Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Он подхватил меня подмышки, как ребенка и сделав два шага опустил на оказавшуюся поблизости кровать, застеленную шкурами. А потом сам опустился на колени.
— Какая? — последовал короткий вопрос.
— Правая, — машинально ответила я, еще не до конца понимая, что герцог собирается делать.
А тот ловко расшнуровал и стянул ботинок. Я морщилась, но терпела, и громко ойкнула только когда мужские руки бесцеремонно скользнули под юбку. Даже попыталась от неожиданности прижать ткань, не пропуская к самому сокровенному, что впрочем не произвело на герцога никакого впечатления, и тут же залилась краской, когда он на ощупь потянул завязку чулка.
Тонкий шелк, безобразно порванный в одном месте, сполз вниз, обнажая ногу, и тут же воспаленной кожи коснулись сухие горячие пальцы.
Я покраснела еще сильнее, хотя, казалось бы, куда еще!
— Просто ушиб, — супруг мое смущение игнорировал. — Обойдемся без целителя.
Кожу легонько закололо. Я закусила губу, наблюдая, как мужские пальцы управляют тонкими потоками магии, снимают отек, ускоряют восстановление тканей. Тэйр Алиссандр был таким же светлокожим, как и я, но почему-то на фоне моей ноги его руки казались смуглыми. Загар?..
Боль прошла, а герцог продолжал держать мою щиколотку, и глядя на меня снизу вверх спросил:
— Еще где-то болит?
Я отрицательно помотала головой. Ну разве что бок чуть-чуть, но там точно ничего страшнее синяка, не надо меня осматривать!
— Хорошо, — тэйр Алиссандр таки выпустил мою ногу и поднялся сам, вновь возвышаясь надо мной. Я торопливо одернула юбку и поджала пальцы. — У вас холодные ноги. Ложитесь-ка в постель. Я прикажу Белсу принести вам ужин и что-нибудь горячее. Ваша камеристка по понятным причинам не может присутствовать, других женщин, которых я мог бы к вам приставить в гарнизоне нет. Вы в состоянии раздеться сами, или вам помочь?
— Спасибо, ваша светлость, я справлюсь, — с достоинством отозвалась я.
— Отдыхайте, тэя, — в голосе герцога улеглись и ярость, и раздражение, и теперь он был сух и озабочен. — И ради всего святого не выходите без меня из этой комнаты. Помните, что вы в зоне военных действий, и это приказ.
— В окошко смотреть можно? — уточнила я, всем видом изображая смирение и демонстрируя, что и чихнуть без дозволения не смею.
— Можно, — великодушно дозволил супруг и вышел.
Когда Белс, камердинер его сиятельства, постучал в дверь, я уже обжилась и обогрелась в постели под мягкими шкурами. Он поставил поднос, куда было сказано, поинтересовался, не нужно ли ее светлости герцогине что-либо еще и был отпущен. Я дождалась, пока дверь закроется, и выбралась из своего кокона. В нижней сорочке (ночная канула в зубастых пастях, пусть подавятся!) было прохладно, ушибленная нога не болела, но чувствовалась слегка онемевшей — последствия заклинания. Но я все равно не стала требовать еду в постель, а прошла до стола.
На подносе оказалась большая кружка с горячим чаем, хлеб, сыр и мясная каша. Судя по всему, в гарнизоне герцог питался практически наравне со своими солдатами.
В освобожденный от оков корсета живот каша упала приятной тяжестью, от горячего чая разморило, а шум снаружи уже не казался таким оглушительным. Я подошла к окну (мне разрешили!), узкому и высокому, больше похожему на бойницу, и попыталась вглядеться в освещенную магическими огнями темноту.
Люди сновали, кричали, что-то делали, периодически грохотало. Один раз я заметила Алиссандра, судя по всему, отдающего приказы, потому что люди, стоящие вокруг него по очереди убегали в разные направления. А потом кто-то подскочил, что-то сообщил, и его светлость, помрачнев лицом, исчез из поля моего зрения.
Я вздохнула, прикрыв глаза торопливо прочитала молитву Матери-Искуснице и Отцу-Защитнику, поразмыслив, попросила и Беса не пакостничать чересчур и отправилась в постель.
