О несчастном ректоре замолвите слово. Ректор обыкновенный, подвид бесправный - Байху Валентина (читаем книги TXT, FB2) 📗
– Мэрлон, не стоит продолжать дальше.
Марина моргнула, не веря собственному слуху и зрению, разглядывая чеканный профиль Найтмера. Но… с каким же пренебрежением в голосе он это сказал, и не потрудился обратиться по титулу к аристократу… В ее мире к титулованным особам обращение было невероятно почтительное, подобострастное. Здесь же почтительностью и не пахло. Однако вместо того, чтобы оскорбиться, реакция черта оказалась иной – он сжался, хотя и старался не подать виду.
– Полагаю, нам не стоит напоминать тебе о том, в присутствие кого делаешь подобные заявления? Или все-таки напомнить?
Селиванова словно ударили наотмашь, а лицо покрыла воистину мертвенная бледность.
Настолько испугался? Почему? Хотя, вспоминая первую встречу с Найтмером и чувства, всколыхнувшие при этом, удивляться не следовало.
С ним Селиванов даже не стал обсуждать сложившуюся ситуацию, зато обратился к другому представителю местной власти:
– Лорд Кайдэс…
Тот же бесстрастно отмахнулся.
– Лорд Мэрлон, надеюсь вы переутомились, поэтому приму сказанное ранее за оговорку и забуду на первый раз. В противном случае следующий подобный разговор будет проходить уже не в этих стенах.
Где именно мог произойти обещанный разговор, не упоминалось, но Селиванов понял.
– Прошу прощение, – выдавил он, уже не бледнея – серея, – подобное больше не повторится.
Селиванов повернулся к девушке, судя по выражению глаз, собирался сказать очередную гадость, пусть завуалированную и осторожную, но… Но внезапно поперхнулся, вытаращившись куда-то за плечо нового ректора.
– Что это такое? – проскрипел он, карающим перстом указав на что-то рядом с Мариной.
Она недоуменно проследила направление, но кроме высунувшего голову из-под стола Топтыжки никого и ничего другого не заметила.
Или он так на саламандру намекал?
– Проводник, – пожала она плечами, решив исходить из логичного.
– Я вижу, что это проводник! – мужчина едва ли не затопал ногами, вмиг растеряв напыщенность и лоск. Потеря самообладания ему далась очень дорого. – Откуда он взялся? Кто хозяин?
Марина понимала, что Селиванова сейчас прилюдно высекли, и он расстроен, но зачем же так нервничать?
– Я.
– Это невозможно! Вы слишком слабы, чтобы призвать сущность Навьей Академии себе в помощники! Какая-то жалкая явья не справится!
Вот теперь его перебила уже Хромова:
– Степан Игнатьевич, я начинаю сомневаться в вашей профпригодности. Ваши высказывания, истерики, комментарии… Даже не знаю, как оценивать. Или же вы руководствуетесь какими-то иными документами и уставами, отличающимися от тех, что были мне предоставлены? Там разрешено хамить и угрожать? Тогда я бы хотела с ними ознакомиться, желательно в ближайшее время.
Не собираясь слушать этого… нехорошего навья дальше, она перевела взгляд на директора, который теперь старался казаться как можно незаметнее. Мужичок уже раз десять, наверное, пожалел, что прибежал отстаивать права своего подчиненного и приволок за собой группу поддержки, которая обломила его по всем фронтам.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Савалис Гриффин, г-г-госпожа ректор, – проблеял он, вжав голову в плечи и ссутулившись.
– Так вот, господин Гриффин, Герман Нисман восстановлению на прежнее рабочее место не подлежит, так же как и нанимать его на другие должности – запрещено. Информация о причинах увольнения уже занесена в личное дело, если пожелаете можете ознакомиться. Теперь прошу освободить мой кабинет и заняться вашими непосредственными обязанностями.
Освобождать кабинет никто не собирался: Селиванов бесился и не знал, как выразить всю свою ярость в сложившихся обстоятельствах, директор застыл кроликом и боялся шевельнуться. Зато Топтыжка с большим удовольствием выволок свое длинное тело из-за груды наваленного мусора, стола и кресла, и принялся изображать из себя профессионального вышибалу. Понятное дело сопротивляться напору такой махины парочка не рискнула и все-таки покинула кабинет ректора к облегчению хозяйки. А вот Найтмер с Кайдэсом остались на своих местах, и даже не думали снова оставлять ее в одиночестве.
