Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗
Но магистр обещал, что все будет хорошо! Он долго говорил со мной, держал за руку, и взгляд был таким… потерянным. Он сказал, что кроме тебя у него никого не осталось, Лито. Он так жаждал найти тебя, твердил, что вместе мы сможем жить дальше, как раньше, и что все станет как раньше, и у нас даже будет собственный дом…
Я пожалела его.
Поверила, потому что желание отыскать тебя вдруг сделалось смыслом моего существования! Я не знала, есть ли какое-нибудь «дальше», о котором без конца твердил Данариус.
Прости, Лито, я снова сглупила?
Я знала, что ты жив, ведь как раз получила известие об этом от твоего друга! Не мешкая, мы с Данариусом отправились в Киркволл с первым же кораблем!
Магистр был совсем один, без слуг, и выглядел так, словно с ним сталось нечто ужасное.
Он рассказывал мне о том, что с тобой… сделали. Говорил, что какой-то его коллега погиб в процессе этого ритуала! Я плохо помню, как его фамилия. Магистр без конца повторял имя Фаусто, его руки дрожали, он уходил от меня с палубы, наверное, не хотел, чтобы я видела, как он плакал. Но я видела… И мне все казалось, что ему хочется выговориться, но он не может… Словно случилось что-то от чего кровь в жилах застыла. Знаешь, у него было не лицо, а маска. Он весь был, как не живой.
Это все что я помню, а остальное… тебе известно.
Ни к чему писать еще раз.
Я сделала, как ты просил, Лито. На сердце стало легче, но в душе не будет легче уже никогда. Я смирилась и вовсе не жду от тебя снисхождения. Надеюсь, что находясь здесь, и принося любую посильную помощь окружающим, я смогу хоть как-то подтверждать собственное право на жизнь.
Спасибо, что ты сохранил мне ее. Теперь это все, что у меня есть.
Варанья».
Фенрис отложил аккуратно исписанные листы в сторону, затем посмотрел на них издалека, словно, не веря в то, что только что прочли глаза.
Ему стало плохо. Заболело в груди, перехватило в горле и все внутренности словно стянуло железным прутом. Он заставил себя собраться с мыслями и последняя тут же обожгла разум.
Фаусто Серафини умер во время ритуала?!
Быть того не может. Кто прислал им ответ? Кто тогда искал Лито?
В дверях возникла заспанная фигура Хоук. Девушка почесала в затылке, прошла к буфету и выпила молока прямо из кувшина. Покосилась на листы письма на столе, но спрашивать ни о чем не стала. Фенрис был рад, что Мариан всегда понимала, когда этого делать не следовало. Он глубоко вдохнул, и также размеренно выдохнул. Странная дрожь отступила.
— Доброе утро, — спокойным голосом произнес он.
— И тебе, — Мариан потрепала его по волосам, а затем легонько чмокнула прямо в макушку. В щель дверного проема просунулась голова мабари. – Идём, идём! – радостно оповестила Хоук, и Дэни скрылся. Послышалось радостное взвизгивание: пёс наконец-то дождался времени прогулки. – Ты с нами? – поинтересовалась Мариан, на ходу застегивая куртку. Фенрис мотнул головой, и она пожала плечами. – Тогда приготовь что-нибудь поесть, мы скоро придем. Если не приготовишь, Дэни отгрызет тебе ногу, а я, пожалуй, к нему присоединюсь!
Звонко хохоча, Хоук покинула кухню.
Эльф дождался хлопка входной двери, затем собрал листы письма обратно в конверт, аккуратно поднялся со стула и вернулся наверх, в спальню. Там он извлек из шкафа заранее заготовленный с вечера рюкзак, вложил туда письмо Вараньи вместе с дневником Данариуса и картой Варрика. Закончив со сборами, он быстро оделся и закрепил за спиной меч. Эльф действовал без лишней суеты, спокойно и уверенно, выполняя каждое действие, как запланировал ранее.
Фенрис решил, что если все пойдет так, как он рассчитывал – Хоук пройдется с собакой прямо до Висельника, где обязательно заглянет на чашку-другую чая, чтобы поболтать с Варриком и Изабеллой. Он знал, что если не было других дел – она начинала утро именно так. Затем Мариан должна была появиться дома, – проверить, как там Орана и гномы. Если Хоук будет придерживаться привычного распорядка, у эльфа в распоряжении окажется несколько часов.
