Улей. Отверженная (СИ) - Лужанская Алёна (книги серии онлайн TXT) 📗
— Да ну, брось. Я совсем не формат, — хмыкнула я, вдруг вспомнив, сколько ко мне было внимания от противоположного пола в мире людей. Да и Кир повелся именно на внешнюю оболочку, даже не заметив странностей в моем поведении, которых поначалу было немало.
— Это, к сожалению, решать не вам.
— А вот тут ты, Док, ошибаешься. Я разведчик, а не роженица. И с кем удовлетворять свою физиологическую потребность, решать мне. И чтобы не было ни у кого недопонимания, — паузой сделала акцент на последнем слове, — из всех присутствующих особей мужского пола я выберу Кира.
Четвертый лежал внизу и все прекрасно слышал. И судя по недоверчивому мычанию, слова нашли своего адресата.
— А кто такой Кир? — спросил шепотом парень у Командира.
— Это андроид.
Мой муж, белоснежно улыбаясь, приветливо махнул им. По лицу парня скользнула тень непонятных эмоций, он пробубнил себе поднос: «Бесовщина какая-то» — и повернулся на другой бок.
Когда все более-менее улеглись, я придвинулась к Киру и по-хозяйски положила голову ему на плечо. В конце концов, это мой подарок — что хочу, то и делаю.
«Нашли, кому указывать, с кем спать, а с кем нет», — фыркнула Ники, и Вторая ее полностью поддержала. Такие моменты единения и внутренней гармонии в последнее время у меня случались все реже и реже. Следовало как-то примирить девочек, поскольку их взгляды на мою дальнейшую судьбу сейчас сильно расходились.
Нежась в объятиях любимого, мы лежали почти на самом краю обрыва и смотрели на небо, где, мерцая миллионами звезд, царила хозяйка-ночь. Копия Кира редко моргала, если и делала это, то неправдоподобно медленно. Словно кукла, андроид хлопал длинными ресницами, а я исподтишка рассматривала его, пытаясь уловить какие-либо изменения на его спокойном лице.
— Не поверишь, но твой оригинал боится высоты, пауков и крыс. Если сделать из его фобий пирамиду, она накроет его с головой. Тебе что-нибудь перепало?
— Смерть — главный страх.
— Логично. Тебе привили базовые вещи, и самосохранение среди них наиболее важно, — согласилась я. — Что ты знаешь о своих создателях?
— Ничего.
— А что ты сейчас ощущаешь? — Я положила ему руку на грудь. Где-то в глубине под многочисленными слоями искусственных материалов билось сердце. И, покарай меня Королева, я слышала, как от моего прикосновения ускорился его темп!
— Спокойствие, безопасность, тепло твоего тела и вибрацию легких Дока. — Выдержав паузу в несколько минут, он спросил: — А ты?
Одно из правило хорошего диалога — своевременно зеркалить интересы собеседника. Но, несмотря на запрограммированный сценарий, я была очень рада вопросу. Накопленные за несколько суток эмоции жаждали найти выход, хотя бы через словесное выражение.
— Удушающую тоску. Хочется повеситься или хотя бы побегать по лесу, воя на всю округу. Знаешь, тот сосновый бор, к которому прилегал наш дачный домик, был бы идеальным местом как для первого, так и для второго варианта.
Кир мог говорить длинными предложениями, но чаще всего выражался односложно.
— Блок?
— Нет, дело не в нем. Я чувствую, он, наконец, начал распадаться. Прилив сил и бодрости очень кстати придется на середину ночи.
Криво улыбнувшись, я на мгновение задумалась. В голове роились очень нехорошие мысли, и стоило их хоть кому-нибудь озвучить, чтобы понять, насколько они скверные.
— Знаешь, я никому из них не верю. Хотя умом понимаю, что паззл, идеально выстроенный в моей голове из осколков памяти, местами не сходится. Но Ники весьма настойчиво убеждает, что мое отношение к тебе живое доказательство того, что все было по-настоящему. — Я пальцами нежно провела по щеке, слегка шершавой на ощупь. — Ты поразительно похож на него.
Две маленькие родинки. Одна сбоку на подбородке, вторая на виске, скрытая челкой.
— И все-таки я не равноценная замена. Ты хотела оставить меня?
