Запах Вереска (СИ) - "Kapkan" (читать книги онлайн без .TXT, .FB2) 📗
Он смотрит на них еще одно мгновение и, совершенно похабно подмигнув онемевшему Кайрену, раскрывает свои огромные крылья. Один взмах, и его с такой скоростью отрывает от земли, что они даже не успевают моргнуть. Он смотрит на них, и его ледяной смех гремит вокруг. Он ввинчивается в мозг и красной пеленой оседает там. Он полон жажды крови и ненависти. В нем так много тьмы, что сила, исходящая от него, придавливает их к земле.
Когда же Кайрену удается снова вдохнуть воздух, то Алана больше нет. А вместо него слышны крики Роберта и Криста. Матерятся эти двое друг на друга самыми горячими портовыми оборотами, от которых краснеет даже Анрис. А у него все еще раскалывается голова, и они только что упустили Алана... опять.
- Заткнулись оба! – рявкает он на них и, еле сфокусировавшись на возмущенно пыхтящих мужчин, зло цедит, – куда он рванул?! И что, черт побери, это было?!
- Это был Дагура, и он рванул за своим мечом, – сухо чеканит Роберт и, прикрыв глаза, снова срывается на мат, – нам крышка.
- Умолкни, истеричка! – раздраженно потерев переносицу, произносит Крист и оборачивается к остальным, – внимание, у нас красный код! Действуем в рамках запасного плана. Анрис – на тебя его меч. Тяни время, сколько можешь, хоть канкан ему станцуй в стрингах. Роберт – звони жене. У вас тридцать минут, чтобы быть на месте. Валгири, рвите жопы, но держите своего альфу подальше от Алана.
- Ты и вправду думаешь, что я подчинюсь?! – рыкнул черный альфа.
- Да, – отрезал совершенно спокойный Крист, – потому что сейчас важен ты, а не он.
- Готфрид!
- Я почти сорок лет Готфрид, – отрезал Крист и краем глаз взглянул на кирпичную морду Гора и Маркуса, бесшумно возникших за спиной своего взбешенного альфы, – он больше не тот Алан, которого ты знал. И вообще неизвестно, осталось ли в нем хоть что-то от прежнего Алана. Сейчас там полубезумный Небесный, и он будет рвать этот мир на куски. Ему плевать на невинных и грешных. Дагуре нужна кровь, и он утопит в ней всех нас, если его не остановить. А ты все еще носишь в себе его часть, и если он пожелает, то превратит тебя в свою марионетку. Если он призовет, то ты не сможешь ему противостоять. Понимаешь, Валгири? Он уничтожит все, что ты любишь, твоими же руками!
- Нет, – не желая верить, помотал головой черный волк, – Алан не сделает этого.
- Того, кого ты любил, больше нет.
- Ложь! – рявкнул взбешенный альфа и рванул с места, – удавлю, сучье отродье!
Крист даже не сдвинулся с места. Острые когти были уже в миллиметре от его равнодушных глаз, когда Кайрена резко отшвырнуло назад и, заковав по самую макушку невидимыми путами, погрузило в глубокий сон.
- Извини, брат, – виновато прошептал Маркус и перевел напряженный взгляд на собранного Криста, – я не настолько силен, чтобы держать его так долго.
- Сколько?
- Минут сорок, и время уже пошло.
- Делайте все, что можете, – сев в машину, произнес Крист, – но держите его на своей территории. Он не должен даже видеть Дагуру.
- Ты думаешь, что Алана больше нет? – глухо спросил Гор.
- Я не знаю, – опустив глаза, хрипло ответил Готфрид, – все зависит от того, сможем ли мы остановить его сейчас.
- Как ты его остановишь, черт побери?! – рыкнул Гор и дернулся вперед, – с его мощью он сможет легко поработить твою душу!
Крист криво ухмыльнулся и, захлопнув дверь машины, произнес, смотря в глаза молодого волка:
- У мертвых нет души, волчонок...
В старом замке Анарсвилей совсем не ждут гостей. И потому, когда массивные дубовые двери слетают с петель и летят в разные стороны, прислуга и первоклассная охрана из весьма сильных вампиров, готовится драться. Хватает их лишь на первые несколько шагов, после чего неведомая доселе сила склоняет их к полу. Она давит на них и почти душит в своих черных тисках, когда в замок входит проклятый Небесный. Он даже не входит, а вплывает в полуметре от пола. С руками за спиной и каменным равнодушием на прекрасном лице.
