Хранящая прах (СИ) - Богатова Властелина (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Не надо ничего, — выпустила из побелевших губ Мирина, слыша, как на улице поднялась настоящая сумятица — там явно что-то происходило.
Вернулась Немея, поднося ковш воды.
— Присядь, — попросила Турай, перехватывая ковш из рук девушки, вручила княжне.
Да только какой там пить — зуб на зуб не попадал. А как раздался уже в шатре мужской раскатистый голос, так и вовсе подпрыгнула на месте, едва ковш не выронив, чуть не облив нарядную одежду. Вот уж плоха была примета — воду расплескать, счастье. Хорошо — ловкая Турай поймала, отставив его от греха подальше. Хотя какое тут уж счастье…
— Не волнуйся так, — сжала она руку крепче.
Легко сказать, от волнения даже горло сжало, и голова не соображала совершенно. Мирина не разбирала, о чем они там сейчас за тонкой стенкой договариваются, но выходить отсюда ей ни за какие уговоры не хотелось.
— Посиди, немного, я сейчас, — Турай выпустила руку и вышла.
Мирина посмотрела ей вслед сама не своя. Ожидание затягивалось, и валганы все не затихали. Девушки разошлись каждый по своим делам, что раздали с самого утра старшие женщины. Из-под уличного полога густо падал утренний свет, вычерчивая на полу жемчужные блики. До слуха Мирины через звон в ушах стали пробираться голоса со двора. Княжна обратилась вся в слух, да из говора чужого не понимала ни слова, только отчего-то они были тревожные, беспокойные. Мирина, что хоть как-то унять волнение, поднялась со скамьи и бесшумно прошла по ковру — только позвякивали глухо украшения, чуть одернула занавес, выглядывая наружу.
Во внутреннем дворе собрались старшие женщины — жены, в повоях, нарядных одеждах, в украшениях, что на солнце мерцали празднично. Они продолжали обсуждать что-то, не замечая княжну. Так и не поняв ничего, Мирина уж хотела было назад вернуться, но одна из валганок вдруг указала куда-то в сторону, слух резанул знакомые слово «воличани», так отчетливо, что сердце зашлось. Мирина напряглась вся, скомкав в пальцах занавес, замерла, слушая дальше. Показалось, а может быть, и нет, проскользнуло из уст их имя — Арьян. Мирина сама не своя дернулась было потребовать ответ, да ее опередили — вернулась Турай. Вошла не одна, а вместе с другими несколькими замужними разных возрастов женщинами — их Мирина еще не видела.
— Сугар, что-то случилось? — Турай пошла к ней.
Мирина, сообразив быстро, отошла от двери.
— Душно тут, — отозвалась княжна.
Турай улыбнулась краями губ.
— Нам пора выходить. Хан ждет тебя, — протянув руки, накрыла княжну кадфой с головой.
Окутал сумрак. Мирину будто отделили от внешнего мира, погребли под покровом темноты. Сердце, пропустив удары, запрыгало бешено, и стало сразу жарко, хоть и пальцы рук по-прежнему оставались ледяные. Мирина слышала, как раскрылся занавес и женщины, взяв невесту под локти с обоих сторон, повели через весь шатер на улицу.
О чем говорили валганки во дворе? Хотя, конечно, догадаться несложно — видно, обсуждали ее — чужачку, которую хан пожелал назвать своей первой женой. Об этом ведь говорила и Айма. Но откуда знать им про Арьяна? Мирина беспомощно зажмурилась, сжав кулаки, задышала туго, и по движению воздуха и по тому как окутала ее тишина, поняла, что они вышли к воротам. Голос Вихсара прозвучал, как глухой раскат грома. Колени вовсе подогнулись, благо Турай продолжала поддерживать, не выпуская ни на миг ее руку — та верно чувствовала, как проняла ее дрожь, погладила утешительно. Другая валганка, что поддерживала ее с другой стороны, отозвалась на речь хана, и толпа разом грянула громким смехом. Они еще долго о чем-то переговаривались и вновь смеялись. Невольно, а желание узнать обо всем, зародилось внутри. Княжна сжала руку Турай и та, склонившись, объяснила:
— Выкуп состоялся, и хан теперь вправе забрать тебя с собой. Вы поедите к Огню, где вас ждет Садагат.
