Мост через тьму (СИ) - Мороз Ольга (электронная книга .txt) 📗
— Пусть начнутся бои, во славу тех, кто пережил пленение! А кровь, которая прольется, пусть станет платой для тех, кто не пережил пленение! — и как наша кровь им чем-то станет, им явно не горячо, не холодно от нас! Но, видимо, это я глупая, не понимаю ничего, а люди вон как радуются, явно что-то знают.
Нас погнали с арены, загнав в загон (ладно я придираюсь, это было просто отгороженное место, где были лавки, навес, питьевая вода и даже стоял мужчина, явно лекарь), там было даже уютно. А еще висел список (на нашем языке), кто за кем должен выступать и против кого. Пробежав взглядом, увидела свое имя, оно было не первым, но и не последним, в середине, ну что же подождём.
Ждать пришлось достаточно долго, бои тянулись и если противники были адекватные, то бой был показательным, но не фатальным. А вот с неадекватными противниками (это мои личные наблюдения, и почему-то к ним я отнесла оппозицию), бои были такие, что лекарь сильно хмурился. Пришло мое время, я встала с лавки, готовая выйти на арену, кивнула Скотту, получила по плечу от Стю и подавила грустный вздох.
— Боец из Дома Красных, против бойца из Дома Фиолетовых, — а вот и мой обидчик, парни таки прислушались к моему пожеланию ответить на оскорбления этого типа, даже имени его не знаю, какая мы дружная команда.
— Бабе не место на арене, — презрительно кривя губы, выдал этот кладезь премудростей.
— А где ты видел бабу? — милая улыбка, вот мой ответ. Я повернулась к распорядителю и увидела рядом Вольфа, который, видимо, только вбежал, судорожно оглядываясь и наконец узрел меня.
Очень у меня напарник эмоциональный и талантливый, вон как жестами изъясняется, что он не доволен, что я уже на арене, а теперь явно пожелания не скончаться на этой самой арене (вон как душит себя, при этом закатывает глаза и почему-то показывая на меня). Это, наверное, общеизвестный жест дружеской поддержки (хотя похоже на самоубийство), уважения к сопернику (соперник почему-то не впечатлялся уважением), а в конце воздушный поцелуй, я хихикнула, он, правда, смешной. Вольф скачками забрался на трибуну, где его все знали, а, присмотревшись, я увидела всех наших «демонов» и еще толпу молодых парней.
Распорядитель повторил правила (убивать ни-ни, лежачего не добивать, от боя не отвертеться и быть порядочными — это если кратко), скомандовал начало боя, и я повернулась лицом к сопернику, который явно собирается нарушить правило про «не убивай». Я ему душевно улыбнулась, он нахмурился, явно не понимая, отчего я такая пришибленная, улыбаюсь не к месту, а что поделать, у меня это нервное, это раз, а во-вторых начнет бить на полную мощь, на такую же мощь буду и отвечать. Поехали!
Я не била первой, ожидая его первого шага, при этом концентрируя энергию на щите, лишним не будет. Вот как в воду глядела, он резко дернулся, идя на сближение и сразу же ударил с разворота ногой (не энергией!), вот что за человек такой? Ушла от удара, концентрируя энергию в руках, опять замах, удар, и мой уход с перекатом. Можно и дальше уходить от ударов, ибо я слабее физически, и он когда-нибудь выдохнется, можно попытаться перехватить инициативу в свои руки и ударить энергией, а можно поставить подножку. Вот ну просто отличный план и использовать его инерцию для удара, чтобы отправить на песок.
На песок он полетел, вот только вскочил с него, как ужаленный, и глаза кровью налились (надеюсь, это не заразно, а то у тех из тренажерного зала, тоже глаза кровавые были). Он с большей энергией и большими психами стал наносить мне удары, от части я уходила, часть приходилось принимать на блоки. Руки уже болят, впрочем, как и ноги, но эту боль я осознаю, когда все кончится, а сейчас адреналин не дает шанса заметить ничего. Следующий удар я пропустила, сама виновата, он все это время не использовал энергию, навязывая мне свою тактику боя (да-да-да, Вольф мне тысячу раз говорил о неприемлемости ведения боя по тактике противника), но кто про это вспомнил. Поэтому, когда он в удар добавил энергию, я, забыв подпитать щит, получила мощнейший удар в солнечное сплетение и отлетела на добрых пару метров, больно ударившись о песок и проехавшись по нему. Отдышаться мне, естественно, не дали, он мчался ко мне, чтобы добить и закончить бой и судя по его сумасшедшему виду, добивать будет как раз насмерть.
