Невольница для зверя, или Попаданский кодекс мести (СИ) - Мар Диа (бесплатные полные книги .txt) 📗
Я взвизгиваю от неожиданности и снова смеюсь. Но когда Михаэль сжимает в объятиях сильнее, становится не до веселья.
— Я же просто пошутить хотела, — канючу я.
— Извини, — он поднимает руки и отстраняется. — Ты выбрала все, что хотела? — говорит мрачно, потирает глаза и морщится.
Сколько там времени прошло? Я только в примерочной около часа возилась, а он мучается с болью и ждет.
— Да, все готово. Мы можем идти.
Правило № 16. Отдыхай, пока есть возможность
Михаэль заставляет меня переодеться в брюки и пальто. На выходе покупает еще несколько пар перчаток, под цвет верхней одежды, и шарф. Его надевает на меня сам, аккуратно уложив на ворот.
— Теперь не замерзнешь, — он опускает глаза и смотрит на мои ноги. — Не годится! Ариша! — показывает на мои туфли и устало прислоняется к стене.
— Сейчас, Михаэль. Ты в порядке?
— Да, — роан вымученно улыбается и поторапливает ее жестом.
Женщина ныряет в другой зал и, не успеваю я даже выдохнуть, как возвращается с горой коробок.
Обувь в этом мире другая. Неудобная, узкая и громоздкая. Помешкав, выбираю пару мужских ботинок на шнуровке без каблука. И хотя они не делают меня женственной, ходить в них удобно.
— Ариша, и туфли, — бросает Михаэль, пока я поправляю брюки.
— Все готово, — она улыбается и подает ему еще один пакет. — И не только туфли, — подмигивает мне и провожает нас к двери. — Ты хоть изредка к тетке залетай, дорогой. Как дедушка?
— Сходит с ума от скуки. Решил, что он лучше знает, чем мне по жизни заниматься. Извини, Ариш, нам пора, — роан целует женщине руку и выводит меня на улицу.
Снегопад устал мести, и теперь над городом расстилается грязно-голубое небо. Мимо, громко гудя и перестукивая колесами, мчится поезд. Следом волочится вуаль густого пара. В новом пальто я совсем не чувствую холода: лишь мягкий мех приятно щекочет щеки. В России таких дубленок днем с огнем не сыщешь.
— Далеко отсюда до лавки Вольпия? — снова интересуюсь я.
— Он живет ближе к центру Московии, сегодня вряд ли успеем. Да и старик никогда не продает вино сам, у него целая сеть лавок, а лично его встретить — нужно еще постараться, — Михаэль жмурится и смахивает с сапог налипший снег. — Я, честно, просто хочу отдохнуть. Но, если настаиваешь, мы можем подъехать в одну из лавок.
Мне тоже больше всего на свете хочется спокойствия и отдыха. Именно сейчас, после бессонной ночи в крысином подвале и приключений с конторой. Поэтому я только киваю в ответ:
— Я тоже очень устала. Спать хочется.
— Тогда домой, — подбадривает Михаэль, и мы спешим назад на дирижабль.
Полет занимает около часа. Перебираемся по небу, не спеша, на окраину Московии. Здесь дома одиноко кутаются в кудри заснеженных деревьев, поля вытягиваются в идеально-ровные полотна, а небеса становятся пронзительно синими. К вечеру на снегу появляется необыкновенный золотой лоск, отчего взгляд то и дело замирает на горизонте.
Возле дома сооружен огромный ангар, куда Евжин направляет дирижабль. Здесь мы спускаемся не лифтом, а боковой лестницей, что приставляется к аэростату, как только он выдыхает последний пар. Михаэль забирает вещи и не забывает поддерживать меня за локоть.
Домик не очень большой, но уютный на первый взгляд. Высокое крыльцо и черепичная крыша: почти как загородные виллы в моем мире. Разве что, вместо плоской задней стены, на него присосался огромный трубчатый механизм.
Михаэль проворачивает шестеренку на часах и замке, и дверь с двумя створками распахивается, открывая дорогу в коридор. Неловко переступаю порог. В помещении почти пусто: лишь закатный солнечный луч золотит обои на стенах, да в глаза лезет. Улыбнувшись, вытираю выступившие слезы.
— А нас не найдут здесь? — спрашиваю на всякий случай. — Аврора наверняка знает, где ты живешь.
Он усмехается.
— Откуда она может знать? — но мрачный оттенок эмоций в глазах только становится гуще. — Идем, я покажу тебе комнату.
