Купчиха. Трилогия (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (прочитать книгу .TXT) 📗
Не прошло и двух минут, как девушка спустилась и села рядом с отцом. Выглядела она усталой, даже замученной, но спокойной. Она чувствовала, что в скрытой от людей горной долине ни ей, ни ребёнку ничто не угрожает, по крайней мере сейчас. Сидела, слушала, что рассказывает Стефан о жизни в графстве под ругой Гедвиги, неопределённо улыбалась…
А мужчина излагал очень неприятные факты. С тех пор, как Гедвига получила от пасынка доверенность на правление, дела пошли вкривь и вкось. Никто из присутствующих в этом и раньше не сомневался, но теперь они узнали подробности. На самом деле графиня не правила, она только обозначила свои требования, а затем передала всё в руки начальника своей личной стражи, Хельмута. Это внешне приятный мужчина с хорошими манерами оказался тираном похлеще любого из длинной череды графов Эгонов. Те всё же всегда соблюдали границы, потому что знали: графство принадлежит им, они должны передать его потомкам. Поэтому даже самые жестокие из них не разоряли свои земли подчистую.
Хельмут же пришёл сюда не так давно с целью обогащения. Ему плевать было на графство, хотелось только набить карманы. Ради этого он и к графине подъехал. Ни Стефан, ни его жена не сомневались: до того момента, когда на Гедвигу наложили проклятие, Хельмут был её любовником. О том, что между ними случилось после, супруги не знали: как раз тогда Стефан отказался подчиниться распоряжению Хельмута и выплатить повышенный налог, отговорившись тем, что молодой граф Ульрих пообещал ему, что до конца жизни не возьмёт с него и его семьи ни гаста налогов.
Напрасно он уповал на авторитет отсутствующего. Его избили и бросили умирать на дороге. К счастью, двое старых друзей под покровом темноты его подобрали и перенесли в долину. Сюда люди Хельмута не суются. Он нанял их из выгнанных из гильдии наёмников, они плохо знают горы и боятся заблудиться. Но на всякий случай Стефан с Эльзой приготовили им подарочки: если что — камнями засыпят по самую маковку.
— А Гедвига? — спросила Виола.
— А что она? — вопросом на вопрос ответил Стефан, — Она во всём верит Хельмуту, на него ей жаловаться бесполезно. Та самая женщина, которая её прокляла, как раз и пыталась. Стражники обобрали её как липку, да ещё и изнасиловали вместе с маленькой дочкой. Девочка умерла, а безутешная мать пришла к графине жаловаться. Вместо этого сама попала в жернова: её же и обвинили не знаю только в чём. Я в это время лежал здесь в горячке. И знаете? Мне жаль, что эта бедняжка прокляла только графиню и ничего не сказала о мерзавце Хельмуте.
— Ничего, — тряхнул кудрями Ульрих, — Живым он отсюда не уйдёт, или я не Ульрих Эгон!
Эльза тем временем тихонько пыталась расспросить Виолу:
— Деточка, — ласково проговорила она, — этот очаровательный малыш — твой сынок?
Засыпающая Виола кивнула.
— Чудесный мальчик и очень на тебя похож. А ещё, — голос женщины стал сладким, как патока, — очень он напоминает нашего Ули в детстве. Такие же ясные глазки, да и носик… Я, как увидела, сразу подумала: не он ли новый наследник, которого нашла Гедвига? И не удивляйся так, — добавила она, видя как лезут на лоб брови Виолы, — мы тут, конечно, оторваны от жизни, но не настолько, чтобы не знать новостей нашего графства.
Ульрих краем уха услышал, что речь идёт о малыше Эди и, не давая Виоле ответить, сказал сам:
— Тётя Эльза, ты всё правильно поняла. Эдмон — мой сын. Мой и Виолы. Конечно, он мой наследник. Но я не хочу, чтобы Гедвига могла манипулировать мной и продолжать разорять моё графство, пользуясь невинным ребёнком как инструментом. И потом, Эди — маг с огромным потенциалом, ему надо учиться. Я не позволю безумной, проклятой старухе разрушить будущность мальчика.
