Давай поиграем, дракон! (СИ) - Тараторина Даха (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Нет, нет, нет, нет, нет и ещё раз нет! — Лео ужаснулся. — Говорить буду я. А ты — кивать, мило улыбаться и помалкивать!
Дракон поймал девушку за руку и оттащил за спину, видимо, представляя себя как минимум рестлером, готовящемся к пламенной речи, что способна морально задавить врага и бонусом сорвать бурные аплодисменты.
Пижма старательно изобразила эпилептический припадок, оскал и немого мима: заставь меня молчать, и я доведу тебя до белого каления без слов!
Лео оценил, признал, что подобное подруге под силу, и предупредил:
— У неё весьма специфическое чувство юмора. За подобную пантомиму она вполне может превратить тебя в недвижимое изваяние. И очень повезёт, если из мрамора.
— О, да у нас тут женщина-вамп! Люблю таких, — Пижма вырвалась и отважно широко зашагала к двери, безжалостно отбивая свисающие на тропинку тяжёлые головки цветов. — А подать мне сюда стервозную бабу!
Леонард кинулся следом, на ходу закрывая ей рот ладонью:
— Я серьёзно!
— И я серьёзнее некуда! Я у тебя властная героиня или как?
Лео подумал, что до властной Пижма пока не дотянула, а двинутую и раздражающую уже переплюнула, и стукнул по двери увесистым железным кольцом, изображающим вдумчиво жующего кончик собственного хвоста ящера. Пижма потерпела секунды три и ударила во второй раз, уже требовательнее. Драконий рельеф на рукояти слегка обжёг руку, возмущённый подобным небрежным отношением.
Открыла и тут же присела от удивления пухленькая добродушная женщина.
— Здравствуй, Ана. Как поживаешь?
Женщина кивнула и попыталась изобразить реверанс, но так испуганно вертела головой с круглыми щёчками, что тут же запуталась в юбках. Потом дёрнулась обнять, отпрянула и, послюнявив палец, смачно потёрла им по щеке дракона:
— Что ж чумазый-то такой? Ну где изгваздался? Стыдно показаться ж!
— Я тоже рад тебя видеть, — Лео утёрся рукавом и обнял толстушку, мысленно заставив Пижму пожелать той лопнуть. — Она дома?
— Да где ж ей ещё быть, господин…
Лицом Лео изобразил целую палитру эмоций, которые его телохранитель считала как «в аду, капать на мозги дьяволу», но вслух ничего не сказал.
Ане не понадобилось провожать гостей: Леонард уверенно пересёк просторную гостиную, бесшумно взбежал по скрипучей лестнице, оглаживая пальцами отшлифованное дерево перил. Пижма едва поспевала за ним и очень сомневалась, что стоит. Скорее всего, правильнее было бы остаться внизу и не вникать в дела дракона, но телохранитель она или как?! А ещё было очень, очень любопытно.
Леонард вежливо постучался в украшенную резьбой дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её сам.
— Приветик! — через минуту поздоровалась Пижма, не в силах больше выдерживать напряжённую тишину.
Женщина, восседающая, как на троне, в кресле-качалке, соизволила наконец неспешно заложить страницу читаемой книги плетёной из ярких нитей закладкой, подняться, чтобы поставить её где-то в середине бесконечной полки, оплетающей стены библиотеки, присесть за огромный круглый стол в центре комнаты, указать на два стула с противоположной его стороны и только тогда сама открыла рот:
— Здравствуй, Леонард. Безмерно рада тебя видеть, — лицо женщины, между тем, не дрогнуло. Дожидаясь, пока Лео и его спутница займут указанные места (отказаться не рискнул бы самый отчаянный адреналинщик), она поправила шпильки в идеально белых, как только что выпавший снег, волосах. Седые пряди ложились послушно, как под пальцами дорогущего стилиста. Пижма неосознанно пригладила свои торчащие во все стороны лохмы.
— Здравствуй, мама. Как твоё здоровье?
Пижма закашлялась. У неё тоже сложились не лучшие отношения с матерью, но эта снежная скала меньше всего походила на заботливую наседку.
«Мама» тоненько коротко звякнула стоявшим тут же колокольчиком, чтобы влетевшая в библиотеку Ана поднесла ей трубку с длинным мундштуком и табак, от запаха которого у Пижмы завистливо заслезились глаза.