Уснуть под канонаду не получалось долго, но я все же провалилась в зыбкий сон, наполненный какими-то странными видениями — будто я это не я, а зыбкая тень за чьими-то плечами, и меня окружает странный темный мир, который то и дело высвечивается разноцветными вспышками, но тут же снова гаснет. И я нашептываю то, что шепчет мне этот мир…
Потом сон померк, а потом я резко проснулась от слабого шороха.
Сквозь сомкнутые ресницы пробивался очень слабый свет. А еще было очень тихо. Так тихо, что отчетливо было слышно малейшее движение.
Я приоткрыла глаза.
В комнате было темно, если не считать слабого светлячка над герцогским плечом. Еще глубокая ночь или ранее-ранее утро. Но так тихо. Атака волны захлебнулась?
Герцог стоял ко мне спиной и раздевался. Что-то было в его движениях не совсем правильное, но только когда он стягивал рубашку я поняла, что — он берег правую руку. Я пригляделась — видимых повреждений не было, но что-то явно причиняло дискомфорт. Тоже ушиб? Самого себя лечить тяжело и сложно, но почему к целителю не обратился?..
Взгляд еще раз пробежался по руке, вверх и вниз, а потом по спине с темной впадиной позвоночника, по широким плечам, и снова стек вниз — герцог расстегивал брюки.
Я разглядывала мужа с каким-то жадным любопытством, но когда он повернулся, торопливо сомкнула ресницы, прикидываясь крепко спящей.
Ровное дыхание. Ме-едленное… тише сердце, не стучи.
Пробивающийся сквозь ресницы свет погас, несколько мягких, едва слышных шагов, и я, не удержавшись, вздрогнула и задержала дыхание, когда тяжелое тело опустилось на кровать, рядом со мной.
Я сплю-сплю-сплю…
Тэйр Алиссандр улегся осторожно, явно опасаясь меня разбудить, и через несколько долгих минут, я отчетливо осознала, что он спит.
Ровное дыхание. Медленное.
Ну и слава богам!
Я расслабилась и тоже попыталась заснуть обратно, но сон не шел. Отлежав все, что можно, я не выдержала и повернулась на другой бок оказавшись лицом к лицу со спящим мужем. Глаза уже привыкли к темноте, а ночь была ясной и в лунном свете, заглядывающем в окошки-бойницы все было видно довольно четко.
Тени под глазами, усталые складки на лбу…
Не в силах удержать любопытство, я потянулась к спящему магу собственным даром и с сожалением констатировала — истощен, вымотан до предела, и сон такой глубокий что почти похож на потерю сознания.
Сердце сжалось от какого-то пронзительного чувства сострадания. Тэйры Предгорий почти все такие. Там где равнинные спокойно отдают приказы за спинами верных подданных, эти рвутся в бой едва ли не впереди собственной армии. Мой отец такой же. И братья. Наверное, это как-то связано с тем, что сражаться “нашим” приходится куда как чаще. Люди должны знать, за что и за кого они умирают. За общее дело, которое роднит тэйра с рихтом…
Повинуясь странному наитию, я протянула руку и провела пальцем по лбу и переносице спящего мужа. По вискам и снова через лоб…
Лежа было неудобно, и шкуры мешали, я села, раздраженно сдув с лица волосы и снова всмотрелась в лицо герцога. В лицо, в ауру, в самую глубинную сущность.
Здесь надо залатать, а здесь подтянуть, а здесь обрывок чего-то чужого и вряд ли его кто-то заметит, а потом оно растворится, сольется и выльется через десяток лет в неприятную ломоту в плече на дождливую погоду, а то и во что похуже. Здесь снять воспаление, здесь почистить…
Руки порхали над телом, по телу — скользили, гладили, сжимали — но меньше всего в тот момент я думала о том, что прикасаюсь к обнаженному мужчине.
Я сама толком не понимала, что и как я делаю, но знала, что задумываться и пытаться понять ни в коем случае нельзя. Да и это неважно, важно, что у меня получается! У меня получается что-то хорошее!
Гладкая кожа, сильные, но расслабленные сейчас мышцы под пальцами… и последний штрих — губы к губам, и мое дыхание смешалось с чужим.
Оно будто вдохнуло финальные силы в наведенную волшбу, и та на мгновение радужно вспыхнула, и погасла оставив после себя круги в глазах, испарину на лбу, ломоту в теле, и сонную усталость.
