Пленники дорог (СИ) - Корнилова Веда (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Провозились мы с Даей, разбирая накопившиеся завалы, немало. К тем вещам, что она отобрала для себя, с извиняющейся улыбкой Дая взяла и кое-что из мужской одежды своему красавца, а пару рубашек и штанов я отложила для Лорна — хотелось сделать приятное старому солдату, и потом, он так заботился о Медке! Отдельно (чтоб лишний раз глаза не мозолили, и век бы их не видеть!), на дно одного из сундуков я убрала свадебные одежды, те, которые приготовила для себя и Вольгастра на первый и второй день свадьбы. Лежите как можно дальше, мои дорогие, оказавшиеся ненужными, наряды, там вам самое место. Вот уж от них-то я избавлюсь с особым удовольствием! Тем более что выручить за них можно очень даже немало! А если учесть, сколько на их изготовление ушло золотых и серебряных нитей, драгоценных камней… Да и столько души вложено было…
В сторону отложила дорожную одежду для себя. Рубашку и брюки, покрытые необычным орнаментом, я сшила из серого шелка (чтоб на ней не так заметна была пыль). Я еще недавно втайне мечтала, что после свадьбы (ну, хотя бы когда- нибудь, пусть и ненадолго!), я съезжу с Вольгастром в одну из его торговых поездок, хоть на пару седмиц оторвусь от дома. Будем мы с ним вдвоем… Ладно, не состоялась свадебная поездка, я просто уеду…
Снизу раздался недовольный голос мужа Даи. Проснулось, счастье наше несказанное! Надо же: солнце уж давно перевалило за полдень, люди с утренней работы пришли, пообедать успели, и снова разошлись по своим делам, а он лишь глаза открыть соизволил! Встрепенувшись, Дая с охапкой одежды в руках убежала к дорогому супругу, а я закончила уборку в комнате. Так, с одним делом покончено. Сейчас переоденусь во что похуже, и надо снова покормить живность, да и за два дня у нас на холоде скопилось немало молока. Пора его отправлять в маслобойку — зятек масло уписывает горшками. Да и стирки уже набралось немало…
Снова заглянула Дая:
— Лия, а где у нас хлеб? Ты что, сегодня его не пекла?
Я растерянно развела руками. Да что такое со мной творится? Уже много лет подряд раз в два дня по утрам я пеку дома хлеб, и в очередной раз должна была готовить его сегодня. Впервые за много лет из головы вылетело!
— Забыла! Что, его совсем нет?
— Ну, на обед моему хватит, а на ужин уже нет. Лия, ты сегодня, похоже, совсем не в себе? Все еще в себя придти не можешь? Надо же, про хлеб умудрилась забыть!.. Что делать будем?
— Так…. — Я лихорадочно стала искать выход из создавшегося положения. Зятек, естественно, решит, что я не приготовила ему свежий хлеб из-за ночного скандала. Вообще-то до его капризов и недовольства мне нет никакого дела, но если я что-либо не придумаю, то расстроится Дая. — Так… Сделаем вот что: я схожу на постоялый двор "У дороги". Заодно и готовый заказ хозяину отнесу, и хлеб там же куплю, чтоб нам хватило на пару дней. Или, если хочешь, сходи сама.
— Нет! — видимо, даже предположение о том, что мы, оставшись с ее мужем вместе, опять сцепимся, пугало Даю. — Лучше иди ты.
Завернув две сшитые рубашки в чистую холстину, я спустилась вниз. Муженек Даи, сидя за столом, с недовольным видом жевал мясо, отрывая его зубами прямо от запеченной бараньей ноги. Хоть бы отрезал себе кусок и положил на тарелку — так нет, выгрызал то, что ему нравилось. Бараньим жиром уже была измазана тонкая шелковая рубашка, которую Дая только что унесла из моей комнаты среди отобранных вещей. Но вот что меня искренне порадовало, так это заплывший, светящий огромным синяком глаз, отливавшая желтизной щека, да и прежде изящный нос распух, как огромная слива. Должна с гордостью признать — я не промахнулась!
— Зараза! — с ненавистью глядя на меня, приветствовал побитый красавчик. — Чтоб ты сдохла! Дая, а почему она все еще здесь? Я ж те сказал — выбирай: или я, или она! Пусть убирается из дома куда хочет, или я уйду. Под одной крышей с ей я жить не желаю!
