Сороковник. Книга 3 (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
— Рорик, долго ещё?
— Почти закончил, — отзывается он. — Госпожа Ива, нож не дадите? Без него никак.
Устал… Да он мокрый как мышь после такой работёнки, даже красно-рыжие лохмы в сосульки слиплись. Но в глазах такая гордость от хорошо выполненной, наконец, работы, что у меня язык не поворачивается предложить ему отдохнуть.
— Хочу кое-что попробовать, — говорит он. И режет себе запястье. Может, так оно и надо по его задумке, но я поспешно отворачиваюсь. Когда смотрю снова — он уже шепчет что-то над лезвием, омоченным в крови, а затем, подойдя к ближайшему участку барьера, с лёгкостью вонзает нож по самую рукоятку прямо в булыжник мостовой. Согнувшись, вытягивает за рукоятку наполовину и начинает, пятясь, вести линию. Нож вспарывает камни, словно сухую листву. Затаив дыхание, я смотрю, как ведун постепенно обходит площадь, замыкая защитный круг. Идти ему предстоит долго, да и пятиться так — не слишком удобно, и посох подмышкой отягощает, поэтому Рорик время от времени приостанавливается, но не перестаёт что-то шептать. А я, подумав, снова беру лук наизготовку. И вовремя. Потому что брусчатка в самом центре площади, гулко вздохнув, как живая, начинает вспухать. Из-под растущего каменного хребта бегут во все стоны трещины, сбегает осыпь плит, щебня, мелких камушков… И упорно, как младенец из чрева матери, рождается, рвётся наружу знакомая пронзительно-синяя арка портала.
ГЛАВА 4
…а то, что у нас на глазах зарождается новый портал — вне всякого сомненья. Я узнаю его сразу, несмотря на то, что дуга его приподнялась над землёй не более чем на метр. Через такой же, мерцающий аквамарином, мы с Магой прошли в этот мир не далее, как минувшим вечером. Но если тот и нынешний межмирные проходы скроены по единому образцу и, что самое главное, одним творцом — пора готовиться к худшему и паниковать.
— Рорик! — Стараюсь удержать дрожь в голосе. — Поторопись. Кажется, у нас скоро будут гости.
Покосившись на сияющую дугу, растущую как на дрожжах, ведун только кивает. И возвращается к охранной линии, словно прорезывание портала в нескольких шагах от него — такое рядовое событие, просто пустяк, что и отвлекаться на него не хочется. Он просто не может себе этого позволить, вдруг понимаю я, сколь начал заклинание и ритуал — нельзя прерываться, иначе сведутся на нет все старания. А ведь он едва дошёл до половины предполагаемой окружности, и при теперешней скорости ему понадобится не меньше пяти-семи минут. Даже если мир начнёт рушиться — пять-семь минут невмешательства. Смогу ли я их обеспечить?
Смотря кто на меня выскочит с той стороны портала.
А что потом? В чём назначение круга? Допустим, основательно усилить барьеры, поскольку заклинание на крови — вещь сильнейшая. Но наша маленькая проблема останется: тот, кто сейчас воздвигает портал, вот-вот к нам прорвётся, и хорошо, если при этом он будет один, потому что стрел у меня не так уж и много; хоть я теперь хвалёный стрелок, но рано или поздно нам с Рориком придётся уходить. Да что там — бежать, если выпустят, да ещё и этого ведуна малахольного как-то тащить, потому что обережный круг высосет из него последние силы. Парень скоро будет пуст, я же вижу, что он держится только за счёт посоха.
Арка воздвигается ещё на метр. Рориков круг перевалил за половину.
Куда же откроется выход? Туманное двустороннее зеркало может выплюнуть непрошенных гостей на любую из двух своих сторон, поэтому главное сейчас — уловить, куда именно, дабы вовремя прикрыть напарника: он должен замкнуть круг. Судя по пропорциям, портал сформирован пока на треть от цельного объёма, значит, у меня ещё есть толика времени. Я прикидываю будущую высоту прохода, и мне становится не по себе. Кто оттуда появится? Орк? Горный тролль? Дракон?
Да в какую же сторону он откроется, в конце концов?
Чёрт! Я совсем забыла! Поспешно отворачиваю левый рукав джинсовки, ведь у меня при себе — ни нарукавника, ни защитного браслета, ни перчатки, а без них после первого же выстрела незащищённую руку располосует тетивой. Джинса, конечно, не металл и не плотная кожа, но хоть как-то смягчит удар.
