Любовь не с первого взгляда (СИ) - Берестова Мария (список книг .TXT) 📗
В сердцах он бросил погнутую шпильку на ступеньки.
— Мои шпильки — дурацкие?! — от негодования девочка покрылась красными пятнами. — А ну подними сейчас же! — притопнула она ногой, указывая на скатившуюся на пол-этажа ниже шпильку.
— Вот ещё! — мальчик гордо сложил руки на груди. — Не буду я за твоими шпильками носиться!
— Да я!.. Да ты!.. — не нашла слов девочка, и дело явно могло дойти до детской драки, если бы вдруг с предыдущего этажа не раздался громкий голос:
— Ваше высочество! Ваше высочество, где вы?
С девочки мигом слетел весь запал. Она поникла и высунулась на лестницу:
— Я здесь, мадам! Сейчас спущусь!
Обернувшись, она заметила, что мальчик смотрит на неё во все глаза и не знает, что сказать. Скорчив ему вредную мордашку на прощанье, принцесса бодро понеслась по лестнице вниз, прихватив по дороге и злополучную шпильку.
В конце концов, их для неё делали из серебра, и этот металл, возможно, и впрямь не очень подходил для взламывания замков.
То, как мальчик проговорил скорее с восторгом: «Твоё ты высочество!» — она уже не услышала.
Глава одиннадцатая
Гостиная королевы была выполнена в сдержанных бежевых и коричневых оттенках. Панели из светлого дерева обрамляли набивной шёлк цвета слоновой кости, мебель была инструктирована перламутром, а пол — выложен узорным паркетом тона пыльной розы. Даже в вечернее время эта комната казалась светлее других — надо сказать, здесь играли свою роль большие зеркала, установленные за подсвечниками и отражающие свет.
Королева часто использовала гостиную для позднего ужина, если в её графике не находилось места для посещения столовой, и обычно эти ужины проходили в одиночестве — раньше, правда, к ней иногда захаживал отец, но это случалось нечасто.
Возможно, и в этот раз Кая предпочла бы поесть в одиночестве, но ей слишком хотелось обсудить результаты сегодняшнего опыта, чтобы ждать невесть сколько, когда у них обоих появится свободное время для разговора. Так что она решила совместить ужин с разговором — благо, с бала они ушли достаточно рано, и время до сна ещё было.
— Рассказывайте, — велела она сразу, как они устроились. — Как вы это делаете?
— Что именно? — изысканно не понял Канлар.
Кая сделала нетерпеливый жест рукой, описывая какой-то воображаемый полукруг:
— Вот это. Я ведь не хотела с вами откровенничать, как у вас получилось спровоцировать меня на разговор? — с живым любопытством спросила она.
— Хорошо, хорошо, — примирительным тоном ответил Канлар. — Раз уж вы настроены так решительно, я попробую объяснить, хотя это и сложно делать задним числом — обычно я импровизирую с полагаюсь на внутреннее чутьё. Давайте припомним вместе. Начал я, кажется, с лобовой атаки?
— Да, так и было, — живо подтвердила Кая, в ожидании ужина хватая со стола какой-то засахаренный фрукт. — Вы апеллировали к тому, что моему мужу положено знать подобные вещи.
Канлар слегка приподнял брови, словно удивлялся самому себе, с недовольством заключил:
— Надо же, как… неизящно. Впрочем, допустим. Лобовая атака, с одной стороны, помогает выяснить силы противника, с другой — заставить его мобилизоваться и влить весь первичный защитный потенциал в оборону от этого прямолинейного удара. На этом этапе можно понять, имеет ли смысл брать силой, или нужно действовать тоньше. Вы, скорее всего, всегда сталкиваетесь с тем, что можете действовать напролом — ваш королевский авторитет позволяет вам не размениваться на реверансы. В нашем же случае действовать напролом я бы не смог, потому что мои силы как будущего консорта заведомо меньше, чем силы правящей королевы. Поэтому я и не думал действовать прямолинейно, но сделал этот ход, чтобы заставить вас мобилизоваться.
— Хм, — задумалась Кая, косясь на двери в нетерпении — когда уже принесут ужин, в конце-то концов! — Вы правы. Я ожидала, что вы будете продолжать напирать на аргумент о вашем статусе, и была готова противостоять ему.