Он даже не обращает на них внимания, словно они грязь под его ногами. Вместо этого он отправляется вглубь светлого замка и, одним лишь взмахом руки уничтожив лежащий на пути огромный сад, оказывается перед запечатанными каменными стенами старинного склепа. Небесный склоняет голову к плечу и заинтересованно смотрит на вырезанные в камне пернатые крылья. Весьма красиво, особенно тонкая лента молитв, опутывающая их. Она защищает то, что спрятано внутри, но полностью рушится, когда металлический коготь проходит по камню, оставляя глубокую царапину. Она увеличивается на глазах и, превратившись в глубокие трещины, взрывается с громким грохотом.
Стоит ему войти, как вдоль стен вспыхивают десятки факелов, освещая круглую комнату и каменный саркофаг. Там, внутри этой мраморной коробки, нет тела. Оно превратилось в пепел давным-давно, но здесь лежит последняя память. Он смотрит на белую плиту из-под опущенных ресниц всего лишь несколько секунд. После чего камень начинает гудеть и крышка слетает, с размаху ударяясь о стену. Парные клинки вылетают с мелодичным звоном и летят в его руки.
Рукояти удобно ложатся в ладони, и он с любопытством рассматривает их. Тонкая и изумительная работа. Хороший баланс и крепкий металл. Он гудит в руках и узнает своего истинного хозяина. А на гладких, все еще острых лезвиях чернеют пятна крови. Он смотрит на них и сжимает рукояти. Металл звенит еще громче и накаляется докрасна. Клинки уже горят, охваченные огнем, и воздух пронзает настолько громкий визг, что выбивает все стекла в окнах замка.
Небо чернеет на глазах. Оно громыхает, словно безумное, и окрашивается в алые всполохи. Стены замка покрываются трещинами, и скрипят старые деревья. Ветер воронкой окружает его и поднимает в воздух грязную пыль. Клинки вспыхивают в последний раз и ударяются друг о друга с оглушительным грохотом. Мгновенная вспышка ослепляет, и в небо устремляется холодное древо из сотен молний. Они разрывают тьму вокруг и взрываются над самыми крышами замка.
Они продолжают реветь где-то среди свинцовых облаков даже тогда, когда в его руках холодно блестит покрытый письменами двуручный меч. Крестовина которого теперь похожа на его собственные порванные крылья, а рукоять черна, как зола. Длинное острое лезвие нервно звенит в предвкушении крови, и он чувствует эту жажду. Оно блестит под пламенем в последний раз и занимает свое место в ножнах на его поясе. А перед глазами маячат каменные обломки пустого саркофага. Он смотрит на них еще минуту, и обломки начинают плавиться. Они раскалываются на новые куски и бьются друг о друга. Вытягиваются и скрипят. И вот через мгновение на их месте стоит безликий ангел. С распахнутыми тонкими, почти прозрачными пернатыми крыльями и чашей в ладонях, в которой горит огонь. Склеп вокруг мраморного ангела тает и рушится, словно стеклянный. Он превращается в руины каменной беседки, покрытой цветущим плющом и вересковыми цветами.
- Думаю, ему бы понравилось, – задумчиво произносит он и даже не оборачивается.
- Это моя вина, – глухо шепчет Анрис и не отрывает глаз от расслабленной спины родного существа, – моя вина, что ты сейчас в таком состоянии.
- Бедный, бедный Ани, – короткий смешок словно пощечина, – не успел там, не успел здесь. Всех вокруг подвел.
Анрис давиться воздухом, когда в следующую секунду его пригвождают к земле холодные нечеловеческие глаза. Проклятый скалится ему в лицо и, нежно проведя по щеке металлическими когтями, от чего по позвоночнику ползет ледяной ужас, все так же тихо продолжает:
- Я слышу все твои мысли. Ты ведь не думал, что сможешь что-то скрыть от меня? Я знаю, чего ты так жаждешь, Ани. Он простил тебя, когда узнал о твоем предательстве. Знаешь, а ведь ему было так больно, Ани. Так больно, но он простил тебя.
Анрис смотрит в такие нежные глаза и чувствует, как его трясет. Он не может отвести глаз от той Бездны, которая блестит на дне голубых глаз. Они тянут его в свое дно, рвут его сердце вновь и вновь. Он смотрит в них и видит залитое кровью лицо своего сына. В его ушах звенит его последний крик и бесконечная боль.
