Тлен и пепел (СИ) - Шелинс Елена (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
— Кларисса, ты очень любишь внезапно куда-то уезжать, пусть и с Вайной, но… знаешь, в Эрге стало небезопасно. Постарайся по темноте никуда не ходить.
Резко перехватило дыханье, и я, забыв о манерах, замерла с очередным пирожком во рту. Она что, знает, что меня не было дома прошлой ночью? Я усилием воли заставила себя проглотить кусок яблочной начинки.
Нет, она не могла узнать. Иначе бы разговор со мной был бы совершенно иной.
— А в чем дело, маменька? — спросила, стараясь не выглядеть слишком взволнованной.
Мама тяжело вздохнула:
— Знаешь, это не для девичьих ушей. Просто поверь мне на слово, что лучше совершать все поездки в первой половине дня. Хорошо?
Я кивнула, благоразумно ничего более не уточняя.
После завтрака я направилась на поиски Вайны. Хотя в это время она всегда была занята уборкой, в доме ее, к моему удивлению, не оказалось, и я решила продолжить поиски на улице.
Вайна нашлась возле конюшни, я отчетливо услышала ее смех. Я хотела было выйти из-за угла, но остановилась, вдруг поняв, что мое внезапное появление не к месту.
На талии служанки вольготно лежала рука конюшего Ивена, молодого паренька, с которым я не единожды когда-то лазала по деревьям и ловила рыбу. С того времени он сильно возмужал, поддал в плечах и приобрел лукавый огонек в светло-карих глазах.
Ивен что-то жарко нашептывал Вайне на ушко, а та, извиваясь змейкой и чуть хохоча, охотно таяла в его руках. Пни тесно жались друг к другу, со спины укрываемые распахнутой дверью конюшни, а сбоку — раскидистым деревом. Тот угол, где я стояла, был единственным местом, откуда можно было застать этих двоих врасплох.
Если мать узнает, что между прислугой назревает связь, ничем хорошим для Ивена и Вайны это не кончится. Я еще несколько секунд смотрела на них, отчего-то не в силах отвести взгляд, и вдруг ощутила легкий укол зависти.
Нет, Ивен был мне глубоко безразличен как мужчина. Но какого это, вот так, без всяких условностей касаться того, кто тебе небезразличен? Чувствовать его дыханье на своих губах, стоять так близко, словно нет никакой преграды, кроме ткани одежды. Слушать ритм чужого сердце, тесно прильнув к груди.
Это показалось куда интимнее того, что мне довелось рассматривать в нанийских трактатах.
Сзади раздались тихие, чуть шаркающие шаги, и я быстро обернулась:
— О, Мистер Грауль! — сказала я куда громче обыкновенного, словно у меня заложило уши, — Хорошая сегодня погодка, не правда ли?..
Я с облегчением услышала сзади едва различимый взволнованный шепоток и шуршание.
— Да, миледи, погода действительно чудесная, — с готовностью отозвался Грауль, слегка недоуменно покосившись на серое, затянутое тучами небо.
Он с достоинством прошествовал мимо, направляясь в конюшни. Влюбленных голубков там уже не было.
Вайну я увидела уже на крыльце. Она мечтательно разглядывала присыпанную гравием дорожку и мяла в руках потрепанный листок бумаги. Когда я приблизилась, листок быстро переместился в зону декольте, а сама девушка, тряхнув смоляными кудряшками, повернулась в мою сторону.
Я хотела было сказать ей, что им с Ивеном следует быть более осторожными, но потом передумала. Пусть она, чтобы лишний раз не тревожиться, продолжает считать, что их связь остается для всех тайной.
— Вайна, не хочу тебя отвлекать от твоих забот по дому, но от маменьки я услышала одну странную вещь, — проговорила я, как будто не замечая, что служанка не работала, а прохлаждалась без дела. — Может, ты об этом что-то знаешь?
— Смотря о чем речь, госпожа.
— Маменька сказала, что в Эрге стало небезопасно. Что она могла иметь в виду?
Легкая улыбка на лице Вайны тут же спала, а на побледневшем лице промелькнул суеверный ужас, словно за моей спиной вот-вот должен был объявиться демон.
— Как же так, вы еще не знаете, госпожа?.. Такой страх творится, не приведите боги!
— О чем это ты?
