Там, где горит свет (СИ) - Шевченко Ирина (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
- Нет, фунт, пожалуй, - уловив ее сомнения, расщедрился парень. – Еще что-нибудь присоветуете? Может быть, кроме сладостей к столу чего взять?
- Возьмите, - пожала она плечами. – Буженина у нас вкусная. Окорок. Рыбу сегодня только из коптилен привезли.
Постоялец – уже вопрос, что бывший – послушно брал все.
- И вина бутылочку, вот это, пожалуй, - показал он лавочнику.
«Не нужно вина!» - чуть было не выкрикнула Софи, но вовремя прикусила язык.
- Круп возьмите, - бросила походя. – Всегда пригодится.
Взял.
- Яиц и молока тоже можно. Сахару фунт.
- И пряников давайте. И печенья какого-нибудь.
- Орехового возьмите, - предложил хозяин, но Софи за его спиной сморщила нос.
- Нет, орехового не нужно. Дайте-ка…
- Овсяного, - подсказала девочка. – А пряники у нас медовые и имбирные, берите и тех, и тех. К чаю хорошо пойдет.
- Может, мне и чаю купить? – задумался парень.
- Купите, - словно между прочим сказала она, прикинув, сколько осталось дома заварки.
Господин Гийом только и успевал, что взвешивать да стучать костяшками счет.
- Вы все же подумайте, - спохватилась Софи, глядя в лукавые зеленые глаза. – Хозяйка может еще и не простить.
- Вы ее не знаете, - последовало уверенное. – Добрейшей души человек. Она мне однажды, можно сказать, жизнь спасла. Не для того же, чтоб в мороз из дому выгнать?
Да уж, странно получится, если так.
- Уксуса возьмите, - сказала она напоследок, прежде чем вернуться к оставленной работе.
- Зачем уксус? – опешил удивленный происходящим, но до сих пор стойко молчавший лавочник.
Зачем, зачем. Закончился потому что!
«Какая же я все-таки продажная», - хихикнула девочка мысленно, сама понимая, что не в щедрых подарках дело, а в том, что Тьену, хоть и непонятно почему, она все же поверила. Не обидел бы он Люка. Да и братишка, судя по всему, время неплохо провел.
- Знаешь, что, Софи, - проговорил медленно хозяин, когда груженный покупками парень кое-как вышел за дверь, - а хорошо тебе торговля дается. Не хочешь завтра попробовать за прилавком постоять?
- За ту же плату? – уточнила она с сомнением.
- Нет, конечно. Если пойдет дело, добавлю… немного.
Люк улыбался из своего уголка, облизывая как по волшебству появившийся у него в руке леденец на палочке.
Совсем неплохой в итоге день получился.
Но за днем наступил вечер, нужно было возвращаться домой, и Софи снова стало страшновато: что как раскаянье квартиранта окажется показухой, а за покупки вдвойне рассчитаться придется?
К счастью, страхи оказались лишь страхами.
Тьен встречал их с Люком на крыльце.
- Так ведь и не знаю, простила меня хозяйка или нет, - пояснил он, пожимая плечами.
По виду парня нельзя было сказать, что прождал их все два часа на морозе – скорее, по времени рассчитал возвращение и вышел. Хитрец! Но Софи ничем не показала, что заметила обман, а войдя в дом, оставила приоткрытой дверь.
С ужином возиться не нужно было: и со вчера осталось, и постоялец вкусностей накупил немало. Девочка поставила на плиту чайник и котелок с тушеным мясом, нарезала хлеба и сыра, отобрала в миску квашеной капусты, сдобрила луком и подсолнечным маслом и хотела, как всегда, отобрать еды себе и брату в комнату, а остальное оставить в кухне на столе для Тьена. Но квартирант нежданно вмешался в ее планы.
- Давай, вместе поужинаем? Заодно и поговорим.
- О чем? – всполошилась Софи.
- Просто поговорим. Третью неделю под одной крышей доживаем, и все как чужие. Я о тебе ничего не знаю, ты обо мне.
«Не знаю и знать не хочу», - подумала было она, но любопытство взяло верх.
Привела Люка из комнаты, усадила на высокий стульчик, в аккурат между собою и постояльцем – как будто спряталась за братишкой. Рассыпала по тарелкам кашу и жаркое. Тьен достал вино, поставил и ей стакан.
- Не бойся, оно не крепкое, ничего тебе с него не будет. Если в меру, то даже полезно.