— Можешь пойти жить в дом своих родителей. Там вообще крыши нет уже который год. И тебе очень к лицу это небольшое изменение внешности, — не осталась я в долгу. — От тебя просто глаз не оторвать, душка!
В ответ зятек схватил со стола горшок с кашей и швырнул его в меня. Я пригнулась, и горшок разбился о стену рядом со мной, заляпав все вокруг густой пшенкой с тыквой. Атмосфера снова стала сгущаться, но тут вмешалась Дая.
— Лия, — холодно сказала она, — Лия, ты, мне кажется, куда-то хотела идти.
Махнув рукой на зло бурчащего вслед мне красавчика, я пошла со двора. Бедную Даю супруг поставил перед нелегким выбором: он или я, и сестрица, как умеет, пытается сгладить шероховатости между нами. Как дальше вместе будем жить — в голове не укладывается!
Все еще кипя от возмущения, я шла по улицам поселка, не обращая внимания на любопытные взгляды, но с улыбкой здороваясь с встречными. Взглядами меня провожали все, некоторые даже из окон и ворот выглядывали, работу бросали, чтоб поглядеть на брошенную невесту, на то, как я выгляжу, как себя веду. А то как же не посмотреть! Сейчас обо мне судачит половина поселка! Впрочем, почему только половина? Без сомнения, говорят все. Думаете, покажу вам свою слабость? Не дождетесь! Пусть все видят, что женитьба Вольгастра меня нисколько не расстроила, а что по-настоящему творится в моей душе — это только мое дело.
Одна из поселковых сплетниц, едва увидев меня из своего окна, настолько далеко высунулась наружу, что едва не выпала прямо в буйные заросли крапивы. Лучше б ты, балаболка, вместо того, чтоб в окно впустую глядеть да сплетни собирать, те же самые окна помыла, а не то они скоро грязью в палец толщиной покроются, обзор закрывать начнут!
Сейчас я, и то, что меня оставил жених — самая обсуждаемая новость во всей округе. Ага, вон несколько бабонек стоят у колодца, настолько занятые перемыванием чужих костей, что, кажется, не замечают ничего вокруг. Им есть что обсудить, особенно после вчерашнего: не каждый день в поселке гуляют свадьбы и бросают невест… Когда я прохожу мимо, они дружно замолкают и с жадным интересом смотрят в мою сторону. Мы здороваемся, и я, не задерживаясь, иду дальше, хотя они и пытаются мне что-то сказать и поговорить о вчерашнем. Простите, но сейчас я не в том настроении, чтоб выслушивать последние новости и отвечать на вопросы. Просто кожей ощущаю, как утихнувшие было голоса соседушек за моей спиной снова набирают силу. Говорите вы что пожелаете, а для меня сейчас самое главное — показать всему поселку, что со мной все в порядке, а слез и в помине нет.
Вчерашние новости будут перемалывать еще долго. Кто смотрел сочувственно, кто злорадно, кто ехидно, но взглядами провожали все без исключения. Хорошо, что платье новое надела… Знаю, что красивое, оттого-то, наверное, почти во всех женских взглядах появлялось удивление пополам с завистью.
И ведут себя все по-разному, в зависимости от того, как кто ко мне относится. Проезжающий мимо на телеге бородатый мужик ехидно оскалился прямо в лицо. Ну как же ему не порадоваться: он сватался ко мне, да я ему отказала — не выносила его грубости да вечного недовольства, и вот теперь он руки потирает да думает — поделом ей…
Еще один проходящий мимо хотя и смотрит с сочувствием, да при том приветливо улыбается — не расстраивайся, мол, все у тебя будет в порядке! Хороший парень, добрый. И этот ко мне сватов засылал, причем трижды, да только матушка ему каждый раз отказывала, не знаю и отчего… И отец его не раз к нам в дом заглядывал, все матушку пытался уговорить дать согласие на брак: страдает, мол, парень, любит твою дочь… Да только без толку все было. Так и женился парнишка на другой. Марида, правда, говорила потом, что боится матушка без меня остаться, вот и отказывает всем подряд… Жена этого парня меня невзлюбила. Где бы мы ни встретились, она вечно враждебно косилась что на меня, что на сестрицу. Вот и сейчас: едва завидев меня, она вцепилась обеими руками в своего мужа, оттаскивая его подальше в сторону. Неужто чего-то опасается? Зря… Ой, бабы, бабы, ревнивый вы народ! Теперь что же, все поселковые бабоньки от меня своих мужей прятать начнут? Тут не знаешь, что и сказать…
