Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда (мир книг txt) 📗
— Ладно, — тяжело вздохнул бородатый, вставая с земли и отряхивая свою одежду. — Ладно, чего вам надо?
— Адрес ловкого человека в Траб'бане.
— Насколько ловкого?
— Самого ловкого и надежного из тех, кого ты знаешь.
— В Траб'бане много ловких парней… И надежных тоже.
— Ты дурака не валяй. Дело говори.
— Ладно, раз такое дело… Значит, так: найдите там улицу Медников, на той улице отыщите лавку «Золотой Змей», спросите К'Рена. Скажите ему, что Копыто передает привет и напоминает о долге в три золотых…
— Копыто, как я понял, это ты? — хмыкнул Кисс.
— А кто же еще? — огрызнулся тот.
— Что это за человек, к которому ты нас посылаешь?
— Ты понял. Серьезный человек, из числа тех, с кем можно дело иметь, именно тот, кто вам и нужен. Считай, у него в руках многое, если не все… Этот человек всеми делами в Траб'бане заправляет. Кстати, с ним много болтать не надо — мужик треп не любит. Болтунов не выносит, и сам вокруг да около ходить не будет. Ты ему сразу скажи, что тебе надо. И еще он не любит, когда с ним торгуются: если К'Рен цену назвал, то она, как правило, уже не меняется. Очень умный человек — враз просекает, если кто начинает врать. Людей видит, как на просвет… У него ума на пятерых отвешено, если не больше.
— И с чего это таком человеку, как К'Рен, иметь дело с тобой? Непонятно как-то…
— У всех бывают черные полосы в жизни… — в голосе бородатого была чуть слышна нотка горечи. — Так что не сомневайся, я тебе дал верный адресок.
— Еще что скажешь?
— Это все.
— А не маловато?
— Сколько есть.
— Итак, будем считать, что мы в расчете — и Кисс бросил Копыту монету, которую тот ловко поймал. Хм, я даже со своего места вижу, что бородатый доволен — еще бы, ведь Кисс бросил ему крупную золотую монету из числа тех, что он забрал у колдуна. Это, конечно, не империал, но что-то похожее. Бородатому надо двух, а то и трех коней продать, чтоб получить такую вот монету.
Когда незваные гости скрылись в темноте, мы какое-то время сидели молча. Время шло, смолк приглушенный стук копыт по мощеной дороге…
— Ну? — наконец спросил меня Кисс.
— Трое уехали, один остался неподалеку. Отъехал на своем коне за холмы, примерно, за версту, слез с со своего коня. Смотрит в нашу сторону…
— Чего-то подобного я и ожидал.
— Он что, будет следить за нами?
— Без сомнений. Причем пойдет за нашей компанией аж до Траб'бана.
— Но договор…
— Заключенный договор мы с ним честно выполнили. Он оказал услугу мне, я ему за это честно заплатил. Мы разошлись без претензий друг к другу. Все по правилам. А вот насчет всего остального мы с ним не договаривались. Тут уж, как говорится, каждый сам по себе. Если на то пошло, то он не принимал на себя обязательств дальше не следить за нами. Но если на дороге будет много стражи, то он от нас отстанет.
— А тот мужчина, к которому нас послал Копыто? Он кто?
— Тут тоже все не так просто.
— Что именно?
— Долго объяснять. Разберешься по ходу дела… Кстати, уважаемая атта, да и ты, Оди… Ложитесь-ка вы спать, а мы вас потом поднимем…
— Да уж какой тут сон! — Марида поудобнее устроилась у затухающего огня. — Сон сбился, когда еще снова придет… Давайте хоть поговорим. В конце концов это так романтично! Я стариной тряхну — в голосе Мариды послышалась насмешка. — Что ни говори, а я давненько в компании молодых людей не любовалась непроглядной южной ночью… Вон небо какое — прямо за душу берет! Кстати, малыш — обратилась Марида к помалкивающему Оди. — Малыш, раньше, до того, как ты попал в цитадель — ты звезды на небе видел?
— Не помню… — покачал тот головой. — Кажется, я их впервые увидел, когда меня из цитадели сюда привезли… То есть не сюда, а… Ну, вам, наверное, понятно…
Еще бы не понять — когда тебя вывезли, как сказала Авита, «на полевые испытания».