Турай замолкла. Мирина почувствовала всем нутром, что к ним приближался Висхар, ощутила его силу и мощь, от которой даже воздух задрожал, накрывая Мирину с головой латунной тяжестью. Потекли мгновения, растягиваясь в бесконечность. Она видела, как его взгляд скользил по ней, всматриваясь и испепеляя кадфу. Турай отпустила руку невесты, и тут же Мирина будто в пропасть ухнула, не почувствовав опоры — так закружилась голова, когда Вихсар скользнул по ее руке кончиками пальцев, таких сильных и нежных, так заботливо умевших касаться. Мирина закрыла глаза, благо, что не видел никто сейчас ее волнения дикого. Хана погладил ее руку ласково, чуть сжал пальцы.
— Такая холодная Сугар, — пророкотал его голос близко. И пусть смотрели сейчас все на них, а будто и не было рядом никого, только они вдвоем. — Пойдем, — он переплел ее пальцы со своими, увлек за собой: оставалось только довериться.
Мирина шла почти вслепую, видела только землю под ногами да носы своих кожаных сапожек. Отовсюду полились голоса женские и девичьи — затевали песню. Вихсар провел ее через ворота, и дальше по дороге — через постройки разные и шатры. Наконец, хан остановился, собрав концы кадфы, поднял, запрокидывая назад за спину княжны. Мирина часто поморгала от обилия света — даже глаза заболели. Хан спасительно заслонил собой от солнца, и княжна смогла вдохнуть свежий воздух, горячо ощущая кожей внимательный взгляд черных глаз Вихсара. Мирина подняла взгляд на мужчину в богатой одежде, вышитой по вороту, плечам и подолу. Загорелая кожа статного вождя валганов отливала медью, из-под шапки, отороченной мехом, свободно спадали темные блестящие с золотистым отливом волосы. Его сильная шея, широкие плечи, пояс, перетянутый широким кушаком, выделяли узкие бедра — обрядовая одежда только подчеркивала его совершенное тело. Мирина даже дыхание потеряла, понимая, насколько он красив. И от наблюдения того, что она стала самой великой его ценностью, душа утонула куда-то в глубину. А взгляд его пугал: боялась этого огня, этого буйства чувств, шторм, боялась отдаться ему полностью и погибнуть в нем.
Забили в нагары, выводя княжну из оцепенения. Вихсар так и не сказал ни слова — тех и не требовалось, повел невесту в сводчатые, смастеренные из тонких осин ворота, украшенные луговыми цветами, и только тут через туман в голове и круговерть Мирина смогла разглядеть целую толпу разодетых и вооруженных батыров, стоявших по обе стороны от входа, а за ними и остальных валган в праздничных нарядах. Возвышались над ними высокие столбы с вырезанными на них ликами, струился дым костра.
Вместе ступили по выстеленной пред ними дорожке из цветастых ковров, что тянулась к самому огню. Садагат встретила их. Знахарка тоже была нарядна: в шапке, похожий на повой, только с пришитыми в ряд мелкими монетами, по бокам спускались тканные полоски, вышитые бисером и украшенные на концах тонкими медными кольцами разных размеров, одета эта шапка была на белый платок, концы его обернуты вокруг шеи, расшитое платье из беленого льна, и на груди тяжелая мониста. Садагат одарила невесту теплой улыбкой, от которой на душе легче стало. Женщина приблизилась, велев молодоженам опуститься перед огнем на колени — отдали поклон. Потом им вручили караваи, их поочередно нужно было преподнести духу: сначала Вихсар, потом и Мирина возложили на костер. Другие мужчины, постарше, произнесли речь, видно, направленную высшим силам. А как закончили, Вихсар подступил и подхватим с легкостью Мирину на руки, понес, неспешно ступая вокруг костра. Она только и видела голубое небо, в которое поднимались клубы дыма, чувствуя силу и крепость рук хана. Пройдя три круга, видимо, для того, чтобы освятить союз, Вихсар, чуть помедлив, сжимая ее крепче, опустил все же невесту на землю. Дым костра на время окутал их, скрывая от глаз толпы, оставляя на языке терпкую горечь. Садагат подступила с чашей, в которую, макнув можжевеловый веник, окропила их водой, произнося какие-то слова, а быть может, напутствия. Закончив, Садагат остановилась перед Вихсаром, женщине пришлось задрать подбородок, чтобы смотреть тому глаза, губы ее улыбались, она что-то сказала. Вихсар долго смотрел на знахарку, потом чуть приклонил голову и ответил. Что именно — Мирина оставалась в неведении, но, судя по просиявшему лицу женщины, ответ угодил валганке. С одной стороны, Мирина и радовалась тому, что не понимала валгановского говора, но с другой — любопытство точило изнутри. Княжна уронила взгляд, когда Вихсар повернулся к ней.
