Тот, кого выбрал Туман (СИ) - Вонсович Надежда (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Вдруг слышит — шлёп. То Лешенка со своего трона спрыгнула и давай вокруг мальчика круги наворачивать. Ходит и приговаривает: «Бранко здесь, ни куда не исчез. Мяско его неженко, полакомится Лешенка».
В это время вся деревня у молельного дома собралась. Мать, точно мертвяк стоит, вся жизнь из неё ушла. Отец рядом, под стать жене, качается.
Вот староста и слово держит: «Знамо, кто мальчонку уволок — Лешенка. Она баба вредная, своего не отдаст, хоть задабривай её, хоть худом пужай. Мы к лешему пойдём. Только он помочь сможет, от козней жены своей избавить».
Взял староста блюдо, поставил на него плошку мёда, да три ржаные лепешки рядом кинул. Сам в лес пошёл, один. Баб, леший любит, их с собой страшно брать. Мужиков взять, так подумает, с войной на него идут. Рассудил староста, что одному лучше идти.
Дошёл до опушки, двадцать шагов вглубь леса отсчитал и остановился.
На все четыре стороны поклонился. Поставил поднос и говорит: «Всегда мы ладно жили. С уважением к тебе, да к лесу живем. Нежданно, негаданно беда у нас приключилась. Жена твоя — Лешенка, с мальчонкой нашим заигралася. Слезно просим, Бранко вернуть. Медку тебе, да лепёшек принёс. Пожуй — подумай о беде нашей и о просьбе».
Леший никогда человеку специально не вредит, он скорее шутит. Только шутки его злые, да грубые завсегда выходят. Но если к нему с душой-то открытой придешь, то и послушать может и просьбу выполнить. На то и надеялся старость.
Поклонился опять на четыре стороны и спинкой из леса потопал. Двадцать шагов отсчитал, глядь, а опушки-то и не видать. Так три раза по двадцать считал, да все поклоны бил. Шутит леший, это хорошо.
На опушки ночь просидели: староста, мать и отец Бранки. Глаз никто не сомкнул, ни водички, ни крошечки в рот не положили. Только во все глаза в лес всматривались.
Первый лучик их уже коснулся, а весточки из леса нет.
Темно в лесу, там ещё зорька-то не загостилась. Потом глядь, а промеж деревьев, далеко-далеко, будто огонёк мелькнул. Дернулась было мать, а староста её придержал: «Не про нас огонёк, сиди мать».
Через пару вздохов ещё мелькнуло, точно ближе искорка подбирается.
Тут уж отец не выдержал, на ноги вскочил. Староста тоже встал, да тоже и ему нашептал. Мол рано ещё. Терпи.
А когда уже за ближайшими сосенками замаячило, тут уж и время пришло человеку в лес зайти.
Зашёл староста в лес один, а вышел с драгоценной поклажей.
Бранко без чувств был. Лежит, ручка, как занавеска на ветру колышется. Бледныйкак полотно. Холодный, как ледышка. Староста его на руки отцу передал, перекрестил семью и в деревню отправил. А сам остался.
В лес боле не заходил. До рассвета в нем полно всякой нечисти. Он с опушки лешему благодарность отдал. Руку к сердцу приложил, поклон совершил, да в деревню ушёл.
А лес притих на мгновение. Даже ветер в ветвях замер. Ни шороха, ни шелеста, ни хруста.
Сотни глаз, в это время, на опушку глядело. Редко человек божий нечисти кланялся.
— На том конец моему сказу, — сказал Макар и к печи пошёл, дров на ночь подложить.
Мельком на мальчонку взглянул и остановился.
Беловук скукожился весь, глаза, свои медовые, выпучил и на Макара смотрит. И столько восторга, ужаса во взгляде этом, что у Макара даже мелькнуло: «Испужался, что ли?». Потом отбросил эту мысль. Глупости какие. Мамки детям своим с малолетства сказки-то про нечисть сказывают. Это почитай первое учение. Ещё малец и говорить-то толком не может, и ходить только пытается, а мать уже сказки наговаривает.
Каждому возрасту свой сказ. Не для страшилок ради, не для испуга, для благо и понимания законов жизни, те сказы. В лесу от матери не отходить, болота стороной держать, в бани одному, при жаркой печи, запрещалось малому чаду находиться, в избе свои законы и правила. Всё это через Лешенок, Шишиг, Банников, Домовых и прочей нечисти ребёнку в голову вкладывали.
