Моя чужая роль (СИ) - Марс Остин (список книг .txt) 📗
— Ну вот, а ты говорил, что у женщины нет шансов, — показала язык Стеф, Стивен улыбнулся:
— А я от своих слов и не отказываюсь. Да, она бьёт больно, синяки остаются. Да, если глупо подставиться, то может даже ребро сломать или нос, но это надо быть очень глупым. А так — ну синяк, ну и что? — Он помолчал, потом улыбнулся: — Батя с неё стебётся иногда — доводит, чтобы она на него набросилась, она начинает его лупить, запрыгивает на спину, обхватывает руками-ногами и душит там, или бьёт, а он ходит с задумчивым видом, занимается делами, и иногда, когда она очень сильно ударит или заорёт, оглядывается и с испуганной мордой говорит: «Кто здесь?»
Стефани рассмеялась, засмотрелась на темнеющее небо, чуть не навернувшись. Стивен подхватил её и опять забыл убрать руку, пуская по её спине горячие пульсирующие волны.
«Фигня, я к этому никогда не привыкну.»
Она попыталась осторожно выскользнуть из-под его руки, но манёвр не удался, Стивен чуть улыбнулся и прижал её крепче:
— Дружеские обнимашки, Стеф. Привыкай, чем раньше перестанешь дёргаться, тем раньше это станет нормой.
— Стив, не надо, — опустила голову она, — не поможет. Мы так хорошо вышли пройтись, а ты опять начинаешь…
— Слушай, что за страусиные замашки? — прищурился он. — Если ты сделаешь вид, что проблемы не существует, то она никуда не денется.
— Да, но зато ты сможешь от неё отдохнуть, — она мягко убрала его руку и отошла подальше. — Для этого взрослые дяденьки напиваются, а маленькие девочки обжираются мороженым под слезливые фильмы. Просто для того, чтобы на время забыть о своих проблемах и дать психике передышку.
Стивен на секунду замолчал, потом медленно выдохнул, как каждый раз, когда ему было, что сказать, но он почему-то не говорил. Потом широко улыбнулся и пожал плечами:
— Так что, сделаем вид, что проблемы нет? — посмотрел на неё, не дождался ответа и полез в карман, — спиртное я не пью, мороженого и слезливых фильмов тоже нет… зато есть шоколад! Будешь?
— Не хочу. Потом пить захочется.
— У меня есть вода, — он похлопал по карману куртки.
— Всё равно не хочу.
— А я хочу, давай со мной, за компанию, а? — он толкнул её локтем, — ну давай, я не могу один есть.
— Ладно, — обречённо улыбнулась она, принимая половину шоколадки и откусывая кусок. — Слушай, я всё забываю спросить… У тебя постоянно обёртки на столе, в карманах шоколад, а ты говорил, что не любишь сладкое. Как так?
— Он горький, — улыбнулся Стив, — сладкий шоколад я правда не ем, только такой. И особенно когда пишу, могу за ночь две плитки вточить. А ты почему его любишь, ты вроде кофе сладкий пьёшь?
— Горький шоколад под сладкий кофе — отлично, — улыбнулась она. — Как ты пьёшь без сахара, я не понимаю.
— Ты сама у меня всё пьёшь без сахара, — хмыкнул он. — У меня его вообще нет.
— Ты делал мне кофе без сахара? — округлила глаза Стеф, он закивал:
— А ты и не заметила.
Она нахмурилась и пожала плечами:
— Просто мы его пьём вечно в таком состоянии, когда я вообще вкуса не чувствую, могу уксус выпить и не поморщиться.
Он широко улыбнулся и отвернулся, она опустила голову.
«Опять эта щит-улыбка…»
— Стивен… а помнишь, вчера, когда мы курицу ели, я тебя спросила, всегда ли ты так улыбаешься, когда…
— Чёрт, — прошипел он, — а я так надеялся, что ты забудешь!
— Я запомнила, — она помолчала. — Расскажи.
— Не хочу. Ты меня заставила это сказать.
— Эй, я и без магии заметила, что эта улыбка у тебя постоянно ненастоящая какая-то. Странно, обычно люди, когда хотят скрыть эмоции, просто изображают спокойствие, а не лыбу до ушей, — она подошла ближе и чуть толкнула его плечом, — ну расскажи… Ну пожалуйста.
Он тихо рассмеялся и покачал головой:
— Вот надо оно тебе?
— Мне интересно, — пожала плечами она. — А что, это какая-то страшная тайна?