Тонко улыбнувшись, Канлар согласился:
— Так и задумано. Пока вы тратили эмоциональные силы на эту защиту, я сделал неожиданный удар изнутри. Это обычно самое сложное в дипломатии, но и работает без осечек. Нужно постараться встать на место противника и понять, почему ему выгодно сделать то, чего ты от него хочешь.
На этом месте им пришлось отвлечься на принесённые блюда; минут пять королева утоляла голод, после чего вернулась к теме:
— Да, вы, кажется, заявили, что мне самой хочется рассказать — и я была ошеломлена таким переходом. Я готовилась защищаться от ваших притязаний, а вы вместо того выставили дело так, будто мне же этот разговор и нужен.
— Да, иногда на этом всё и заканчивается, — поделился Канлар, выискивая на столе какую-то закуску, — человек понимает, что сделать по-вашему ему выгодно, и соглашение достигнуто. Но с вами пришлось повозиться, подбирая ключики.
Королева фыркнула в чашку и обвиняющим тоном обличила:
— Вы заявили, что вам интересно!
Он посмотрел на неё с искренним непониманием:
— Но мне и в самом деле интересно!
Она ответила столь же непонимающим взглядом.
— О! — наконец удалось выговорить ей. — Но я думала… разве это не игра?
Канлар наклонил голову на бок, слегка подался вперёд, пристально разглядывая Каю, приподнял одну бровь и, наконец, произнёс:
— За кого вы меня держите, дорогая невеста? По-вашему, я стал бы играть с вашими чувствами?
В смущении она отвела глаза, сделала глоток чаю и повела плечом.
— Я подумала, вы разыгрывали это как партию, — несколько невнятно пояснила она, не глядя на него.
Канлар опёрся локтями на стол, сложил пальцы домиком и попытался поймать её взгляд, не преуспев, заметил весьма серьёзным тоном:
— Я, безусловно, разыгрывал это как партию, но это не отменяет того, что я был с вами искренен. Разве нельзя, по-вашему, научиться выгодно подавать свои искренние мысли и чувства, используя их для установления качественного контакта?
Она ничего не ответила на это, всё ещё прячась за чаем. Спустя некоторое время призналась:
— Я так и не поняла, как вам это удалось.
Со вздохом он пояснил:
— Это довольно просто, весьма примитивная схема. Я дал вам осознать, что вы в этом нуждаетесь, я дал вам понять, что ваши чувства важны и ценны, я убедил вас, что нуждаюсь в вашей откровенности. Поскольку вопрос, на самом деле, выеденного яйца не стоил, этого было достаточно, чтобы снять ваши внутренние запреты.
— Как это неприятно звучит, — немного подумав, отметила королева.
— Отчего ж? — с тёплым поощрением в голосе спросил Канлар.
Королева отложила чай и немного нахмурилась, водя пальцем по блюдечку:
— Это что же, из меня кто угодно и что угодно может вытянуть, просто заставив поверить, что моя откровенность нужна и ценна?
К её удивлению, он рассмеялся, откинувшись на спинку стула, после чего пояснил:
— Это вряд ли, ваше величество. Или вы всем позволяете преодолеть заслон вашей королевской воли? — насмешливо поддразнил он.
— Ах, точно, — несмело улыбнулась Кая, вспомнив, что у неё есть столь надёжный и крепкий рубеж. — Это утешает.
Канлар счёл мудрым промолчать и оставить при себе то мнение, что вот его, напротив, никак не успокаивает мысль, что ей настолько редко говорили о ценности её переживаний. Прямо скажем, ему пришло в голову то неприятное соображение, что ей вообще никто и никогда ничего подобного не говорил.
«Будем исправлять», — твёрдо решил он внутри самого себя.
— И что же вы думаете, у меня тоже так получится? — отвлекла его от мыслей неуверенным вопросом Кая.
Канлар пригубил чаю, потом ответил:
— Я по-прежнему не понимаю, зачем вам это, если у вас всегда есть аргумент вашей королевской воли. Для того же, чтобы разыгрывать реверансы с фигурами навроде ниийского короля, у вас есть я.
— Вы правы, — с улыбкой согласилась она, — но теперь у меня есть ещё и отношения с вами, в которых, как мы выяснили, аргумент моей королевской воли несколько неуместен.