— А ты как думаешь? — женщина короткими резкими движениями набила чашу и раскурила вспыхнувшим между пальцами огоньком.
«Выделывается», — сообразила агент. — «Прекрасно знает, что Лёнька колдовать не умеет».
Огонёк слегка побледнел, а потом ярко, обиженно вспыхнул синим, захватывая такие же тонкие, как у сына, пальцы женщины целиком. Казалось, вот-вот загорится вся рука вместе с кружевом тончайшей работы на рукаве, переливающейся, как чешуя, вышивкой и острым локтем, небрежно упирающимся в подлокотник. Но ведьма лишь слегка двинула бровью, и яркое, горячее пламя скукожилось до бледного свечения, свернулось, а потом и вовсе схлопнулось одинокой искрой под ногтем, пока никто не заметил бесконтрольной вспышки гнева.
— Раз ты не навещал мать больше трёх лет, так, наверное, справлялся о её здравии где-то ещё, так?
Сообразив, что от напряжения воздух скоро придётся либо резать ножом, либо разбивать молотком, как в случае обнаружения пожара, Пижма потребовала внимания:
— Так вы и есть мама Леонарда? Ой, а он столько про вас рассказывал!
— Да?
— Неужели? — хором удивились родственники. Один с ужасом, вторая со скрытой насмешкой.
— А то! — девушка с готовностью принялась загибать пальцы: — Какая вы чудесная, тёплая, необычайно нежная женщина и какие восхитительные колыбельные вы ему пели!
Несколько секунд гробовая тишина намекала на то, что агента вышвырнут за дверь вместе с её глупыми шутками. А потом Леонард и его мать одновременно расхохотались.
— Колыбельные? Она?!
— Необычайно тёплая и нежная?! Милочка, вы вгоните меня в могилу! Лео, что это за очаровательное создание?
Очаровательное создание стукнуло себя в грудь для смелости и попросило:
— Можно и мне сигаретку? А то, кажется, штаны сейчас вонять начнут…
Из угла послышался вздох облегчения: влекомая жаждой сплетен, Ана не решилась покинуть библиотеку в разгар встречи. Она живо метнулась за второй трубкой — и вот уже две тонких вонючих дымных струйки переплелись над столом. Леонард брезгливо поморщился, но возмущаться не стал.
— Чудесная девчушка, — кивая на горничнвю младше себя в крайнем случае лет на десять, отметила хозяйка дома и высыпала горку пепла в услужливо подставленный сосуд. Ана в третий раз протёрла столик и опять метнулась к книгам, чтобы сбить несуществующую пыль с корешков. — А ведь она здесь даже не работает, — Ана ещё раз протёрла дерево, блестящее от стараний, как самые ценные части кота, довольная похвальбой. — И мы ей даже не платим, — старая дракониха демонстративно стряхнула остатки пепла на столик рядом с пепельницей. — Ана, ты почему тут носишься?
— Грязно у вас потому что! — махнула тряпкой та. — Без меня небось ужи б давно завелись!
Снежная королева усмехнулась и пожала плечами, мол, чем бы дитя не тешилось.
— Пришла к нам перезимовать пять лет назад. Ободранная и тощая, как ты, — ткнула она мундштуком в Лео, — да так и осталась. Теперь сами её побаиваемся немного, куда уж выгнать?
Ана сощурила глаза и ловко махнула тряпкой по освободившейся на мгновение ручке стула, пока острый локоть снова в неё не упёрся.
— Выгонят они меня, как же! — она высмотрела паутину под книжной полкой и закончила уже комично подпрыгивая, чтобы немедленно её уничтожить: — Если и есть в этом доме кто незаменимый, так это я!
— А как же! — подтвердила хозяйка, безропотно признавая свою заменимость, и, играясь, заставила выпущенную струйку дыма сплестись в дразнящуюся языком рожицу.
Ана, сообразив, что смешки за спиной возникли неспроста, резко обернулась, но рожица, повинуясь движению воздуха, взметнулась выше. Горничная крутанулась вокруг своей оси — рожица, как приклеенная, держалась над её плечом. Служанка, якобы ничего не заметив, вернулась к своему нелёгкому делу, но тут же резко присела и проткнула дразнилку длинной рукояткой щётки, с победоносным видом сунув ту за пояс.
Ведьма слегка приподняла руки, признавая поражение.
— Ловко, — признала Пижма удачный выпад служанки. — И очень великодушно, — отметила она поведение хозяйки.
