Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
— Какой? — подалась вперед Великая Царица.
— Это я буду обсуждать только после того, как вы согласитесь передать нам Фаишаль, — буднично проговорил Шарис, прихлебывая чаю.
По тому, как потемнело лицо Великой Царицы, Лэйк поняла, что дела с переговорами шли все еще недостаточно гладко. Она помнила, как Тьярд упоминал о Фаишале, как камень был одним из центральных аргументов сделки с эльфами, но сейчас что-то явно изменилось. Царь Небо тоже смотрел на первую первых, слегка вздернув брови в немом вопросе. Великая Царица же положила ладони на столешницу и произнесла очень спокойным голосом:
— Вопрос о Фаишале уже решен, посол. Не думаю, что здесь есть еще что-то, что мы можем обсуждать.
— Я уведомил вас о том, что ваши условия неприемлемы для светлейшего князя Юванара, — спокойно отозвался Шарис. — Мы хотим получить Фаишаль в вечную собственность. Он — реликвия всего эльфийского народа, и вовсе не должен находиться в руках смертных.
— Он также и сильнейшее оружие против Неназываемого, — спокойно ответила Великая Царица. — Вы об этом упомянуть не удосужились, а это значит, что вы пытаетесь каким-то образом забрать у нас преимущество в этой войне. И что же прикажете думать об этом, Первый Страж?
Лицо Шариса не изменилось, но в запахе его промелькнуло удивление, смешанное с досадой. Лэйк в который раз в жизни уже благословила дар крови мани и все его последствия. Во всяком случае, она сможет потом рассказать Эрис… Держащей Щит обо всех реакциях эльфа, и тогда они смогут сделать правильные выводы о том, как держать себя в его присутствии в дальнейшем.
— Это оружие было создано и использовано очень давно, создано для одного единственного бессмертного, чьим рукам оно и подчинялось. Как только оно исчерпало возможности своего применения, он принял решение разбить Фаишаль на части, и с тех пор его осколки являются не более, чем безделушкой, которую вряд ли кто-то когда-то сможет использовать. А раз так, то и вам этот осколок без надобности. — Запах Шариса говорил о крайней степени раздражения и нежелания торговаться в то время, как лицо было безмятежной гладью пруда.
— Зачем же тогда он вам? — фыркнула Магара, глядя на эльфа. — Коли это всего лишь безделушка, тогда какое вам дело до того, в чьих руках он находится?
— Вот это копье, — палец Шариса ткнул прямо за спину Лэйк, из-за которой торчало длинное лезвие копья Ярто, закрытое чехлом. — Это копье принадлежало основателю народа вельдов. Это всего лишь оружие, однако, я уверен, что для его обладателя оно много значит. Вы же не выбрасываете его! Оно хранилось в таком виде долгие тысячелетия, никому не пришло в голову перековать его во что-то другое. Оно хранилось в таком виде только потому, что имело значение. Также значим для нас и Фаишаль.
— Это копье я использую по его прямому назначению, — заметила Лэйк, глядя в глаза Шариса. — Оно не потеряло своей значимости, потому что не потеряло функции оружия, причем очень хорошего оружия. И если Фаишаль оружием не является, а по другому использоваться не может, зачем же тогда вам хранить его?
— Реликвии бессмертных не должны оказываться в руках смертных. Не для них они создавались, — упрямо проговорил Шарис. В голосе его впервые прорезалось недовольство.
— Осколок Фаишаля был найден в землях гринальд, надежно спрятанный и завернутый в кольчугу его хранителя, — Тьярд не смотрел на эльфа, в голосе его звучал ледок. — Это означает, что он принадлежал гринальд. Также, это значит, что он был отдан гринальд на хранение самим Ирантиром. Нами же он и был найден через две тысячи лет. Если этот камень представлял для вас такую ценность, о которой вы говорите, то почему за все это время вы не предприняли попытки самостоятельно найти его?
— Цивилизация гринальд пала, великий город был обращен в руины, — сухо ответил эльф. — Камень вполне мог забрать с собой Белерунг, уводя остатки народа Орлов в Эрванский кряж, могли унести Анкана, да кто угодно. Мы не считали нужным копаться в грязи в его поисках.
— Как и всегда, — иронично усмехнулся Тьярд. — Ну а раз так, значит не так уж он вам был и нужен. И я не вижу ни одной причины нам сейчас возвращать его.
