю частые, глубокие вдохи и снова погружаюсь в воду. И кричу в бездну. Вновь и вновь я ныряю и кричу. Вода не осудит меня, вероятно, что она даже не слышит. Меня не смущает это, так как порой просто необходимо дать выход своим эмоциям.

Возможно, мой разум перегружен, но мое тело нет, не в этот раз. Сейчас оно невесомо. Не безжизненно, не осквернено и не сломлено. До тех пор, пока оно не ослабевает и не сдается, вынуждая меня выйти на берег.

Добираясь до берега, я продолжаю игнорировать тень, скользящую на волнах. Достигнув песчаной полосы, я прикрываю грудь руками, а Сол приземляется возле меня, одаривая изучающим взглядом. Возможно, он понимает, что сейчас меня лучше не трогать и не злить зверя, который не дремлет во мне, так как осталось одно незаконченное дело, которое мне нужно провернуть сегодня.

В одиночку.

Вероятно, что он примет это в штыки, поэтому мне необходимо выбрать удобный момент.

Я хватаю свое платье и натягиваю его прямо на невысохшую кожу, затем проскальзываю мимо Сола к бунгало, попутно снимая отсыревшие бинты со своих рук. Поднимаясь по скрипучим ступенькам, я провожу рукой по потертым и выцветшим перилам песчаного цвета. Один из грубых краев царапает клеймо на моей руке.

Я впервые ощущаю спокойствие с тех пор, как Сол обрушил на меня шквал информации, так как это место навевает мне воспоминания о доме. О доме, который я делила со своей матерью. Простой и незатейливый. Ветхий, но дорогой сердцу. Это чувство… столь знакомое мне. Это место любят. Так же, как я любила. Когда-то.

Проходя через проем, где могла бы быть дверь, я пропускаю сквозь себя уютное очарование обстановки, прежде чем присесть на край кровати, стоящей у дальней стены. Постельное белье свежее и белоснежное, подушки взбитые и мягкие. Я откладываю свои бинты в сторону и запускаю руки в негу простыней и одеял, сжимая кулаки настолько сильно, что мои пальцы немеют.

Теперь, я отпускаю ее.

Отпусти все, Делл.

Отпусти.

Из меня вырывается поток воздуха, который я неосознанно сдерживала в себе, когда Сол тоже входит внутрь. Его лицо выражает настороженность, словно он подкрадывается к раненому зверю.

Черт, если бы он только знал, насколько я ранена.

― Эй… Ты в порядке?

― Нет.

Сейчас нет. Не в порядке с тех пор, как мне исполнилось четыре, а может и дольше. Но в моих мыслях я была где-то там.

Выдержав паузу, он кивает, убирает руки в карманы и смотрит в пол.

― Я не особо хорош во всей этой… эмоциональной чуши, ― глубоко вздохнув, говорит он, ― именно поэтому я привел тебя сюда, в мое секретное место. Я надеялся, что оно скажет все за меня.

Сол оценивающе осматривается по сторонам, словно пытаясь отвлечься.

Мне нравится это место больше, чем я сейчас в состоянии выразить. Хочу надеяться, что однажды я признаюсь ему, насколько оно трогает мое собственное сердце. В один прекрасный день, когда мне не будет настолько хреново.

Его взгляд встречается с моим, и сейчас он снова суров. Тот самый Сол. Властный. Контролирующий.

― Что тебе нужно прямо сейчас?

Чтобы меня оставили в покое раз и навсегда или стерли все мои воспоминания. Но обе эти вещи, как я убедилась, невозможны. Если только я не сделаю себе гребаную лоботомию, хотя уже сомневаюсь, что в моем случае и это поможет. Я решительно поднимаю голову.

― Хочу, чтобы ты отправил меня обратно в Жестокие земли. Там осталось кое-что, что мне нужно доделать.

― Об этом не может быть и речи.

Я хмурюсь.

― Ты сам спросил меня, что мне нужно, и это именно то, что мне необходимо, черт возьми!