Мост через тьму (СИ) - Мороз Ольга (электронная книга .txt) 📗
— Это не еда, съешь еще хоть что-нибудь, — только отвалившись от стола, сытая, с удивлением посмотрела на Скотта, который сидел напротив меня и. оказывается, внимательно следил за моим завтраком.
— Не могу завтракать, только что это был мой максимум, — я улыбнулась парню, в душе все пело, он недоверчиво покачал головой, но настаивать не стал, умница.
— Сегодня у вас первые бои, надеюсь не последние и вы будете внимательны, осторожны, но при этом бои будут красочными, — когда появился один из наших командиров, я пропустила, — сейчас вы пройдете на полигон, где можете размяться и к шести вечера будьте готовы. Порядок боев можете составить сами, но мне передадите то, что сочините, я проверю, чтобы были задействованы все бойцы, — он внимательно посмотрел на меня, как будто намекая, что не верит, что я буду драться. Это он зря, я очень даже буду, у меня есть дело и его надо решить как можно скорее.
Командир провел нас к полигону, показал все соседние помещения в которых занимаются местные качки и военные. Экскурсовод, я вам скажу, из него не очень: «это полигон, это место для тренировок, ну вы все поняли, если не поняли, либо страдайте, либо спросите, вдруг кто ответит», ну кто так экскурсии проводит для переживающих страдальцев? В конце он нам пожелал не сдохнуть от волнения и отбыл по своим делам. А мы остались стоять с видом «сами мы не местные, не прибейте нас случайно».
— Пойдемте осмотримся, — предложил Харли, золотой человек с трезвым умом, и сам пошел первым.
Мы радостной толпой пошли следом. Почему радостной, да все просто, это еще из древности, кто первый в пещеру зашел, того и сожрали звери. Вот и получается, кто не первый, тот и счастлив, сможет убежать. Кто-то может со мной поспорить о «зверях», так этот кто-то не видел огромного мужика с кулаками больше моей головы и глазами убийцы. А еще верзилу всего в шрамах с перекошенным ртом, такое ощущение что он зловеще все время улыбается, брррр. Или вон красавчик, вот только скорость работы с клинком такая, что я не вижу этот самый клинок и руку, что его держит, а вот он начал уклоняться, его я теперь тоже не вижу, только смазанный образ. Там в этом зале, в который мы зашли первым, было много интересных экземпляров, я бы даже сказала, что они все интересные, один интересней другого, так интересно, что аж руки вспотели, коленки задрожали и уже хочется бежать отсюда и подальше.
— Хорошо, хоть не этих вытягивали к нам, иначе наступил бы нам сразу капец всемирного масштаба, — тихо пискнул Стю. Он, как умный парень, держался за спинами более крупных и неумных, так что он имел все шансы сбежать и выжить.
— Думаешь, перерожденные бы сами закапывались и сдыхали при взгляде на них? — также шепотом уточнила я, кстати, там те, которые первые стояли, даже беседу завели из серии «вы че?», «а вы че?» и так по кругу. Выяснения обстоятельств, зачем мы сюда, убогие, прибыли и не убьёмся ли мы об снаряды, на которых милые парни тренируются.
— Я думаю перерождённые сразу стали бы образцово показательными и сами себя поджигали строем и синхронно, чтобы не вызвать гнев серьезных парней, — Стю как и я тихонько выглядывал из-за спин товарищей, пытаясь понять, уже пора сваливать или мы еще стоим, а потом гордо уйдем?
— Какая-то тактика устрашения и психологического давления, и я уже чувствую, она действует, я уже готова сдаться.
— Тут все готовы сдаться, я думаю они, когда в зеркало на себя смотрят, сами себе готовы сдаться. О как, нас допустили к своим игрушкам большие мальчики. Тренироваться для улучшения формы будешь? — Стю откровенно смеялся, очень тихо и явно истерично.
— Да я походу в идеальной форме, тренировать только портить. Валим?
— Валим! — вот так синхронно вперед спиной, мы быстренько вышли за дверь, оставляя более смелых (или глупых, тут как посмотреть, что есть смелость) на растерзание местным жутикам со штангами, мечами, ножами и своими жуткими рожами.