Неудобный вопрос заставил отдернуть руку. Кир не принимал двойные стандарты: нельзя жертвовать одним на благо другого. Так часто говорил об этом, а сам предал…
— Человек, прототипом которого тебя сделали, страдает без меня. У людей очень сильна привязанность друг к другу. Два незнакомца могут ехать в одном вагоне и на вокзале испытывать необъяснимую горечь от расставания. У них это называется «найти родственную душу». А что есть в этом мире? Здесь даже дружба — понятие относительное. Мы с Доком разве выглядим хорошими друзьями?
— Нет.
— А с Четвертым…. и думать не хочу, какие отношения могли быть раньше, — произнесла и поморщилась. Впрочем, это было уже неважно, взаимное отвращение последовательно развилось в откровенную вражду.
— У нас одна связь — с Королевой-Матерью. Она наша жизнь, и она наша смерть. Я хочу выйти из этого круга с минимальным уроном для всех. К счастью, у нас восполняемая система. На мое место обязательно придет кто-то другой — тот, кто всеми верами и правдами будет служить Короне. А у меня в процессе эксплуатации выявился существенный брак.
«Бракованный элемент подлежит утилизации. Оставшись, ты разрушишь весь Улей».
Жесткий тон Второй и осознание надвигающейся катастрофы заставили внутренне содрогнуться. Раз эта мысль посетила меня, вполне возможно, что она уже давно и прочно засела в чужих головах.
— Бракованный?
Кир мягко сжал мои пальцы рук, возвращая к реальности. Я перехватила его ладонь и приложила к своей.
— Почти как ты. Смотри, мы все пятипалые, а тебе забыли сделать мизинцы. Могу металлом нарастить, хочешь?
На секунду задумавшись, он повернулся в сторону, откуда раздавались свистящие звуки:
— Нет.
— Ну, палец-то не лицо. — Заметив направление его взгляда, я обиженно засопела.
Кир продолжил категорично мотать головой. Вдруг он остановился на полуобороте, дернулся и медленно принял исходное положение.
— Заедает, — объяснил андроид. — Необходимо поспать, зарядиться.
— Хорошо, Кир. Последнее, что я хотела бы спросить: кто тебя заряжает?
— Здесь только Док имеет доступ к аккумулятору.
Разумеется, что Командир и Четвертый были не при делах. Они редко заглядывали в Королевскую лабораторию.
— Он правообладатель?
— Нет.
Док умел хранить секреты лучше любого разведчика. Пытай его, не пытай: железный внутри и железный снаружи — он не расколется. Лишь в своих внезапных приступах он мог сболтнуть лишнего.
— Завтра мы, скорей всего, столкнемся с отверженными. Они толпами ошиваются вокруг Пристани. Мне бы очень не хотелось, чтобы тебя разорвали на части. Держись рядом. Без меня твои шансы на выживание стремятся к нулю.
Андроид закрыл веки и ушел в спящий режим, оставив меня один на один со своими мыслями.
«Любой живой организм при выявлении малейшего признака опухоли все силы, все клетки не раздумывая бросает на борьбу с потенциальным врагом. Мозг еще даже не успевает осознать…» — шептал внутренний голос.
Имея в подчинении несколько тысяч подданных, Королева могла не разглядеть проявившийся дефект в одной из своих «игрушек», но кто-то явно оказался более внимательным.
Так кто же из них? Командир, Док или Четвертый?
Из этой троицы в прямой схватке убить меня мог разве что последний. И он всем своим черствым сердцем любит Королеву. Ни посторонних мыслей, ни угрызений совести. Идеальный исполнитель. Но в этой версии присутствовал один изъян: у него было несколько шансов напасть на меня, и ни одним он не воспользовался. А выжидать, плести интриги и строить козни за спиной — это не про Четвертого. Он во всем ломился напролом.
Командир — наше в меру жесткое, но справедливое начальство. Что могла пообещать ему Королева? Новые крылья? Долгую жизнь? Он не из тех, кто гонится за бессмертием. Он ценит миг, в котором живет, и не строит планов на будущее. Должность? Силу? Тоже мимо. Командиру я могла бы довериться. Это он заставил меня вынырнуть из романтических грез и задуматься о происходящем.
Док — наша темная лошадка. Он любит Королеву еще больше, чем Четвертый. Он долго пробивался в фавориты, пока не получил грубый отказ из самих ее уст: «Лицом не вышел». Он до сих пор зол на меня и, пожалуй, вполне мог придумать коварный план. Открыто напасть было сродни самоубийству. Хотя я помнила период, когда он считал смерть избавлением. От позора, от депрессии, от того ужаса в отражении… Да более искалеченной души на весь Улей не сыскать!
