(не) детские сказки: Проклятье для мага (СИ) - Адьяр Мирослава (книга жизни .TXT) 📗
Вцепившись ногтями в широкие плечи, мне казалось, что я сейчас разлечусь на мелкие частички, если он продолжит касаться меня так же нежно и жарко.
— Что ты скажешь, если я буду греть тебя всю жизнь?
Всхлипнув, я поймала его взгляд — полный огня и какой-то затаенной благодарности.
— Ты совсем меня не знаешь.
— А ты не знаешь меня, но при этом не боишься, — парировал Фолки. — Весело же узнавать друг друга вместе.
Опустившись на колени, маг методично расстегнул каждую пуговку на моих штанах и потянул их вниз. Отбросив одежку прочь, он прижался губами к низу моего живота, прочертил языком дорожку вверх, обхватил ладонями дрожащие бедра и запрокинул голову, чтобы посмотреть в глаза.
— А теперь боишься?
— Будет больно, да? — спросила я смущенно и пожалела, что из-за коротких волос мне не за чем спрятать пылающее лицо.
— Не больнее моих укусов, — он усмехнулся и прихватил зубами нежную кожу над пупком и тут же облизнул его, отчего я покрылась мурашками.
Резко поднявшись, он подхватил меня на руки, и через мгновение под спиной я почувствовала мягкую шерсть тонкого покрывала.
Фолки сделал два шага назад и стянул свитер. Черные волосы растрепались и частично скрыли от меня горящий взгляд, способный плавить ледяные глыбы.
Следом за свитером пришел черед штанов, но я не смогла отвернуться. Болезненное, горячечное любопытство разбирало меня, нашептывало в уши такие непристойности, которые, казалось, и не принадлежали мне вовсе.
Он был совершенен. Весь.
Я не видела много мужчин, да что уж там, никого не видела вот таким, без всего, но его звериная, дикая красота и гибкость притягивали взгляд. Четко очерченные мускулы проступали под смуглой кожей, тут и там отмеченной белыми полосками шрамов. На животе, правом боку и крепком бедре…
Стоило только глянуть на восставшую мужскую плоть, как захотелось отвести взгляд, но я же не трусиха какая-то…
А в голове снова и снова прокручивались чужие мысли. Горячие, сладкие и такие манящие.
— Это твои проделки, да? — прошептала я.
— Что именно? — Фолки хитро улыбнулся.
— Все эти… мысли.
Маг навис надо мной, позволяя любоваться литыми мышцами плеч, гладить мощную грудь дрожащими ладонями. Его кожа на ощупь была как нагретый солнцем бархат, хотелось прижаться к ней щекой, тереться, как кошка, ластиться и требовать ответной ласки.
— Какие “мысли”? — казалось, что ему нравится меня смущать. Вытягивать ответы, от которых мои щеки краснели еще больше.
В золотых глазах плясали лукавые огоньки, а когда сильные пальцы уверенно коснулись кромки белья, я задержала дыхание, не в силах справиться с накатившими чувствами.
— Ты так вкусно пахнешь, что я с ума схожу, — прошептал он, нежно поглаживая меня прямо через ткань. — И дело не в крови, Илва, слышишь? Совсем не в ней. В тебе. Ты — удивительная. Неземная. Я будто бы не осознавал этого совсем, но ворон мне хорошо мозги прочистил. И рассказал, как ты его спасла. Освободила из плена, хотя могла бросить там.
— Не могла, — я подавилась словами, когда пальцы мужчины проникли под ткань и коснулись кожи, высекая из меня самые настоящие искры и хриплые стоны, растирая пряную влагу.
Какая-то крохотная часть меня стыдилась накатившего безумной волной возбуждения — такого острого, что об него можно было порезаться; Фолки же улыбался понимающе, ловил губами вздохи и стоны и говорил-говорил-говорил, нашептывал, какая я горячая и что уже очень скоро он заполнит меня всю.
Поглотит меня. Сделает своей.
Навсегда. И даже немного дольше…
Толчок. Пальцы скользнули внутрь, поглаживая меня, подготавливая к близости, растягивая. Доставляя непривычное удовольствие.
Совсем не больно…
Фолки осыпал поцелуями мою шею и плечи, опустился ниже, обхватил губами твердую вершинку соска. Тихо рыкнул и прикусил нежную кожу зубами, заставив меня выгнуться дугой и вцепиться в его волосы.