Из коридора мы выходим в просторный холл с большими светлыми окнами. Поднимаемся по винтовой лестнице с резными перилами на второй этаж, и взору открывается широкий коридор.
Сваи лестницы тянутся вверх и увиваются комнатным плющом. А на потолке одиноким глазом красуется витражное окно. Разноцветный свет падает широкими лучами на пол и согревает светлый ковер теплыми красками.
Минуем одну крепкую дверь, а следующую Михаэль распахивает и пропускает меня вперед.
— У тебя часто бывают гости? — спрашиваю, чуть обернувшись.
Его взгляд кажется невероятным: в каждой радужке целый мир.
— Это важно? — Михаэль идет к кровати и ставит на покрывало покупки. — Ванна в смежной комнате, теплая вода будет минут через пять. Приводи себя в порядок и спускайся на первый этаж. Я буду ждать тебя к ужину. Удобная домашняя одежда в том пакете, — он показывает на последний, что дала ему в магазине Ариша.
Дверь щелкает замком, и я остаюсь одна в светлой и просторной комнате. И кажется, что кошмары закончились, но дурное предчувствие все равно скребется под ложечкой, как домовая мышь. Михаэль меня купил. Зачем-то я ему нужна…
Вот только зачем?
Закрываю дверь, оставляя Элен одну, и почти влипаю в стену плечом от усталости и неопределенности. Раны стягиваются и щипают кожу, в голове от холода и перенапряжения звенит, будто там будильник затерялся. Но еще хуже то, что низ живота и бедра сводит от жуткого томления. Жалеть, что не согласился вчера на Алессу язык не поворачивается, но теперь зверюга-жажда не оставит меня в покое.
Нужен холодный душ, и поскорей.
Срываюсь с места и соскальзываю по перилам, как подросток. Мне до того приятно, что дом наполнился новым запахом, тихим женским голосом, что я едва сдерживаю улыбку. Только бы это не оказалось сном или очередным предательством. Да, гнетет меня, что мы с Элен познакомились в таком месте, но с другой стороны — если бы не пошел, никогда бы и не узнал о ее существовании.
Какие у Элен глаза, когда она улыбается. Ясные, как небо на горизонте перед закатом. А эти кудри… Так и хочется зарыться в них пальцами и вдыхать аромат ее шампуня.
Штаны натягиваются, и я беру себя в руки: нужно хоть на миг оставить эти мысли и подумать, как мы будем выбираться из передряги. Я понимаю, что Контора не оставит теперь нас в покое, а найти мои владения будет не так сложно.
Душ проливает на меня ледяную воду, смывает остатки засохшей крови. Рана почти затянулась, но в глубине плеча все еще ноют нежные и молодые ткани. Это радует: боль отвлекает от похотливых мыслей.
А платье… Золотые блестки отражались на ее белоснежном лице крошечными искорками, что замирали и таяли в глубине голубых глаз. А эти губы…
Нет-нет, достаточно, нужно как-то запретить себе эти мысли, помочь ей найти Вольпия и… Элен вернется домой.
С этими мыслями приходит пустота. Я пытаюсь изо всех сил ее прогнать, но не получается. Потому в мрачном расположении духа иду на кухню и рублю свежее мясо.
Кусочки падают на разогретую сковороду, и масло шипит, принимая их. Когда мясо покрывается румяной корочкой, добавляю нарезанный лук и зелень. Воздух впитывает пряный аромат базилика и черного перца. И отчего я так счастлив?
— Помочь?
Оборачиваюсь. Она пришла. Выглядывает из-за дверного косяка, кутается в длинный уютный халат и улыбается. На миг представляю, как распахиваю ее одеяния, открывая белоснежную кожу, и мне становится не по себе.
— А что ты умеешь? — говорю непринужденно, собирая волю в кулак, но голос все равно дробится на хрипы.
До чего же красивые плечи бессовестно спрятаны под бархатом, а на щеках такой нежный румянец… Мне приходится отвернуться, чтобы она не увидела в моих глазах похоть. Это терзает и мучает, отчего следующий ломтик хлеба отрезается слишком быстро, и нож громко ударяет по доске.
— Все умею, — отвечает Элен и подбирается ко мне сзади. Тепло ее кожи становится почти осязаемым, и мне так хочется в нем раствориться. — Я готовлю давно и весьма неплохо. Моя мама не особо дружит с кухней.
