Осколки Солнца (СИ) - Сотер Таис (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Тонкая женская ручка хлестко ударила юношу по щеке.
— Да, спасибо, что напомнил, маленький воришка.
Клод обиженно потер скулу, и уточнил:
— Вы ради этого меня искали, мадмуазель?
— Если бы. Я ищу твою сестру, — Ален нервно затеребила завязки шляпы. — Ты её видел?
— Довольно давно. А что, когда она пропала?
— Ушла вчера на бал, и не вернулась. Я бы не слишком волновалась, будь это кто-нибудь другой, но Клэр не склонна к такому легкомыслию. Послушай, а своего учителя ты сегодня видел?
— Какого именно? — спросил переставший что-либо понимать Клод.
Ален нахмурила свой прелестный лобик, вспоминая.
— Как же его… Алмаз? Сапфир? Нет, слишком глупо… Эмбер, точно! Месье Эмбер. Он пригласил ее на Бал белых хризантем. Она так радовалась! В последнее время дела у Клэр шли не очень, так что появление этого Эмбера было весьма кстати. Я думала, что она отвлечется, развеется… — девушка задумчиво пожала плечами, а затем хихикнула. — Но если они пропали вдвоем, то думаю, что за Клэр не стоит переживать. Прости, что побеспокоила.
— На что вы намекаете?
Ален снисходительно потрепала Клода по все еще горевшей щеке.
— Не бери в голову, малыш. Я в последнее время слишком мнительная. Все из-за этой истории с вампиром. Напридумывала себе всякого… Мне пора. Веди себя хорошо, Клод, и не суди строго свою сестру. Когда встречаешь свою любовь, не мудрено и голову потерять.
Эмбер возлюбленный его сестры?! Чушь какая! Клод сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Допрашивать своего учителя он не мог, но дело касалось чести семьи. И Клэр, которую так легко обидеть и обмануть. Мог ли тогда он просто остаться в стороне?
Сознание то уплывало, то возвращалось. Меня снова несли. Сначала по подземельям, а потом я почувствовала дыхание свежего воздуха на своем лице, и увидела закатное небо Парижа сквозь ветви деревьев. Взгляд наткнулся на высокую каменную стену, а затем я перевела его на сосредоточенное лицо Михаила. Он казался усталым.
Под ногами скрипел гравий. Откуда мы поднялись на поверхность? Должно быть, в саду где-то был тайный ход, ведущий в катакомбы. Михаил по садовой дорожке к каменному двухэтажному дому с веселыми цветастыми занавесками на окнах. На монастырское здание он был похож меньше всего, да и раскатистый женский смех из одного из приоткрытых окон слышался раскатистый женский смех.
Прежде чем я успела задать хоть один вопрос Михаилу, он оглушительно громко постучал по выкрашенной в желтое двери. Я болезненно поморщилась, и уткнулась лицом в его плечо. Так плохо я себя чувствовала, лишь когда однажды сильно напилась. Интересно, зачем я вообще тогда пила? Совсем не похоже на меня.
Дверь приоткрылась, и из нее показалось озадаченное лицо служанки.
— Месье? Как вы здесь оказались? О! Это же Бертрана! Что с ней?
Кажется, меня с кем-то попутали. Я хотела было поднять голову, чтобы сообщить, что меня зовут Клэр, но Михаил достаточно жестко надавил мне на затылок, удерживая на месте.
— Мне нужно увидеть Луи.
Пухленькое личико озадаченно вытянулось:
— Луи? Вы ищете одного из наших посетителей. Простите, я позову кого-нибудь.
— Не надо. Просто пропусти нас внутрь, и приведи к своему хозяину или хозяйке, — голос Михаила стал мягким и тягучим, как патока. Но при его звуках не в виски будто воткнули штыри.
Я застонала.
— Прости-прости, не хотел тебя задеть, — прошептал Михаил.
Служанка молча пропустила нас внутри, и повела куда-то по узкому коридору. Мы поднялись по скрипящей деревянной лестнице. Все двери были закрыты, кроме одной, из которой пробивался тусклый свет лампы и слышался граммофон.
— Можешь идти, — приказал Михаил, и я дернулась, пытаясь спуститься на пол. — Не ты, Клэр. Спи.
Веки налились тяжестью, и я, зевнув, закрыла глаза. Но даже сквозь полудрему я слышала все, что происходит. Свет будто стал ближе, а нос защекотало от густого и сладкого запаха жасминовых духов.
— Мишель? — высокий и манерный женский голос. — Это ты?! Как давно ты в Париже?