Как только нежелательные элементы покинули новое хозяйство Марины, она обратила все внимание на двух расслабленных мужчин, один из которых замер в ее кресле, а второй направился к ней. Когда они заступились за нее, это не могло не порадовать, однако возник вопрос: почему?
– Спасибо, – проговорила она.
– Не стоит, – отозвался Найтмер, – это не ради вас.
– Все равно я благодарна.
Какие бы ни были мотивы, результаты были теми, какие нужны. Вряд ли бы она смогла противостоять противной парочке в одиночестве. Да что там – вряд ли, совершенно точно не смогла бы. И все же любопытно…
– Тогда можно спросить: в чем причина вашей помощи?
На нее посмотрели немного удивленно, будто она глупость сморозила.
– Мы здесь для того, чтобы предотвращать убийства, а не способствовать им. Или вы не поняли, что Селиванов имел в виду?
– Нет, нет, я поняла. Просто… не думала, что вы… не поддержите его.
Марина смутилась: когда загоняют в ловушку, ничего хорошего не ждешь. И уж точно не думаешь, что у пушечного мяса есть права, а не только обязанности.
Между тем Кайдэс остановившись рядом, попросил:
– Дайте вашу руку.
– Снова резать будете? – осторожно спросила она, тем не менее протягивая.
Мужчина чуть улыбнулся:
– Нет, всего лишь небольшой подарок.
После чего легко надел на руку браслет: очень простой, тонкий, без излишних узоров, из золотистого, матового дерева. Непрезентабельное украшение мягко охватило запястье, сев как влитое.
– Это артефакт, так что не снимайте, даже когда будете заниматься гигиеническими процедурами. С ним ничего не случится, а вам он в случае нападения на минуту сохранит жизнь и даст нам возможность прийти на помощь.
Вот теперь Марина оказалась не просто удивлена, а поражена в самое сердце, хотя если вспомнить слова Кайдэса в начале знакомства… он так и сказал: мертвой она не нужна. Но тот же Джек… Она почувствовала, что запуталась, в голове воцарился сумбур. Троица мужчин, расследующая дело об убийствах ректоров, откровенно пугала, вызывая практически первобытный страх. И вот сейчас, когда заступились, помогли, открылись совершенно с другой стороны, показавшей их совсем не бездушными личностями. Какие же должности они занимали в Наблюдательном Совете, что имели право поступать, как считали нужным и, мягко говоря, послать самоуверенного Селиванова? Да так, что тот растерялся и испугался до полной потери контроля над собой. Марина передернула плечами, осознавая, как много ей еще предстояло узнать об этом мире и его обитателях.
– Хотелось бы конечно дать вам более сильный и надежный артефактом, но это опасно, – пояснил Кайдэс, отступив. – Дело в вашем договоре с Академией – нельзя переборщить с защитой, иначе она сочтет это за нарушение, препятствием. Вас спасает то, что вы человек и исключительно слабы, поэтому кое-что для вашей защиты мы сделать можем. Завтра…
– Завтра, – перебил его Найтмер, наконец-то озвучив цель своего визита, – я заберу Марину Даниловну на внешнюю территорию Нави, поэтому ничего не планируй.
Кайдэс вопросительно посмотрел на коллегу, ожидая конкретики.
– Отвезу ее к Любушу и Масуну, – непонятно для Марины, но понятно для него ответил навий.
– Хорошая идея, – тут же одобрил идею Фианах. – Насчет ядов не думал?
– Яды задействуем в крайнем случае, пока без надобности и опасно. Все-таки Академия – капризная сущность, может и взбрыкнуть.
– Подождите! – Марина переводила взгляд с одного на второго. – О чем вы сейчас говорите?
– Любуш Керс – специалист по вредоносным заклятиям и проклятиям, Масун – сильнейший в Навьем Королевстве телепат. Они поставят вам блоки от вмешательства в разум и защиту от некоторых проклятий. Иначе вас слишком легко подчинить и прочитать. Очень небезопасно и уменьшает вероятность вашего выживания в нашем мире.