Рорик спотыкается и замедляет ход. Ему осталась треть пути. Если некто выскочит из портала прямо на него — прибьёт с маху, не задумываясь, незащищённая цель так на это и напрашивается. Лучше мне быть к парню поближе, тогда в любом случае я хоть разок, да успею пальнуть. А если останусь здесь, и противник появится ближе ко мне, и не один? Может статься, что пока я буду отстреливаться, другие обнаружат парня и с радостью с ним расправятся. Рвусь к ведуну, и, чтобы выиграть время, не по окружности, а напрямик, пересекая площадь буквально в метре от растущего диска, с которого вдруг срывается и больно щиплет в бок ветвистая молния, словно портал огрызается, не войдя ещё в полную силу. Занимаю позицию, чтобы быть на линии между порталом и ведуном. Тому остаётся уже четверть пути, а порталу — восьмушка, не более.
Рорик уже побелел от напряжения, опустился на одно колено, но нож из рук не выпускает. Рот приоткрыл от напряжения, в глазах… нет, не слёзы, а баранья упёртость: мол, сдохну, но дойду! Доползу! Замкну!
И я решаюсь на одно действо, хоть многим оно показалось бы не ко времени. Но, в конце концов, мне же помогли однажды именно таким образом, и помогли быстро, почему бы не рискнуть? Сейчас все средства хороши. Остаётся сделать четыре торопливых шага к Рорику, опуститься рядом, пристроив лук на мостовую, притянуть обеими руками рыжую голову и, пока он не успел сообразить, что к чему — поцеловать. И с тем поцелуем отдать всю силу обережницы, которую можно вложить в один выдох.
Его губы солоны от пота, но удивительно нежные, как у младенца. А взгляд… временно стекленеет. Некогда мне проверять, сработало или нет: я поспешно его отталкиваю, хватаю оружие и с места прыгаю в привычную стойку. И вовремя.
Портал, наконец, сформировывается в полный рост, метров на десять, и радужная перепонка лопается, прорезая выход — в мою, мою сторону! Приставным шагом отодвигаюсь левее, потому что краем глаза ловлю шевеление сбоку: Рорик снова в строю и движется, надо сказать, заметно энергичнее. Но отвлекаться на него больше не могу. И первыми тремя стрелами срезаю трёх выскочивших из лазурного сияния ламий, я их сразу узнаю, полулошадей-полудев. Портал, гад, достаточно широк, чтобы пропустить ещё и не таких тварей, вооружённых до зубов.
Это очень хорошо, что их много, думаю хладнокровно (бояться-то уже некогда). Потому что об увесистые, бьющиеся в агонии тушки уже запнулись следующие. Похоже, построение у них тройками… Тетива щёлкает несколько раз, всё сильнее обжигая руку. Больно-о… Это ещё вскользь, Ваня, потерпи, потом залечишь.
Теперь на выходе из портала — куча мала из шести ламий, кое-кто ещё трепыхается и делает попытки подняться. Одна даже, ощерившись, прицельно плюёт в меня ядом, но не достаёт — далековато. Я не то чтобы промахнулась, а просто не соображаю, куда метить, где у них уязвимые точки? Головы чешуйчатые, торсы, хоть и человечьи, но в броне, поэтому посылаю стрелы кому в лошадиную грудь, кому в незащищённый бок, если удаётся. Следующая тройка, наткнувшись на павших подруг, злобно шипит, на глазах перетекая из кентавресской в змеиную форму и восстав на хвосты, чем живо вдруг напоминает тех самых степных кобр, что пытались на меня напасть во время медитации на камнях. Однако нет рядом Рика, и не будет уже, рассчитывать нужно только на себя. Теперь я посылаю смерть в незащищённые глаза рептилий, чтобы уж наверняка, сейчас не до гуманизма или сантиментов — у меня товарищ за спиной, я за него отвечаю. Перед кем? Перед собой, Обережницей. И трачу ещё три стрелы. Потому что эти дуры, вновь взявшие невесть откуда, упорно прут по трупам своих же, не соображая, почему те застряли. Говорю же — дуры.
Двенадцать стрел потрачены. В воздухе тянет остро-солёным, терпким… кровью. Отвлекаться недосуг, я накладываю очередную стрелу и жду.