Девушка прикусила губку, не решаясь ответить.
— Да что такое, Вайна?!
На нее это было совсем не похоже.
Вайна родилась в самого сердце трущоб Западной Эрги, куда стекались все социальные отбросы нашей столицы. Ее мать была пьяницей, которая не стеснялась говорить о своем желании продать дочурку в бордель, едва та подрастет, а отец, оставшийся для Вайны безымянным, сгинул еще до ее рождения. До одиннадцати лет девочка успела насмотреться на такие вещи, которые я вряд ли могу себе представить, пока ее не забрала родная тетка, к тому времени уже несколько лет верно служившая нашей семье в качестве горничной. Тетку в свою очередь приняли к нам по рекомендательному письму от настоятельницы одного из храмов Брианны, — обычно отец избегал нанимать прислугу, имевшую столь сомнительное происхождение. В итоге Вайна осталась у нас, ее дали работу, а она проявила изрядное трудолюбие и сообразительность.
Вероятно, именно из-за специфического прошлого эта миловидная девушка умудрилась сохранить полное хладнокровие, когда к нам поместье забрел бешеный кабан. Его подстрелили всего в метре от Вайны, а та в тот миг уже сжимала в руках топор, подобранный ею у сарая.
Сложно даже предположить, что вообще могло бы действительно напугать эту девушку. Однако сейчас она стояла с таким выражением лица, словно ее вот-вот начнет подташнивать.
— Вот уже как с неделю, госпожа, — с трудом выдавила из себя служанка, — находят трупы людей, которых словно специально оставляют на всеобщее обозрение. Кто-то перерезает горло случайным прохожим, и затем из жертвы выедаются… — лицо Вайны перекосило отвращение, — части плоти. Самое ужасное, госпожа, говорят, на бедолагах следы зубов, напоминающие человеческие. Полиция думает на… на нежить, госпожа. И не просто нежить, а на мертвого, управляемого самым настоящим некромантом. — Она поморщилась на последнем слове, словно откусила кусок гнилого яблока. — Ведь восставший мертвец не станет перерезать горло жертвы, чтобы не поднимать шума.
Повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь легкими чириканьями беззаботных птиц в глубине сада.
— Теперь понятно, почему маменька не пожелала рассказывать мне подробностей, — тихо проговорила, чувствуя, как сильно пересохло во рту.
Обильный завтрак в желудке свернулся в комок, грозящий пойти верхом.
— Госпожа, только вы так не волнуйтесь, наша Инквизиция не зря ест свой хлеб! — поспешно сказала Вайна, рассматривая мое позеленевшее лицо. — Вам не о чем беспокоиться. Богомерзкое создание отловят и сожгут вместе со всеми его отвратительными тварями.
Я через силу улыбнулась:
— Да, ты права, и у нас нет причин в этом сомневаться. Спасибо, что рассказала, Вайна. Можешь идти.
Она почтительно присела, и быстрым шагом поспешила в дом. Вайне предстояло еще многое наверстать по домашней работе, пока ее длительное отсутствие на месте не стало для всех очевидным.
А меня ожидали тяжелые размышлениям о том, не сожрет ли мои девичьи щечки какой-нибудь упырь под управлением того молодого некроманта с кладбища, с которым мне предстояло встретиться грядущей ночью.
Немилостивый Вернис, спасший меня маг смерти был совсем рядом, пока мое тело удерживало сковывающее заклятье! Могло произойти что угодно, к тому же, у него был своего рода клинок, и он так смотрел на мою шею, словно я была козленком на закланье.
И ведь именно шею перерезает несчастным жертвам объявившийся маньяк…
Но зачем выставлять трупы, как сказала Вайна, на всеобщее обозрение? Что за повышенное желание внимания?
Кладбищенский некромант с его паранойей не был похож на того, кому присуща подобная демонстративность. Он боится Инквизиции как огня, и тут же вопреки всему пытается обратить на себя ее внимание? Слабо верится. Оставленные трупы — это вызов, и будь вчерашний некромант этим убийцей, он бы крайне обрадовался, когда бы решил, что Инквизиция все же вышла на его след, и открылся совершенно новый уровень странной непонятной игры кто кого. Маг смерти же сквозил скорее сожалением и злостью, чем восторгом по поводу своих предположений.