Без карты она не будет знать, куда он поехал. Варрик обещал молчать, значит, даже если Мариан бросится в погоню – вряд ли сможет так быстро его отыскать.
Фенрису было паршиво от того, как он собирался поступить… Но от мысли, что с ней может что-нибудь случится по его вине – становилось еще хуже. Он знал, что она о нем подумает. Каффар, да эльф даже мог предположить в каких витиеватых ругательствах она выразит свое отношение к случившемуся!
Он довольно быстро достиг конюшен у городских ворот Киркволла.
Заплатив за самую быструю лошадь и добавив сверх за молчание конюха, он выехал за пределы города.
Требовалось двигаться на север, вдоль наезженного торгового пути. Фенрис сразу же отклонился от курса, стараясь ехать там, где попадалось меньше людских глаз. Если впереди на горизонте маячила ферма, он объезжал ее. Если видел пастухов или охотников, старался держаться тени густых крон деревьев. Лошадь была молодой и быстрой. К закату эльф одолел приличное расстояние и решил дать животному время, чтобы передохнуть. Он развел небольшой костерок и устроился спать возле старого дуба.
Есть не хотелось вовсе. Пламя костра мерно потрескивало, на лес опустились сумерки. Вдоволь напившись из ручья, лошадь щипала траву неподалеку. Фенрис разглядывал первые звезды, появляющиеся на темнеющем небосклоне. Вспомнил письмо сестры, нахмурился и извлек его из тетради. Перечитал еще раз, заметил, что сжимает левую руку в кулак, так сильно, что на ладони остаются следы от ногтей.
Он понимал, почему Варанья сказала, что эльф больше всего выиграл от полученной свободы. Теперь было ясно, что она имела в виду, говоря, что Фенрис понятия не имеет, через что ей пришлось пройти. И ведь если подумать – не проси он для них свободы, мать осталась бы жива, и они жили бы все там же… И может быть, Фенрису удалось бы забрать их и сбежать…
Эльф уронил письмо на колени. Злость на самого себя и на целый мир перехватила горло на мгновение. Затем он осекся, возвращая мысли в направлении того, что он собирался сделать.
Фаусто Серафини. Умер во время ритуала, если верить тому, что сказал Данариус.
Фенрис открыл тетрадь с записями магистра. Они с Хоук остановились на том моменте, где маг писал об исследованиях. В этих способах проведения заклинаний не было ничего ясного. По крайней мере, для эльфа. Мариан говорила, что все это весьма интересно, и стоит того, чтобы попробовать. Она хотела даже потренироваться с этой магией за пределами города.
Фенрис пролистал несколько страниц, надеясь, что взгляд зацепится хоть за одну строчку о том, где Данариус рассказал бы о произошедшем. Эльф искал упоминания о ритуале, хотя бы слово о Серафини – но в дневнике ничего такого не было! Замысловатые чертежи рун, списки с ингредиентами, какие-то странные иероглифы, не то арканум, не то гномий язык…
— Фаста васс! – раздраженно сорвалось с его губ. Лошадь подняла голову и недоуменно шевельнула ушами.
Эльф спрятал записи в рюкзак, подложил его под голову и попытался уснуть. Мысли роились в голове, словно надсмехаясь над ним в этих тщетных попытках. Фенрис все думал о Мариан. Он видел девушку всего-то полдня назад, а уже жутко скучал. Не хватало ее звонкого голоса, этих ясных глаз с непременными искорками озорства и какой-то непоправимой детскости. Хоук всегда казалась ему ребенком. И хотя он знал, что это не так, множество раз видел, как храбро ведет себя эта хрупкая, на первый взгляд, девушка – Фенрис все равно думал, что она рядом с ним, как дитя, которое хотелось защищать. И любить. И быть рядом во что бы то ни стало. Гладить по волосам, дышать ее телом, обнимать, бережно прижимая к себе, словно она не человек, а какое-то сокровище!
А теперь ее нет, эльф сам решил, что не станет подвергать ее опасности. Хватит с нее неприятностей! Дома с ней ничего не случится – он поступил правильно, что не взял ее с собой!
Но отчего-то ему все равно было жутко тоскливо и… одиноко.
