(не) детские сказки: Проклятье для мага (СИ) - Адьяр Мирослава (книга жизни .TXT) 📗
Милая, светлая душа.
Разве мог я что-то от нее требовать, когда уже получил больше, чем осмеливался мечтать? Я вернул себе целостность, возможно через какое-то время даже смогу перекидываться в ворона и обратно — только бы навыки восстановить.
Прижавшись губами к девичьему плечу, я вдохнул полной грудью, пытаясь запомнить ее аромат, запереть его в себе, унести этот бесценный дар нежности и понимания, который мне никто до этого не предлагал.
— Даже если будет больно… — бормотала Илва, а ее слезы скатывались по щекам и капали на мое плечо. — Бери.
Прости, что все так сложилось. Это нечестно, я знаю. Ты заслуживаешь ласки, чего-то большего, чем поспешные лихорадочные поцелуи, которые не смогут унять боль от укуса.
И я ненавижу себя за то, что не могу дать тебе больше сейчас.
Илва даже не вскрикнула и не отстранилась, когда клыки сомкнулись у основания ее шеи. Только бормотала что-то неразборчиво и тихо всхлипывала, гладила меня по голове, как ребенка, путалась пальцами в волосах.
— Я тебя… не оставлю… — прошептала она.
Я задрожал, как в лихорадке, и заставил себя разжать челюсти, а когда Илва обмякла в моих руках тряпичной куколкой — завернул ее в ткань и отнес в кровать, где укачивал спящую девчонку на руках до самого рассвета.
Думал. Принимал решения.
И знал, что должен сделать дальше.
Илва
Я очнулась рывком, в своей собственной постели, на втором этаже. В комнате было темно, как в склепе, но именно эта темнота не давила и не вызывала тревоги. Перекатившись на бок, я осторожно села и спустила ноги с кровати. Прошагав к двери на ощупь, толкнула ее и вышла в коридор, а через несколько секунд уже стояла в гостиной и непонимающе осматривалась по сторонам.
У очага спал Альва. Он все еще дрожал и что-то бормотал, но выглядел как человек, страдавший от простуды, а не ведьминого проклятья. Рядом с ним сидела русалка и вытирала брату испарину влажной тряпочкой.
Подойдя ближе, я коснулась ладонью его лба, пропустила сквозь пальцы знакомые мягкие кудри.
Живой. Дома.
Даже не верится.
Наклонившись, я коснулась губами щеки брата, будто хотела удостовериться, что все это не сон.
В груди разлилось невыносимое облегчение, которое невозможно было выразить словами. Мы вернулись домой! Жаль, как же жаль, что отец не дожил до этого момента! Он ушел, так и не узнав, что его любимый Альва жив.
Еще столько всего предстоит сделать.
Вспомнит ли он меня, когда проснется? Будет ли помнить то, что происходило с ним в доме ведьмы? Сможет ли с этим жить?
Не хотелось загадывать, рушить хрупкое счастье. Мы обязательно поставим его на ноги!
Вот только…
— Где Фолки? — спросила я, а русалка посмотрела на меня своими черными глазищами и пожала плечами.
В душе шевельнулось какое-то дурное тянущее предчувствие.
В доме не было ни его плаща, ни посоха. Никаких следов присутствия!
Как если бы мага и не существовало вовсе.
— Ушел, — шептала я дрожащими губами. — Ушел, даже записки не оставил. Мрак тебя разорви, скотина! — крикнула я куда-то в потолок.
Взбежав вверх по лестнице, я ворвалась в комнату и бросилась к шкафу. Одевалась поспешно, путаясь в рукавах и пуговицах, чуть не сломала ноги, попав не в ту штанину.
Выскочила я из дома, даже забыв про плащ, и укусов холода не почувствовала, хотя на улице только разгоралась заря, а крепкий ночной мороз еще не разжал свои острые когти.
Несясь вниз по дороге, я умоляла богинь дать мне возможность хотя бы поговорить с магом.
И желала удавить его на месте за такой трусливый побег!
***
Я буквально ворвалась в пышущее жаром помещение, тяжело дыша, размазывая слезы по щекам и готовая к самому серьезному в жизни разговору. Хозяин трактира, выслушивая мои путанные объяснения, перемешанные с рыданиями, покрутил пальцем у виска и сказал, что единственный маг, который здесь был, снял утром комнату и с тех пор оттуда не выходил.