— Райли, вставай! — крик который был так отчётлив и несся с трибун, стал для меня полной неожиданностью, — Вставай и бей как баба! — вот что за? С учетом, что в гуле голосов я четко слышала женские и мужской было очень странно.
Но, знаете что, мне помогло, от удара ботинка я увернулась, перекатившись в пыли, и продолжала откатываться, пытаясь выкрасть хотя бы секунду, чтобы подняться, но псих все наступал. После пятого переката, поняла: укачивает, поэтому вместо того, чтобы изображать из себя перекати-поле, резко крутанулась ему под ноги, сбивая и опуская, так сказать, противника до своего уровня. Опустился, громко и с матами, я же, наоборот, подскочила и не дожидаясь его подъема, ударила с ноги в живот, а что, ему можно, а мне нет? А после еще раз ударила и не совсем в живот, да, знаю, это плохо, не спортивно и бесчестно, но обещать мне все те гадости и говорить, что он со мной сделает, тоже бесчестно! Пока мужчина стонал (не долго как-то, видимо, слабо ударила), я сконцентрировалась, призывая энергию, отклик пришел мгновенно (мамочки, сколько ее тут).
Противник собирался нанести удар, я видела все: и то что, он делает, и что делал, и что будет делать, странное невероятное ощущение. Я сдвинулась за долю секунды с линии удара, а он даже не понял этого. Мой взмах и я посылаю энергетический удар ему в корпус, пробивая защиту и снося его с ног. Момент, и я снова наношу удар, стоило ему только подняться с песка, перекат уклон, удар. Он не понял, что я иду на сближение, просто с моим уровнем боя, логичнее было бы драться на расстоянии. Логичнее для них, но не для меня. И пусть сейчас мужчины возмущенно трясут руками, говоря о женской логике, все просто, когда мы не понимаем, мы уповаем на ту самую «женскую логику», а надо просто говорить другую. или еще точнее, «непонятную мне».
Три атаки, и я почти вплотную к нему, не знаю, что он увидел у меня на лице и почему чуть сбился, не пытаясь сделать захват и завалить на пол, мне это не важно. Удар ногой с разворота с максимальной энергетической составляющей, и он падает на песок без сознания. А я стою над своим поверженным врагом. Я не сказала ему не единого обидного слова, не напомнила, почему мы схлестнулись в столь личном поединке. Не уверена, что он поймет и поумнеет, но теперь он будет знать: я сильнее, и прежде чем оскорблять, стоит задуматься, что обижаешь не девчонку, а бойца из Дома Красных. Наследника…
Сердце предательски кольнуло, если бы все повернулось иначе, возможно сейчас на арене стоял бы брат, а не я. Возможно — слово отрава, слово, которое не дает шанса забыть и принять, слово, которое позволяет перекраивать прошлое в надежде на лучшее будущее.
В своих мимолетных мыслях я чуть отвлеклась от окружающего меня мира, а там на трибунах толпа мне аплодировала, а у самого барьера (его, оказывается, пересечь без разрешения нельзя) стоял напарник и хмурился. Я постаралась вынырнуть на поверхность настоящего из своего больного прошлого и кивнуть зрителям. Наверное, это унизительно, ведь мы развлечение, но мне аплодировали, поддерживали, и я высказала им знак признательности, после чего спокойно пошла на выход.
Возле выхода к нашим местам под навесом стоял Скотт, широко расставив ноги и заведя руки за спину, он внимательно на меня смотрел, поймав мой взгляд, он улыбнулся, и я постаралась ему ответить улыбкой.
— Ты была великолепна, — я признательно кивнула, а в сердце кольнула заноза, — давай, тебя лекарь осмотрит?
— Да все нормально, — я отмахнулась и пройдя к скамейке, села на нее, взяв бутыль с водой.
— Я раньше не видел у тебя такую скорость и такую мощь… — Скотт подсел рядом со мной, продолжая держать дистанцию, а мне так хотелось, чтобы он обнял, погладил по волосам, а не высказал свое восторженное мнение о бое. Я придираюсь?