— Парень, а зачем ты этого колдуна убил? — спросила Марида. — Ну, сегодняшним утром…
— Он бы от нас все равно не отстал. И потом, я его уже видел. Раньше. Там… Он никого не жалел.
Ну, судя по беседе с этим парнем, интересным собеседником его не назовешь. Это понятно: ему долгие годы не с кем было общаться.
— Оди, — теперь уже заговорила я. — Оди, а как они у тебя начались… Ну, я имею в виду эти приступы?
— Недавно…
— Мальчик, расскажи нам о себе — попросила Марида.
— Зачем?
— Просто поделись воспоминаниями, тем, как ты жил все эти годы… Всегда хочется знать о том, кто находится рядом с тобой.
Немного помолчав, перескакивая с одного на другое, Оди заговорил. Да, кажется, раньше у него были родители, или кто-то очень добрый, но он их совсем не помнит. Уже давно, кажется, всю жизнь, он жил к крохотной темной каморке, где почти всегда было темно и холодно. Еда один раз в день, а частенько его и вовсе морили голодом или заставляли едва ли не умирать от жажды. Он тогда лизал влажные камни стен — на них образовывалась капли воды, и это помогало ему дожить до того времени, когда о нем вспоминали вновь. Правда, язык от таких занятий у него распухал и постоянно был стерт… Потом его часто стали куда-то водить, в непонятные комнаты, где было полно странных и непонятных вещей… Еще там всегда были люди в черных плащах, а позже у парня начались провалы в памяти… Вместо этого пришла постоянная боль и непреходящая жестокость тех, кто заглядывал в его каморку.
И еще он очень боялся, когда его забирали из его крохотной комнатенки — уж лучше жить там, чем получать очередную порцию боли, оскорблений и много чего другого… Очень часто после того, как его уводили к колдунам, он приходил в себя уже на лежанке в своей темной каморке, перевязанный бинтами с головы до ног… А когда на его спине стало расти… это… Тогда парнишка страшно испугался, но после неких… вразумлений (об этом Оди вообще предпочел умолчать) он покорился судьбе. Потом началась учеба, вернее, над ним постоянно проводились какие-то эксперименты. Позже Оди понял, что в него (как когда-то в меня) закладываются разные знания, но в основном они касались изучения языков, а заодно умения сражаться и убивать. Кстати, обучение магии в те занятия не входили вообще…
Несколько раз он встречался с людьми, похожими на него, только вот при тех воспоминаниях Оди только что не мутило, и говорить о том, что было, он не хотел. Как я поняла из его оговорок, там были люди не только со щупальцами на спине, но и много хуже и страшнее… Все они, жертвы экспериментов колдунов, сторонились как людей, так и друг друга.
Правда, случалось и такое, что их заставляли сражаться друг с другом, причем на виду едва ли не всего конклава. Оди повезло — он остался жить, а вот почти всем остальным, многие из которых были его противниками… Беда в том, что их заставляли драться между собой едва ли не насмерть, и раны, которые противники наносили друг другу, можно назвать, самое меньшее, очень серьезными. Оди сумел победить и выжить, а вот насчет остальных — неизвестно…
Кстати, и самого Оди, и других измененных за малейшую оплошность или неповиновение колдуны постоянно наказывали, причем очень жестко. Приучали к послушанию… Измененные должны знать: их жизнь и смерть зависит только от колдунов, а любое неповиновение будет сурово караться…
Так шли годи, и вот однажды в закрытой и плотно завешенной со всех сторон клетке Оди вывезли сюда, на свежий воздух… Он был настолько потрясен картиной открывающегося перед ним мира, что в его душе будто что-то сдвинулось. А потом… Потом он сорвался.
Мне кажется: для того, чтоб батт стал эрбатом, чтоб бывший раб освободился от оков — для этого нужен толчок, пусть даже совсем пустяковый, которого никто не заметит, кроме него самого… Проще говоря: чтоб обрушить гору песка, в нашем случае достаточно одной песчинки. У меня, во всяком случае, для этого достаточно было увидеть муху, барахтающуюся в кружке молока, а у Оди… Я не знаю, что именно произошло на этих самых «полевых испытаниях», но Оди сказал, что увидел несколько нежных полевых цветов, на голубых лепестках которых были капли крови… А потом колдун, он же хозяин, грубо наступил на них…