Мама тоже так говорила. Только наливала ей в стопку на два глоточка, а не сразу полстакана…
Сперва ели молча. Вино Софи лишь пригубила и отставила, а дальше ковырялась в тарелке, низко склонив голову и чувствуя, как краснеет непонятно отчего. А когда Люк справился со своей порцией и попросился к себе играть, от разговора стало уже не отвертеться, и она, со страху, должно быть, отхлебнула из стакана сразу половину и заявила постояльцу, пока тот не спросил первый:
- Рассказывай.
- Что?
- Ну-у… Кто ты?
- Я? – Парень дожевал и ответил, как ни в чем не бывало: - Я – вор.
Софи поперхнулась – не ожидала с ходу такой честности.
- Я – вор, - повторил Тьен спокойно. – Ты – воровка. Свои люди.
- Я не воровка! – вспыхнула девочка. – Тогда… Это всего один раз…
- Один раз? – усмехнулся квартирант. – А то, что ты меня сегодня почти подчистую обобрала, - как называется?
От его насмешек, щеки занялись пожаром, и Софи, насупившись, сердито стиснула кулаки.
Парень покачал головой и, пододвинувшись поближе, погладил ее по плечу:
- Ладно тебе, совсем шуток не понимаешь. Не воровка ты, не воровка… Так – плутовка. А с этого уже другой спрос, да?
- А я – напалник! – прокричал от двери воротившийся в кухню Люк. – Послите напалу палавоз катать!
- Какой паровоз? – удивилась Софи.
- Замечательный паровоз, - вместо малыша ответил Тьен. – Пойдем, тебе понравится.
Через десять минут она уже сидела со своим стаканом на расстеленном на полу одеяле, обложенная подушками, словно восточная царица. Рядом стояла тарелка с сыром и бужениной, блюдо с засахаренными фруктами и колотым шоколадом и бутылка вина, а вкруг царственного ложа с треском и пыхтением ездил по выложенным на ковре рельсам поезд: красно-черный паровоз с пузатой трубой и два голубых почтовых вагончика.
- Я давно такой видел. – Тьен в очередной раз завел механизм локомотива, опустил состав на рельсы и устроился напротив девочки, отделенный от нее полосатым шлагбаумом переезда. – Мелкий еще был, бегал в магазин игрушек Гофта. Все думал, вырасту, будет у меня своя железная дорога… Но а потом какие там паровозы? Узнал бы кто – на смех подняли бы. А тут увидел на днях, дай, думаю, малому куплю на новый год…
- Чтобы самому играть? – предположила Софи и по ответной улыбке поняла, что не ошиблась.
Да и стал бы он Люку ни за что, ни про что такие дорогущие подарки делать?
- А у меня в детстве был поезд, - поделилась она, наблюдая за покачивающимися на рельсах вагончиками. – Большой, красивый. С мягкими купе и вагоном-рестораном. Почти каждый месяц приходилось куда-то ехать. Тянули новую ветку вдоль побережья, а у нас тогда не было своего дома, и мы разъезжали с инженерными бригадами по только-только проложенным путям. Потом бабушка заболела и мы поселились здесь, чтобы было, кому за ней присматривать.
С тех пор она не ездила больше на поезде…
- Как так вышло, что вы живете сами? – нарушил затянувшуюся паузу квартирант.
- А с кем нам жить? – Софи опустила глаза, сделав вид, что выбирает между шоколадом и цукатами. – Мама умерла в прошлую осень. Отец… У него теперь другая семья. Давно уже, мама еще с Люком ходила. Поехал в Верен, там тогда железнодорожный мост строили, нужны были специалисты… В общем, там и остался. А бабушка еще до того умерла. И дом мне отписала, как единственной внучке. Тогда – единственной. Потом, когда с мамой случилось, приходили какие-то люди, хотели нас с Люком в приют забрать – из соседей кто-то надоумил - а оказалось у нас и живой отец имеется, и собственное жилье. Сказали, городу и так иждивенцев хватает. Но нам и хорошо: в приюте разделили бы, не нашлись бы после, а дома мы вместе…
Она остановила выбор на полупрозрачной дольке апельсина и долго жевала, слушая, как жужжит игрушечный паровозик и хрустит на зубах сахар. Наверное, это от вина, от тепла, от того, что Люк в кои-то веки так счастлив, а ей есть с кем поговорить. Разоткровенничалась. Зря, конечно, все рассказала – как будто на судьбу пожаловалась. А с другой стороны, ему ведь и дела до них особого нет. Сейчас выслушает, назавтра уже забудет.