— Ворожбой, наверное, занят! — крикнул мужик мне в спину, когда я, перескакивая через две ступеньки, забиралась наверх.
Я успела обдумать сотню вариантов, почему Фолки ушел.
Успела придумать сотню фраз, чтобы начать разговор.
Думала, что увижу его холодным и собранным, уже столько всего себе успела нафантазировать, но стоило мне расшиперить дверь и застыть на пороге, как маг резко обернулся и чуть не сшиб бедром лампу со стола. С его губ сорвался удивленный возглас.
— Илва? — проговорил он, вцепившись пальцами в злополучную лампу и аккуратно поставив ее на положенное место. — Что ты здесь делаешь?
— Что я здесь делаю? — выдохнула я. — А ты?! Ушел. Даже записки не оставил! Я не достойна того, чтобы сказать мне все в лицо?!
Я сама не заметила, как самым позорным образом разревелась. Вот так просто, стоя посреди комнаты и дрожа от унижения и стыда. Какой позор! Где это видано, чтобы врываться к мужчинам в комнаты и устраивать скандалы?
И разве мне не положено радоваться? Фолки своим уходом, вроде как, избавил меня от платы по счетам, но я пришла сама, не в силах справиться с обидой. Совершенно непонятной, обжигающий обидой, стоящей где-то под горлом кислым противным комом.
Я недостаточно хороша, да? Моя кровь больше не нужна?
Я не услышала, как маг подошел ко мне, не почувствовала крепких пальцев на своих плечах. Ничего не замечала, кроме накрывшего меня разочарования.
— Малышка, ты что себе успела напридумывать?
Подцепив мой подбородок, Фолки потянул вверх, заставив меня запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.
— Ты у-ушел… п-почему…
— Ты сама сказала, что в городе нужен лекарь.
Удивленно моргнув, я застыла, недоверчиво его рассматривая: не могла разобрать, шутит он, врет или говорит серьезно.
– “Л-лекарь”?..
Мужчина улыбнулся, совсем как раньше, и вытер катящиеся по моим щекам слезинки.
— Именно! Откуда же мне было знать, что ты и дня без меня прожить не сможешь?
— Врешь ты все, — буркнула я себе под нос и попыталась отвернуться, но Фолки обхватил мое лицо теплыми ладонями и не позволил отвести взгляд.
— Илва, ты что? Подумала, что я просто смылся?
— Я просыпаюсь — а тебя нет! Что я должна была подумать?
Фолки самодовольно усмехнулся.
— Вообще-то, я собираюсь в ближайшее время просыпаться вместе с тобой. Я не мог уйти и отказать себе в этом удовольствии.
Ну конечно! Дело ведь только в нашей сделке. Возьмет свое и исчезнет! Крови еще напьется, чтобы силы восстановить, а через несколько дней…
И почему я дура такая, на что-то надеюсь? Влюбиться даже успела.
Маг удивленно моргнул, склонил голову к плечу и пристально рассматривал меня своими невозможными золотыми глазами.
Ой! Я совсем забыла про мысли…
— Скажи это вслух.
— Нет! — выпалила я упрямо.
Фолки наклонился, и щеки коснулось его дыхание: обжигающее, как угольки костра. Нос защекотал аромат мяты и яблочной настойки, и не успела я ничего сказать, как он смял мои губы поцелуем, таким жгучим, исступленным и жадным, что коленки подломились от накатившей слабости.
Сильные руки подхватили меня, как пушинку, чуткие пальцы запутались в моих волосах, не позволяя отстраниться, а я и не собиралась. Одной рукой он перебирал короткие мягкие прядки, а второй сжал ягодицу, вышибая из меня все связные мысли. Я только губы приоткрыла, пропуская в рот жаркий язык, и услышала тихий стон мага, от которого совершенно поехала крыша.
Он и раньше меня целовал, но никогда… так.
И раньше у меня подгибались и дрожали коленки, но было страшно и неловко, а сейчас нестерпимо хотелось большего.
— Как ты сюда дошла в таком виде? — прошептал Фолки, прикусывая мое ухо. — Ты холодная, как ледышка.
Сжав в кулаке ткань рубашки, он потянул вверх, вытаскивая ее из штанов. Задрожав всем телом, я облизнула пересохшие губы, не в силах совладать с рвущимися из груди тяжелыми вздохами.
— Я надеялась, что ты меня согреешь, — выдохнула я и чуть не захлебнулась воздухом, почувствовав его руки под тканью.