— Да нет… это просто мой большой глюк, — он завернул остатки шоколада и спрятал в карман. Кривляясь, широко улыбнулся, растягивая рот пальцами, показал язык, — это не моя улыбка, я её терпеть не могу, но никак не могу отвыкнуть.
— Что значит «не твоя улыбка»? — нахмурилась Стеф, парень запустил пальцы в волосы и изобразил слёзы и истерику:
— Меня заставили! Они пытали меня, мучили… — потёр лицо и сказал уже нормально: — Меня взяли в «струны» без кастинга, они изначально хотели на роль Зака именно меня. А я же не актёр, а музыкант, и вообще тогда был всё ещё под впечатлением от «Талант-Тина»… короче, контракт даже не читал. Посмотрел на цифры и охренел, на радостях всё подписал, и только потом узнал, чего им от меня надо.
Он молчал слишком долго, Стефани уже доела шоколад и комкала в кулаке фольгу:
— И причём тут улыбка?
— Мне наняли учителя, — тяжко вздохнул Стивен, — который много-много часов изучал моё лицо и учил им пользоваться. И этот… — парень злобно засопел, явно сдерживая ругательства, — старый… нехороший… человек, почему-то решил, что мне очень пойдёт такая вот широкая улыбка. А я никогда так не улыбался, мне это вообще не свойственно. — Он помолчал, потом фыркнул: — Мне как-то в далёком детстве, ну, когда, знаешь, зубы меняются и половины нету… дед сказал, что моей лыбой только людей пугать. — Он опять широко улыбнулся, заставив Стефани покачать головой, чертыхнулся и закрыл себе рот ладонью. — Мне лет шесть было, я тогда страшно обиделся и назло всему миру вообще перестал улыбаться. А если было невмоготу, то всё-таки улыбался, но самую малость, зубы не показывал. Вот и прикинь, всю жизнь почти так прожить, а потом приходит какой-то… старый… нехороший человек и говорит, что я должен скалиться во все тридцать два. И я репетировал перед зеркалом, часами, по спортивной привычке черпая энергию из злости на собственную слабость. А злости было много. — Он опять изобразил лыбу в сто зубов и указал на неё пальцем, как на что-то чужеродное: — Я до сих пор не могу от этого избавиться.
Стефани подняла брови и качнула головой:
— Да… и поэтому на тебя нападает эта щит-улыбка каждый раз, когда ты злишься?
Он фыркнул:
— Щит-улыбка… Когда злюсь, когда устал, когда расстроен…
— …когда не хочешь показывать, что чувствуешь на самом деле, — продолжила Стеф, глядя под ноги. — Хочешь, угадаю, какое у тебя сейчас лицо?
Он грустно рассмеялся и потёр щеки:
— Я становлюсь предсказуемым.
— Ага.
— Будешь ещё шоколад, у меня осталось?
— Давай пополам.
Когда они дошли до озера, луна уже взошла, заливая всё неестественным серым светом, чернящим тени и прорисовывающим каждую травинку. Тропинка терялась, Стефани ещё несколько раз чуть не упала, после третьего раза всё-таки решившись взять Стивена за рукав. Он сначала предложил руку, но она упёрто отказывалась, а он тренировался бороться со своей щит-улыбкой, попеременно срываясь на смех и на рык.
— Не получается! Чёрт, неужели это навсегда теперь? — он взлохматил волосы и запрокинул лицо к небу. — Интересно, кто-нибудь, кроме тебя, заметил эту фигню?
— Не знаю, — пожала плечами она, невинно хлопая глазами, — а ты с кем-нибудь ещё бывал так же неоткровенен, как со мной? — Стив бросил на неё укоризненный взгляд и качнул головой, она развела руками: — А что? Этой лыбой ты только прикрываешься, больше она ни для чего не нужна. Задали тебе неудобный вопрос — лыба и мягкий вираж вокруг темы, ответа фиг дождёшься. Зацепили неприятные воспоминания — лыба и опять пляски кругами. — Она скорчила хмурую задумчивую гримасу: — Хм, интересно, заметил ли кто-то ещё тайную магию щит-улыбки?
— Хватит кривляться, — толкнул её Стивен. — Если хочешь знать, некоторые вещи, которые я тебе рассказывал, я вообще никогда никому не говорил.
Он сел на траву, она опустилась рядом, задумчиво глядя на тёмную воду, отражающую небо. Помолчала, потом тихо спросила:
— Честно?
— Угу.
— И Мари?
Стивен фыркнул и чуть улыбнулся:
— Чего это ты её вспомнила?