Виола улыбнулась. Хорошо говорит, поганец. Прямо как песню поёт. Но это она, Виола, не даст никому использовать своего сына, она его защитит, пока он не может сделать этого сам. Ото всех, даже от его собственного отца, а, возможно, и особенно от собственного отца. Ведь кто знает: если Ули решит остаться в графстве, не захочет ли он оставить и Эди рядом с собой? Такой расклад её не устраивал ни при каких условиях. Ведь Эгон — это тюрьма.
Ансельму повезло: он оказался в Кассене как раз тогда, когда туда прибыла посылочка, отправленная Мельхиором. Сидел в кафе и наслаждался мороженым в тот самый момент, когда к нему прилетело послание, сообщавшее, что нужно сделать, чтобы спасти от смерти содержавшихся в присланном ящике людей, вернее, одного мага-изобретателя и двух ведьм.
Эх, ну почему он не добавил к своему письму сведений о том, здорова ли Виола, нашла ли она мальчишку и когда собирается назад? Хотя то, что он прислал, просто поражало воображение. Ансельм до сих пор был уверен, что грузовым порталом невозможно переслать живое и не слышал, что какие-то опыты увенчались успехом.
Так что к зданию грузового портала он бежал со всех ног и успел вовремя. Странный, расписанный рунами и геометрическими фигурами всех цветов радуги ящик как раз вытащили из портального круга и шестеро рабочих устанавливали его на поддоне для посылок.
Ансельм дождался, когда служащие портала закончат свою работу, а затем вытащил свой жетон и велел переместить ящик в специальную комнату для опасных грузов. Применять к нему левитацию он не осмелился: разная магия могла взаимодействовать совершенно непредсказуемым образом. Рабочие не слишком обрадовались, но всё же переставили ящик на поддон с колёсами и оттащили в нужное помещение.
Маг послал одного из них в коллегию с сообщением, троих отпустил, а двоих, которые показались ему сообразительнее других, привлёк в качестве свидетелей и физической силы. Парни, вдохновлённые показанным из-под полы золотым, ловко вскрыли таинственный ящик. Когда крышка упала на пол, все в комнате поразевали рты, включая Ансельма.
Картина, открывшаяся их глазам, поражала воображение. В ящике, похожем изнутри на большой, комфортабельный гроб, лежали сразу трое: мужчина и две женщины. Выглядели они абсолютно мёртвыми. Гробы для Элидианы были редкостью: обычно трупы здесь сжигали магическим огнём, чтобы души отправились в обитель богов свободными. Только в некоторых местах сохранились древние верования и обычаи, которые требовали закопать лежащее в гробу тело в землю. Но никто и никогда не видел, чтобы людей хоронили по трое.
Ансельма от этой картины даже передёрнуло, но он храбро снял с груди верхней девушки исписанный листок бумаги, который посчитал письмом Мельхиора. Это были точные инструкции в которых рассказывалось, как и в каком порядке следует действовать, чтобы оживить всех и не упустить главную подозреваемую. Маг прочёл его послание два раза, потому что с первого рекомендации Виолиного приятеля показались ему странными. Вчитавшись, он понял, что его смущало: Мельхиор явно пытался выгородить мужчину и одну из женщин, повесив всю тяжесть содеянного на вторую даму.
Для сотрудника Коллегии такой подход был неприемлем, напрасно Мельхиор надеялся. Задержать и допросить, а затем и судить следовало всех троих. Но порядок оживления, предложенный в письме, показался следователю разумным. В принципе, какая разница, кто пробудится к жизни первым. Пусть это будет вот эта хорошенькая ведьмочка. Вторая показалась ему красивее, но даже состояние искусственной, временной смерти не могло скрыть стервозности характера, а подобных дамочек Ансельм не переваривал: успел на них насмотреться на работе.
Поэтому он попросил рабочих вытащить девушку из ящика, уложить на стоявшую в углу лавку и встать так, чтобы им было видно всё, что он станет делать. Затем достал из кошеля, лежавшего до той поры у неё на груди, инъектор и флаконы с антидотом, разорвал рукав её платья ей и ввёл в обнажившееся аппетитное плечо необходимую дозу.
Две минуты ничего не происходило и Ансельм уже хотел было констатировать смерть всех троих, но тут вдруг ресницы девушки дрогнули, губы приоткрылись и из них вырвался болезненный стон. Грудь начала подниматься и опускаться в такт дыханию, сначала прерывистому и неритмичному, но минуты текли и девушка задышала так, как дышит спящий. После чего она открыла глаза и спросила:
