Любовь не с первого взгляда (СИ) - Берестова Мария (список книг .TXT) 📗

Глава нулевая

Послам короля Ниии было назначено на день, когда она впервые сменила свой траурный тёмно-синий наряд из тяжёлого бархата на грозовую парчу. Со смерти её отца прошёл ровно год и одно утро, больше она не должна была выдерживать траурную строгость в наряде.

Все оттенки синего были династическими цветами Райанци, и Кая привыкла к ним ещё в свою бытность принцессой.

В тёмно-синих тонах был оформлен и церемониальный зал. Ковровая дорожка, обивка трона, балдахин над ним, наборные мозаичатые панели и тяжёлые портьеры на окнах — всё вокруг сливалось в многоголосую гармонию глубоких сапфировых оттенков.

Ниийские послы были одеты в бежевое, и уже сам этот факт внушал королеве лёгкую тревогу.

То, что послам не дозволялись какие бы то ни было оттенки голубого и синего, было ясно по умолчанию — посол, надевший цвета чужой страны, автоматически ставит себя и своё государство на позицию подчиняющегося. Но и надевать цвета своей страны тоже было недопустимо — это можно было толковать как вызов.

Цветом Ниии был коричнево-медовый, именного такого оттенка был самый ценный ниийский мёд, — лакомство с лёгкой горчинкой, которое любили и при дворе Райанци. Бежевый, конечно, гораздо бледнее династического оттенка — но всё же это намёк на вызов. Деликатный, аккуратный, вежливый — но всё же вызов.

По крепко сжатым губам старого канцлера и по лёгкому, слегка удивлённому вздоху главы внешней разведки королева поняла, что и они этот вызов почувствовали.

— Послы его королевского величества, короля Ниии Райена IV! — торжественно возгласил церемониймейстер, грозно стукнув по наборному паркету своим величественным посохом, украшенным лазуритом.

Послы раскланялись в полном соответствии с этикетными нормами, выразили все подобающие случаю вежливые фразы — которые, впрочем, после бежевого демарша не сглаживали общее тревожное впечатление, — и вручили королеве свиток с посланием от короля.

По обычаю, свиток был принят канцлером, в то время как глава внешней разведки — по странному стечению обстоятельств бывший и главой дипломатического корпуса — в самых изысканных выражениях благодарил послов.

Свиток, казалось, жёг руки канцлера, но ни он, ни королева не могли добраться до него, пока торжественная часть не будет окончена. Лишь когда послы, а за ними и двор, покинули парадную залу, оставив только членов совета, королева опустилась на трон и напряжённо повелела:

— Читайте.

Проворно развернув свиток, канцлер старческим, но хорошо поставленным и привычным голосом прочёл, как в самых изысканных и величавых выражениях король Ниии, Райен IV, счастлив предложить прекрасной Кайалерейни Се-Рол свою руку и сердце, «для общего процветания и благосостояния наших государств».

Такой пассаж по отношению к правящей королеве со стороны правящего короля выглядел, мягко говоря, дерзко и нагло.

Король Райен был нестарым ещё вдовцом сорока лет, и тревога, которую выдавили судорожно сжатые на резном подлокотнике пальцы королевы, касалась не переживаний по поводу внешности и возраста предполагаемого супруга. Дело было не в личности жениха, а в его мотивах.

Как ни поэтично и возвышенно было составлено послание короля, все присутствующие прекрасно понимали: это изысканная и благопристойная попытка захватить власть в чужой стране.

Бежевый цвет в одежде послов намекал на то, что король не примет отказа.

— Через час в Малом кабинете, — спокойно назначила королева встречу своим советникам. — Господин Се-Данлер, подготовьте отчёт по возможностям организовать силовой отпор. Господин Се-При, меня интересует возможность обеспечения наших кондиций несиловыми факторами. Господин Канлар, положение ниийских войск и ситуация при дворе короля. Господин Се-Трие, вызовете представителя Церкви.

Раздав указания, она встала, приняла поклоны и вышла в скромную боковую дверь, за которой её ждал штат фрейлин.

