Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь
– Миледи Юмаат, простите за беспокойство.
Она жадно всматривается в изображение на экране, потому что осознаёт: ещё немного, и архидемоническая парочка оставит весь подземный этаж без камер и возможности следить за ними. Её одухотворённое лицо озарено светом соседних мониторов, посиневших из‑за отсутствия сигналов с уничтоженных камер. И в этом свете она такая жуткая, что бедный демон чуть не падает в обморок, повторяет:
– Миледи Юмаат, у нас проблема.
Наконец она изволит услышать одного из своих подчинённых и развернуться. Бледный демон стоит в дверях и прижимает к груди планшет:
– Датчики системы безопасности сообщили о повреждении опор нижних ярусов, есть вероятность обрушения сводов нижнего уровня и…
Взвывают сирены, и сразу же начинают мигать жёлтым аварийные светильники.
***
– Расскажи мне о неофициальных выходах, – прошу проникновенно, пытаясь возродить в себе то дивное ощущение использования магии. И эта прекрасная волна опять накрывает, порождая во мне трепет, тепло, восторг.
Но Кэсси краснеет сильнее и уверяет:
– Не знаю никаких неофициальных выходов! Правда!
– Расскажи!
Магию в себе ощущаю, но… взгляд у Кэсси ясный, настороженный, и хоть она красная до кончиков ушей, но делиться секретами явно не намерена.
Не работает магия? Или я что‑то делаю не так? Я ощущаю, как сила течёт во мне, и снова повторяю:
– Расскажи!
Опять никакого эффекта. Но раньше получалось, часто получалось! Может, я что‑то делаю не так? Мысли проносятся в голове лихорадочно, растущая настороженность Кэсси пугает: я как‑то привыкла, что в критической ситуации могу обратиться к волшебству.
Что не так? Чем ситуация отличается хотя бы от предыдущей зачарованности Кэсси?
– Доверие ко мне наполняет тебя, – бормочу голосом экстрасенса, – я вызываю у тебя симпатию, я вызываю желание довериться мне, и ты веришь…
Так, взгляд у Кэсси слегка плывёт, немного, но это уже что‑то.
Вой сирены словно удар, я подскакиваю, сбиваю чашку со стола, и ощущение магии уходит, покидает тело. А сирена всё воет и воет. Страшно, протяжно. И глаза Кэсси распахиваются шире, становятся огромными от… ужаса.
– Магическая тревога! – со стула она встаёт со второго раза, бросается в одну сторону, в другую. Хватается за голову. – Спрятаться, мы должны спрятаться!
Протяжно завывает в гостиной Саламандра.
– Это всё вы! – Кэсси вдруг шарахается от меня, вжимается в стену. Её ужас настолько осязаемый, что я не решаюсь подойти. – Это вы принесли сюда магию, из‑за вас тревога, из‑за вас меня арестуют!
Всхлипнув, она закусывает костяшки пальцев.
– Ты спокойна! – уверяю я тем же тоном экстрасенса.
– Нет! – взвизгивает Кэсси и по обшарпанной стене пробирается мимо меня к коридору с дверью в санузел, кладовку и выходом в большую комнату и прихожую.
– Отведи меня к выходу из гетто! – прошу отчаянно.
– Не знаю я его! – Кэсси трясёт, и я… я не вправе доводить её до такого состояния.
Сжав кулаки, желая что‑то сделать и не осмеливаясь вмешиваться в непонятную жизнь этой одинокой девчонки, я просто наблюдаю, как она под завывание сирены мимо меня пробирается в коридор, пробегает к выходу в комнату.
– А! – гаркает высунувшаяся ей навстречу Саламандра, и её глаза разноцветно вспыхивают в лёгком сумраке квартиры.
– А‑а! – заходится криком Кэсси, прокручивается на месте и со всей силы ударяет дверь возле санузла.
Я думала, там мелкая кладовка, но Кэсси убегает куда‑то вглубь, в темноту.
А у меня в памяти проносится её обвинительный крик: «из‑за вас меня арестуют!»
Сирена всё надрывается. Тут тоже есть накопители. И если тревогу вызвала моя магия, то… они выдадут моё местоположение своей наполненностью, надо убираться!
Вой сирен резко обрывается.
А затем появляется ещё один, в другой, более резкой тональности. Он звучит вдалеке, явно приближается. Такое чувство, что сюда мчатся силы правопорядка. Или силы преступнопорядка, если учесть, что заправляют тут какие‑то мафиози.