— Фух, думал и сердце выпрыгнет, ну его, такие стрессы, — Стю смахнул невидимый пот с лица, и мы направились обратно к нашему милому домику, с гордым именем «казарма № 1», — дома, оказывается, было спокойно, а я и не догадывалась. Подумаешь, голод, нервы, нападения, зима, зато все опасности известные, а тут что ни шаг, то балансирование над пропастью, а у меня координация движений хромает…
— Я переживаю, как там сейчас все наши, ведь мы их оставили без энергетической поддержки, — я смотрела куда-то вдаль, видимо, надеясь рассмотреть там бабушку, семью, родных и, естественно, не видела ничего.
— И без бойцов, — очень горько добавил Стю и мы замолчали, так и не сказав больше ни слова, разошлись возле входа в казарму. Он пошел к себе в комнату, а я обошла здание, чтобы посидеть чуть в теньке на травке, не хочется в помещение.
День как-то дальше прошел вяло, я сидела на улице, дремала у себя в комнате, подготовила вещи для боя, поела заранее, чтобы не наедаться перед боем. И всё, день закончился. пришло время идти на полигон.
— Идешь? — Стю заглянул ко мне в комнату, умудряясь засунуть нос между решеток, чтобы лучше было видно.
— Ага, — я быстро глянула на себя, вспоминая, ничего ли не забыла, и все ли готово. Не всё, рядом нет Вольфа, а значит все не как всегда, и кто его знает, чем это обернётся.
Мы быстро дошли до полигона, когда знаешь куда идти, тут оказывается недалеко и присоединились к остальным нашим.
— Как потренировались? — невинно спросил Стю, а я обратилась в слух, интересно же, что мы пропустили.
— Узнали много нового о техниках физических нагрузок и о том, кто мы такие, — как-то обтекаемо ответил Харли, глядя не на нас, а на то, как заполняются все места вокруг полигона.
— У них тут прям все оборудовано для боев, — присвистнул Стю, вертя головой с такой интенсивность, что закралась мысли «открутит».
— Это не только для боев, здесь проходят соревнования, подготовка спортивная и энергетическая, этот полигон часть помещений для обучения, — вот сразу видно человек интересуется миром вокруг. Скотт был, как всегда, серьезен и невозмутим (вот такое странное сочетания).
В течение двадцати минут вокруг полигона не осталось ни одного свободного места, все расселись и стали ждать блюда под названием «бойцы Гораны в собственном соку», вот и мандраж вернулся. А я уж думала без него обойдусь, взгляд по привычке перевела на Скотта и удивилась, он стоял недалеко и смотрел на меня, прямо в упор смотрел, а потом сделал пару шагов ко мне.
— Я взгляд чувствовал твой перед всеми боями, правда. тогда я не знал, что этот взгляд принадлежит девушке, а не парню из Дома Красных. Когда знаешь, что это смотрит девушка, намного приятней, — ничего себе, он что шутит, я думала, он не умеет?
— Поймал с поличным, — призналась я и улыбнулась, постаралась своей самой обворожительной улыбкой (будем надеяться, что это она, а не дикий оскал устрашающий, мало ли, вдруг на нервах перепутала).
— Поймал… — он так посмаковал это слово, что мне жарко стало, — Хорошо звучит, мне нравится, — ой, он еще тепло улыбается, угадайте, кто лужица?
— Мне тоже… — очень тихо добавила я. Откуда я такая смелая, может адреналин?
— Обещай, что будешь осторожна, иначе я вмешаюсь, но не думаю, что это понравится местному владыке.
— Обещай, что не вмешаешься и тоже будешь осторожным, тогда и я буду сама осторожность, — я кокетничаю, неожиданно, какие таланты.
— Ты знаешь смысл в торгах, — он рассмеялся и вокруг его глаз появились такие милые морщинки, захотелось потрогать пальчиком, но это будет странно, поэтому руки за спиной сцепить и только улыбаться, — хорошо.
— Хорошо.
Мне хотелось еще понежиться в этом моменте, в этих словах, его взглядах, но у владыки (хоть бы его кто-то всю жизнь доставал безбожно) были свои планы и главный, это толкнуть речь и начать бои.
ГЛАВА 12
Речь была устрашающе воодушевляющая, о том, какие они молодцы, всех вернули и даже прихватили компенсацию в виде нас, для справедливого возмездия. Трибуны ликовали, трибуны поддерживали, они хотели компенсации за грехи. В этот момент нас не торжественно пнули, и мы вышли на арену, видимо, чтобы нас хорошо рассмотрели и закидали объедками. Объедками не кидались, гадости говорили, и на том спасибо, когда говорят все и хором, при этом вразнобой, не слышно ничего. Так что можно продолжать стоять и улыбаться, а вокруг шум, убаюкивающий.