Удара со стороны Ниии ждали. Ближайший сосед, сильная и богатая страна, Ниия давно заглядывалась на Райанци, впрочем, в последний век ограничиваясь стычками на пограничной реке.

Когда ни сразу, ни спустя время после смерти старого короля не последовало ни удара, ни дипломатических шевелений, у советников возникло предположение, что ниийцы выжидают, когда истечёт срок траура.

Предполагали разное, в том числе — и матримониальные планы на королеву. Вот только прочили ей в навязанные женихи второго королевского сына, а уж никак не самого Райена.

Мысль о том, что венценосный собрат станет действовать столь нагло, в головы не приходила, — в конце концов, в образ благочестивого монарха не вписывается женитьбы на ровеснице его детей, а уж чем король Райен дорожил всерьёз, так это своей репутацией благочестивого монарха.

…Малый кабинет королевского дворца был атмосферным местом, настраивающим на рабочий лад. Прадед нынешней королевы приказал обить его деревянными панелями с тонкой резьбой, а её отец заказал у мастеров великолепный стол с наборной полированной столешницей. Высокие стрельчатые окна пропускали много света, так как собранные гардины совсем не загораживали проёмы. Вдоль глухих стен были поставлены шкафы, наполненные книгами в кожаных переплётах и документами — каждому советнику полагался здесь свой шкаф, в котором можно было под рукой хранить необходимые материалы. В верхних отделениях, доступных взгляду. ничего строго секретного не хранилось, а вот нижние ящики имели окованные железом отделения, закрывающиеся на ключ. Сам Малый кабинет на время совещаний отпирала королева лично.

Как только советники собрались, Кая тут же приступила к делу — у них в распоряжении было мало времени, канцлеру должно было отправиться принимать визит вежливости от послов, а после этого их всех ждал большой приём.

— Каковы наши шансы в военном противостоянии, генерал? — обратилась королева к своему главнокомандующему, начав с главного.

Генерал Се-Данлер, славно послуживший во времена почившего монарха, сперва покопался в каких-то бумагах, которые принёс с собой в толстой бумажной папке с красным корешком, после чего деловито принялся докладывать:

— Армия его величества Райена превосходит нашу и по численности, и по вооружению, примерно в три раза. Но часть войск король не сможет отозвать от границы с Ньоном, это грозит ему вторжением. Остальные войска по большей части расквартированы в окрестностях столицы и на границах с Анджелией, по теперешней погоде, да по лесам, перекидывать их к нашим границам будут примерно полгода.

Главнокомандующий, несмотря на свой большой опыт в военном деле, не умел и не любил выступать в совете: без привычных терминов и вне категорий приказов и орданонсов он чувствовал себя уязвимо. Ему непременно казалось, что нужно объяснить подробнее, почему то или иное действие возможно или невозможно, вероятно весьма или маловероятно; он не умел ответить на прямой вопрос и начинал вдаваться в нюансы, которые существенно запутывали дело. Например, в этот раз ему казалось важным подробнее рассказать про ситуацию на границе Ниии с Ньоном, ведь невозможно с уверенностью предсказать, решиться король или нет отозвать оттуда войска, а если решиться — сколько отзовёт и как быстро переправит.

Кая знала этот недостаток своего генерала, поэтому прервала его размышления новым вопросом:

— Как вы оцениваете текущую ситуацию на границе? Решится ли король переправить пограничные войска через Рьон, сможем ли мы дать отпор?

Вместо генерала на этот вопрос дал ответ глава внешней разведки — именно у него были самые свежие данные.

— Ваше величество, в текущий момент отпор мы дать сможем, — сухо отметил он. — К тому же. Рьон этой весной широко разлился, и это играет нам на руку. Однако к середине лета переправа просохнет, и, если король перебросит свои основные войска сюда…

Он не продолжил, но всем и так было понятно: против богатой и многолюдной Ниии им не выстоять.

— Допустим, — оставила вопрос с военным противостоянием в стороне королева. — Господин Се-При, есть ли у нас шансы дать отпор несиловыми методами?