– Саламандра, бежим!
– А‑а! – кричит она испуганно, дёргается из стороны в сторону, но… она же застряла в дверном проёме!
Врезаюсь в её грудь, толкаю, кричу с испуга:
– Меньше жрать надо!
– А‑а‑а! – ещё страшнее вскрикивает Саламандра и отчаянно перебирает лапами, но они бессильно скользят по линолеуму, не давая ей достаточной опоры, чтобы вытолкнуть её из тисков проёма.
– Уменьшайся! Вдохни! Меньше должна стать!
Там, в большой комнате, с грохотом и треском обрушивается металлический шкаф – похоже, Саламандра сбила его хвостом. Глаза её выпучиваются от страха.
– ПУФ! – издаёт Саламандра звук на грани неприличного и резко съёживается до половины своего размера.
– На‑а‑а! – с этим воплем она опрокидывает меня на пол и прижимается ко груди, дрожит и ноет, дрожит и ноет.
– Раздавишь, – пищу отчаянно, она ведь всё ещё большая! Дрыгаю руками и ногами. – Слезь!
Завывание сирены достигает пика. Кажется, она где‑то возле полуподвального окна, прямо рядом. Наверное, дом уже окружают. Саламандра пищит и трясётся на мне.
«Ну и арестуют, ну и… демон с ним», – почти отчаиваюсь я, но по сторонам смотрю.
Стихает сирена. На улице грохочут чьи‑то сапоги. Ужас почти ослепляет, но я – я дёргаюсь вперёд, неимоверным усилием сворачиваю Саламандру с меня. Она опрокидывается на спину в щель между мной и стеной, сучит лапами, а я оглядываюсь.
Кладовка. Пусть глупо прятаться там, но я не хочу к инкубам, не хочу к преступникам, и отчаяние гонит меня в эту приоткрытую дверь – спрятаться, затаиться. Я вползаю туда.
Что‑то грохочет у входа в квартиру, грохот перерастает в ритмичные удары: Бах‑бах‑бах! Тараном ломают дверь? Она железная, как многие вещи тут, но долго не выдержит.
Я вползаю в темноту кладовки. Там не тупик – она ведёт к ещё одной двери. За ней темно, пахнет странно – металлом, какой‑то химией.
– Уйди, – шипит Кэсси. – Я тебя не знаю, не знаю!
Я забираюсь внутрь, Саламандра вползает за мной. Я ощупью закрываю створку.
Ритмичный грохот продолжается. А входная‑то дверь надёжная, не ожидала такой мощной защиты в бедной квартирке.
Кэсси всхлипывает:
– Зачем ты пришла, мне конец, мне теперь конец…
– Как выбраться? – неожиданно рыкаю я.
Подвывая, Саламандра обнимает меня со спины. Я не против сентиментальности, но это как‑то не к месту.
– Выхода нет, – бормочет Кэсси. – Выхода нет!
Её паника и страх Саламандры резко пробуждают во мне всё то, за что меня любят люди ведомые и терпеть не могут желающие стать лидером.
– Так, спокойно! Сейчас разберёмся! – Отцепив от плеч горячие лапы Саламандры, я удерживаю её от повторных обнимашек и поднимаюсь. Нащупываю на шершавой стене выключатель.
Один щелчок, и ослепительно вспыхивает свет. Моргнув, оглядываюсь. Опа, интересный род занятий у этой Кэсси, не такой уж молодой, как казалось вначале. Точнее, не таким уж молодым, ныне вполне себе мужчиной – заплаканным, забившимся под стол в углу комнаты и смотрящим на меня с таким ужасом, что даже стыдно: опять я довела демона. Нервные они какие‑то, со слишком тонкой душевной организацией.
– Ну здравствуй, Кэсси. Или лучше называть тебя Кэсс?
Глава 23
– Никак не называй, чудовище! Меня из‑за тебя арестуют!
Ритмично долбятся в дверь силы преступнопорядка, я смотрю на это чудо инкубное. Наверняка девушкой притворяется, чтобы жалость вызвать. Или наивных путниц в подмастерья заманивать.
Здесь небольшая, но хорошо укомплектованная мастерская. Три верстака. На металлических полках висят и лежат инструменты: плоскогубцы, зажимы, напильники, надфили и множество штук, названий которых я не знаю. Полно банок с крупинками разноцветного металла и баночек с камушками.