— Несколько месяцев.
— И зашёл только сейчас? Я думала, ты меня любишь, негодный мальчишка. Положи девочку на диван, и дай тебя обнять.
— Только если ты примешь ванную.
Меня опустили на что-то мягкое, подложив под голову подушку. И еще и по голове погладили.
— Ты всё такой же сноб, — хихикнула незнакомка. — Поверь мне, мои духи лучшее, что ты можешь учуять здесь. И что за барышня с тобой? Мои девочки тебя не устраивают, и решил прийти со своей?
— Я здесь не для развлечений, — холодно ответил Михаил. — Клэр сильно пострадала, и еще, кажется, привлекла внимание общества Орлеанского.
— Приходилось сталкиваться, да. Анна… Они убили её лет пять или семь назад. Вижу, ты удивлен, хоть и не опечален. Что ж, ты знал ее совсем мало, — хозяйка странного дома вздохнула. — Анна сильно сдала за последние годы, и не была осторожна. Так что я даже не слишком виню смертных.
— А Герман?
— Старик все так же прячется от всего мира, и даже меня не желает видеть, хотя мы с ним одного рода. Он почти не питается, и все время спит в своем ужасном склепе. Кто вообще может хотеть поселится в склепе?! Думаю, что когда-нибудь я приду к нему, а он даже не отзовется… Но ты ведь спрашиваешь у меня не потому, что беспокоишься за здоровье Германа? Иначе бы зашёл раньше.
— Как я и сказал, Клэр пострадала. На неё напал кто-то из высших, едва не разорвал горло и сильно повредил разум. Поэтому я хотел бы знать, кто ещё из высших в Париже.
— Если кто-то и прибыл, то несчастную одинокую Вирджинию так и не навестил.
— Вирджиния? — Михаил фыркнул. — Вот как ты себя называешь сейчас? Я предпочел бы общаться с Луи.
— Не все желания сбываются, дорогуша, — почти пропела эта странная женщина.
Шуршание юбок, запах жасмина усилился и я почувствовала прохладное прикосновение к своей щеке.
— Клэр, значит… Хорошенькая, и пахнет приятно. Но я никогда не видела, чтобы ты заботился так о ком-либо. И так смотрел… Я ревную, Мишель. И завидую тоже. Значит ли это…
— Да. И я прошу тебя стать свидетелем. Не хочу тянуть с обращением.
— Ах, мой мальчик вырос и хочет жениться! — воскликнула незнакомка. — С превеликим удовольствием. Но так полагаю, твоя мать не в курсе? Она будет недовольна. К тому же, подозреваю, твоя девочка из простых. А Ракоци всегда стремились укрепить свою власть, связи и богатство. Впрочем, как и все из нас, кроме таких отщепенцев, как я.
— Что ж, матери придётся принять мой выбор. Потому что я не собираюсь потакать её прихотям, связывая себя с женщиной, что мне не подходит, лишь ради амбиций. И Луи — ты не отщепенец, — уже более мягко, почти сочувственно сказал Михаил. — Ведь как и ты никогда и не отказывал мне в помощи, так и я всегда готов был поддержать тебя.
— И поддерживал, несмотря на то, что наши семьи давно враждуют. Поэтому я так и люблю тебя, Мишель. Но давай ты будешь все же звать меня Вирджинией? Так тошно слышать это глупое имя — «Луи»!
Любопытство столь сильно, что я усилием воли разлепила веки, чтобы встретиться со взглядом глубоко-посаженных голубых глаз. И пусть даже я плохо понимала, что со мной происходит, сомнений не было.
Передо мной был мужчина в женском платье. Очень красивый и юный, с тонкими чертами лица, гладкой бархатной кожей и распущенными и завитыми волосами, спадающими на плечи и грудь. Но художников, привыкших подмечать нюансы, сложно обмануть. Подбородок был тщательно выбрит, даже легкий пушок, бывающий и у детей, и у женщин, а над красивым шелковым бантом на ее выпирал кадык. Адамово яблоко, выдающее в красавице представителя мужского рода.
— А… а где Вирджиния? — хриплым шепотом спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.
— О, так ты слышала нас, милая! — воскликнул странный мужчина. — Мишель?
Тот произнес что-то на незнакомом не языке, и парень в ответ кивнул.
— Тогда и проблемы с памятью могут пройти практически бесследно, — он снова повернулся ко мне и обезоруживающе улыбнулся. — Вирджиния это я. Ты у меня в гостях.