— Причина есть: наша помощь в борьбе против дермаков.
Шарис не изменил ни тона, ни позы, но что-то такое было в его голосе, что ладонь Лэйк медленно сползла со стола, расслабляясь. Что-то внутри шептало ей: он может попытаться ударить в любой момент. Тьярд тоже почувствовал это, и от него моментально запахло холодной сосредоточенностью.
— Кажется, со светлейшим князем Юванаром мной уже было уговорено, что за помощь против дермаков мы дадим вам возможность изучать Источник Рождения, а также временно предоставим доступ к Фаишалю, однако в ваши руки он не перейдет, — тон Держащей Щит был ледяным, и в нем послышались властные нотки.
Лэйк взглянула на женщину, что еще несколько дней назад была ее сестрой. Теперь в ней было что-то иное, сильное, огромное и бескрайнее, чему невозможно было противиться. Судя по всему, Шарис тоже это заметил. Впервые проявив признак нервозности, он глотнул чая из своей чаши, глядя прямо перед собой в стол. Лэйк чувствовала его неуверенность, жгучее желание настаивать на своем и пересекающий его страх. Эльф боялся Держащую Щит, и вот это уже было что-то новое. Что же произошло у вас там? Лэйк задумчиво взглянула на Держащую Щит. Глаза той были слегка прикрыты, челюсти упрямо сжаты, а спина выпрямлена, и око в ее лбу приглушенно светилось, отражая отблески свечей.
Наконец, эльф помялся и все-таки очень неохотно проговорил:
— Мы можем рассмотреть вопрос о совместном владении Фаишалем и попеременном его хранении в государстве вельдов и княжестве Аманатар.
— Только с условием разницы во времени, Первый Страж, — железным тоном добавила Держащая Щит. — Один год у вас — двенадцать лет у нас.
Шарис вскинул на нее разъяренный, уже по-настоящему разъяренный взгляд, но не смог смотреть в глаза больше нескольких секунд и вновь опустил голову. Лэйк поняла, что и сама едва в состоянии смотреть в глаза Держащей Щит. Веки ее были полуопущены, но под ними перекатывалась невероятная Мощь, от которой горло моментально пересохло, а в шатре стало так тихо, что даже жаровни больше не потрескивали. В ее глазах не было никакого выражения, лишь тихая вечность, глубокая, как дно мира, огромная, как необъятное небо. И Лэйк казалось, что ее почти что вжимает в пол этим могуществом, во всяком случае, плечи опустились вниз, а силы как-то разом вытекли из нее, и она вряд ли сейчас смогла бы схватиться за оружие, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
Молчание, казалось, длилось целую вечность, а потом Шарис разомкнул узкие губы:
— Хорошо.
В следующий миг давление исчезло, и все вернулось на круги своя, как и было. Лэйк ощутила, как хватает ртом воздух, словно рыба над водой, да и не одна она чувствовала себя так. Тьярд неуютно повел плечами, исподлобья поглядывая на Эрис, Лейв так вообще застыл, словно каменная статуя, открыв рот и не сводя с нее глаз. Магара хмуро ворчала что-то себе под нос и конвульсивно дергала шеей, а Шарис постарался незаметно утереть выступившую на лбу испарину. Лишь только Руфь и Великая Царица положительно отреагировали на силу Держащей Щит. Руфь только низко нагнула голову и тихонько молилась под нос, сложив руки перед собой, а Великая Царица смотрела на супругу с нежностью и каким-то глубоким удивлением, будто видела впервые.
— В таком случае, — будничным тоном проговорила Держащая Щит. — Пришло время обсудить, каким образом вы собираетесь нейтрализовать Псарей, Первый Страж.
Шарис вновь хмуро глянул на нее из-под насупленных бровей, сделал большой торопливый глоток чая из чаши и поставил ее на край стола. Больше он напыщенным не выглядел, а в запахе его чувствовалось нежелание и горькое разочарование, которые, впрочем, не помешали ему говорить.
— Эльфы в состоянии перехватить контроль над разумом Пастырей Ночи. — Он сообщил это неохотно и торопливо, словно хотел поскорее покончить с переговорами и убраться из шатра совещаний. — Для этого нам нужно лишь подойти к ним на расстояние полета стрелы. Как только мы окажемся достаточно близко, мы можем заставить дермаков, связанных с Пастырями, сражаться между собой.