Так, не уж-то, мать Беловука, ему сказки эти не сказывала? Ведь работа это её, первостепенная работа, чадо своё обучить. Может и взаправду блаженной была?
То что мужское дело, Волчонок его не знает, он уже понял. Сам его обучит. Все что знает, все что с возрастом своим приобрёл, всё мальчику в голову вложит. Да и сказки бабские ему расскажет, непереломится.
— Не хотел напугать тебя, Волчонок, для другого сказ вёл, — присаживаясь рядом с мальчиком, начал Макар. — Верить или нет в нечисть разную — твоё дело. Порой люди, придумывают что-нибудь, от того, что объяснить многое не могут. А если, не дай Бог, дитё в лесу заплутало или в болоте утопло, человеку легче в этом нечисть обвинить, нежели на себя такой грех весить, что не усмотрел, не уберёг. Понимаешь, о чем говорю, Беловук?
Мальчик внимательно слушал Макара. На лице его живом, все прочитать можно было. Понимал он Макара. Понимал.
— Ты в лесу сейчас живешь, Беловук. Лес дарит жизнь, но он может жизнь эту и забрать. Определенные правила Лес накладывает на своих жителей. На первое время приклеиться должен ко мне. Ни на шаг не отходить. Я иду-ты идёшь. Я остановился-ты, как вкопанный встал, — Макар внимательно на Беловука посмотрел. — Ну, будет, спать пора.
Макар потушил керосинку, лёг на лавку, поворочался и тихо, шепнул в темноту.
— У меня есть друг, Волчонок. Особенный друг. Долго мы с тобой жить будет, от знакомства не уйти. Но об этом после, мальчик, после. Бог с тобой, спи.
Макар отвернулся к стене и закрыл глаза. Пока засыпал, всё взгляд на себе чувствовал Беловука. Много Макар пищи ему сегодня для ума дал, пущай думает, отоспаться всегда успеет.
Было б заложено, будет и рожено.
27
Макар проснулся рано.
За окном, в утренних сумерках тихо выводили, только им ведомый танец, снежинки. Крупные, чётко вычерченные края их были острые, идеально правильные, точно ребёнок каждую на бумаге вывел.
Их дивная легкость, и мысли Макара увлекала в этот головокружительный танец, от того думы его летели так же легко и плавно.
Сильно изменилась его жизнь. Встреча с Русаем, обретение Силы, Беловук.
Макар посмотрел на всё ещё спящего мальчишку и улыбнулся. Даже если бы не было про седого волчонка в строках песни Русая, он бы с радостью приютил мальчишку и так.
Вот ведь, бабка Вецена, и здесь права оказалась. «С радостью его заграбастает» — так она сказала старосте. И как никогда оказалась права.
Макар понимал, почему она старосту к нему отправила.
Стар уже староста, а против бабки Вецены не пошёл, в такую даль побрел. И не зря. Макар уважал старосту, и доверял. Редко против него шёл, считай только один раз ослушался, когда с Беляевой к мирским врачам ходили.
Слово старосты имело большой вес, и если бы Макар воспротивился мальчишке, то достаточно было надавить, привести веские аргументы и Макар бы сдался.
Немира, тоже понятно зачем Вецена отправила в лес к Макару. Только откуда ведомо бабке о Силе, о способностях его, если Макар сам не знал, что не только деревья врачевать может.
Всем сердце желал он Немиру здоровья. И надеялся, что одной ночи будет достаточно для выздоровления, а если нет, то тело его, теперь окрепшее, само хворь вытравит, освободит хозяина.
С Мирославом было сложнее. Но чувствовал Макар, что не для раздражения ради в лес он попал. Сила дана Макару огромная и он должен уметь с ней жить и владеть ею. Контролировать и сдерживать — вот главное дело его сейчас. Одному в лесу хорошо, а как в деревню попадёт. Что тогда? На каждый раздражитель Силу свою выпускать будет? Нет, тут Вецена тоже все правильно просчитала, или нашептал кто, то одной ей ведомо.
Макар слух свой напряг.
Тишина… нет волка поблизости. Аккуратно Силу выпустил, вложил в неё зов для Русая. Волк его должен почувствовать, даже на очень большом расстоянии.
Прошла неделя.
Неделя, как Беловук у Макара жить стал.
Неделя, как Макар не видел и не чувствовал вожака.
Каждое утро зов свой отправлял в лес и ждал. Слушал, но ощущал тишину. Волка не было рядом. Волк не отзывался.