Оперевшись на колени, он потянул мои бедра к себе, прижался так плотно и жарко, что волоски на руках встали дыбом, а тело натянулось струной.
Замерло в предвкушении.
— Ничего не бойся, — шептал маг. От возбуждения его голос ломался, превращаясь в низкое рычание. — Ты же такая храбрая девочка.
— Я и не бою… Х-ах! — с губ сорвался крик, когда я почувствовала, как что-то входит в меня, и оно было куда больше его пальцев. Намного больше! Вцепившись в Фолки ногтями, я оставила на смуглой коже глубокие царапины, а мужчина в ответ выругался и зашипел, как самый настоящий дикий кот. Толкнулся в меня, неистово и глубоко, отчего показалось, что из глаз брызнули искры. Его губы накрыли мои, сцеловывали болезненные стоны, собирали слезы, пока я не поняла, что он весь во мне. Пульсирующий и каменно-твердый. — Ай, подожди! Не двигайся!
Фолки замер, позволяя мне привыкнуть. Широкие ладони оглаживали мой живот и грудь, стискивали ягодицы до легкой боли, и я знала, что там останутся синяки. Маг прикрыл глаза и дышал тяжело и рвано, ему было сложно сдерживаться. Настолько сложно, что кончик острого клыка прокусил нижнюю губу, и в уголке идеального рта набухла крохотная капелька крови.
— Ты такая… такая… — выдохнул он, а я невольно сжалась, стискивая его плоть в себе. — Проклятье! Илва, я не смогу… слишком хорошо…
Горячая рука скользнула… туда, к месту соединения наших тел и коснулась какой-то точки, о существовании которой я и не подозревала! Тело будто прошила молния, и в крови одновременно лопнули тысячи пузырьков невыносимого жара, отчего хотелось кричать в потолок и рвать простыни в лохмотья.
Я подалась вперед. Неумело и слишком резко, отчего внизу живота распустился раскаленный болезненный цветок.
Фолки подхватил мои движения безупречно, а его руки ни на миг не замирали, оставляя на моей коже огненные росчерки и метки. Золотые колдовские глаза прожигали меня насквозь, следили за мной, за каждым резким вздохом, выражением лица.
Толчки становились все глубже и резче, дыхание мага срывалось, а с губ слетали нежности вперемешку с рычанием и стонами.
Обхватив его за шею, я зажмурилась, не в силах справиться с головокружением, вцепилась зубами в крепкое плечо и на последнем мощном толчке забилась в кольце сильных рук, давясь собственным криком.
Острые клыки вошли в мою плоть, по телу разбежались невыносимо сладкие судороги, а внизу все задрожало и сжалось, сталкивая Фолки в пропасть оглушительно оргазма.
Он дрожал и зализывал ранку на моей шее, все еще оставаясь внутри, наполняя меня теплом собственного освобождения.
— Моя. Моя сладкая девочка, — бормотал он, осыпая поцелуями мой подбородок, прикусывая приоткрытые губы.
— Это всегда так? — прижавшись лбом к его плечу, я обхватила мага руками и ногами, не желая расставаться.
Никогда-никогда.
— Дай мне несколько минут — и я покажу, насколько хорошо может быть.
Вспыхнув до самых корней волос, я смущенно засопела.
— И сколько раз ты будешь… “показывать”?
Мужчина заставил меня поднять взгляд, и от его шальной, дерзкой улыбки я покраснела еще сильнее.
— Боюсь, мне придется использовать целительный дар, если ты хочешь проверить мою выносливость.
Опустившись рядом на постель, он сгреб меня в охапку и прижал к себе.
— Надеюсь, ты хоть дверь в дом заперла, когда возмущенно бежала бить мне лицо.
— Там русалка, — я пожала плечами, совершенно бессовестно разомлев от его мягких поглаживаний. — Она лучше всякого замка.
Маг тихо засмеялся.
— Она теперь от твоего брата не отойдет. Запах-то один.
— Может, она даже научится жить среди людей. И говорить.
Фолки приподнялся на локте и совершенно бессовестно меня рассматривал.
— Она умеет говорить, но по-своему. Русалки вообще очень обучаемы. Если хочешь, то я могу научить ее всеобщему.
Я чуть повернула голову.
— Было бы прекрасно. Нам придется поставить Альву на ноги. Он что-нибудь будет помнить?
Мужчина нахмурился.
— Все.
