Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша (полная версия книги txt) 📗
С этими словами Виктор ухватил бумагу, лежавшую под графиком.
— Это путевка, — пояснил хирург. — Иваныч печатает их, если считает, что пора задействовать мертвяцкую бригаду. Это когда находится душа, которая ну вот прямо совсем не хочет во Врата. Мы должны ее убедить.
Вера приняла лист из его руки и вгляделась в строчки.
— Анамнез вите? — удивленно переспросила она.
— Что тебя удивляет? — спросил хирург.
Вера покачала головой. Ей было странно, что санитар морга знал такие слова.
— По сути это та же история болезни, — хирург со вздохом забрал бумагу из рук помощницы. — Сделано так, чтобы нам с тобой было понятней. Так, так, — причитал он, пробегась взглядом по строчкам. — Ясно. Ну… на сей раз не сложнее аппендектомии. Это одинокая старушка. Всю жизнь прожила со своими кошками и так и не решилась сблизиться с кем-нибудь. Ее горе могло бы сделать с ней что-нибудь жуткое. Но, к счастью, есть мы. Наша задача дать ей уверенность в том, что в этой жизни она была любима, поэтому сможет быть смелее в следующей. Пойдем!
— Следующей? — одними губами прошептала Вера.
— Ага.
После этого Виктор всунул ей в руки листок, в котором девушка прочитала: "Вова, сосед, подарил в детстве котенка"… Через пару строк "Евгений в институте звал в кино… Был беспартийным, боялась осуждения одногруппников и родителей".
Вера проглотила комок. Ей было трудно читать дальше. Виктор уже зашел в операционную, и анестезиолог поспешила за ним. На операционном столе лежала сухонькая старушка и явно очень нервничала.
— Не волнуйтесь, Маруся, — кивнул ей Виктор. — Тут делов на полчаса, мы попотеем, а вы пока славно поспите.
Слова хирурга женщину ничуть не успокоили. Тогда к ней приблизилась Вера и, погладив сухую руку, сказала как можно мягче:
— Все будет хорошо.
И тут по ее пальцам пробежало нечто вроде электрической искры. Старушка вдруг заерзала на столе, так, словно устраивалась в кресле перед телевизором, чтобы вздремнуть.
— Ну что ж, тогда начинайте, — прикрыв веки, разрешила она.
Вера в этот миг поймала напряженный взгляд Виктора и невольно отпрянула. Это было оно. Сработал ее дар. До этого Вера и представить себе не могла, что в ней действительно дремал талант хранителя.
— Приступай, — едва слышно произнес Виктор, так словно боялся пациентку разбудить.
И Вера стала действовать по схеме, которую они с хирургом вчера тренировали допоздна. Индукция и интубация прошли как по маслу. Анестезиолог присоединила дыхательный контур и дала газ. После этого обессиленная Вера опустилась на стул и посмотрела на свои руки. Во второй раз уже не так и страшно.
Мерно бились показатели жизнедеятельности на мониторе. Хирург что-то сосредоточенно делал за простыней.
— Давно у меня в операционной не было так тихо и спокойно, — донеслось до анестезиолога. — Спасибо тебе за работу, Вера.
Вера приподнялась и обогнула капельницу, загораживавшую ей обзор. В первый миг девушка обомлела. Хирург оперировал на открытом сердце.
— О боже, — вырвалось у Веры, и Виктор взглянул на нее.
— А где, по-твоему, расположена храбрость? — прищурился хирург, не отрываясь от дела. — Подсажу ее, и в следующей жизни дела у старушки пойдут бодрей.
— Ты сам этому научился? — выдохнула Вера.
— Чему-то сам, что-то подсказали коллеги и твоя предшественница.
Угрожающе пискнул монитор, и Вера поспешила проверить состояние пациентки.
— Знаешь, — заговорила девушка. — Таланты Иннокентия явно переоценены. То, что делаешь ты удивительно.
Хирург поднял голову и на миг оторвался от операции.
— Возможно, ты поменяешь свое мнение, когда увидишь его в деле, — хмыкнул Виктор и снова сосредоточился на ране.
Вера оперлась о наркозный аппарат. Первый шок прошел, она убедилась в том, что все шло нормально и теперь ей хотелось поговорить.
— А ты, правда, живешь у психиатра?
— А что?
— Да так… слышала просто.
— Я у него не живу, — донеслось в ответ. — Мне просто нужно где-то засыпать. И он любезно предоставляет для этого свой диван в гостиной. Это со мной еще с тех пор как я попал сюда. Бессонница. И я тоже, как ты, сначала отказывался от помощи. А потом проходил как зомби один раз четыре дня к ряду и чуть не обратился духом. После этого я ничего против лечения не имею. Иннокентий время от времени пичкает меня таблетками, но настаивает, чтобы я только при нем их принимал. А вчера, когда он изображал истеричную барышню, мне пришлось обезболиться другим способом.
Вера перевела дыхание, когда хирург произнес "обезболиться" и совершенно ясно поняла, что с ним произошло что-то похуже аварии. Будь в его жизни одна она, его бы просто прооперировал местный хирург и отправил бы в портал Иваныча.
В это время пульс на мониторе снова зачастил, о чем Веру предупредил датчик, и она поспешила к пациентке. Шестое чувство подсказало юной хранительнице, что женщине больно. И вместо того, чтобы добавить фентанила, она, повинуясь внутреннему порыву, положила свои руки пациентке на виски. Вдруг совершенно ясно перед ней вспыхнула картина: чистый светлый холл, полный студентов и симпатичный кудрявый юноша в вязаном свитере.
— Марусь, пойдем со мной в кино, — сказал он. — Я билеты достал. Ничего что не позурибришь часок, все же знают, что ты отличница.
Это был тот самый Евгений из записки.
— Скажи, что ты сожалеешь, что отказалась, — прошептала Вера.
— Я… — услышала она.
И в этот миг Веру выкинуло из сна. Вовсю орали датчики. Монитор рисовал прямую там, где должна была быть кривая дыхания и сердцебиения.
— Я что-то… видела, — пробормотала Вера, прижимая руку ко лбу.
Голова разрывалась от боли и горела.
— Ты начинаешь понимать, как работает дар, — произнес оказавшийся рядом хирург. — Это хорошо. Старушка ушла, а мы свое дело сделали. Вер, тебе надо отдохнуть. Я схожу за лекарством.
Вера опустилась на банкетку в перодперационной и согнулась пополам. Ей было плохо.
За дверями как назойливые мухи жужжали медсестры и их девичьи голоса, которые не вызвали бы у Веры раздражения, будь она в другом состоянии казались анестезиологу теперь ужасно громкими.
— Рассказывают тут реаниматологи, — долетало до Веры. — Как будто в больнице по ночам ходят мертвые хирург и анестезиолог.
— Правда? — заговорила другая.
— Ага, стучатся в отделение, когда кому-нибудь время скончаться. Не звонят, а именно стучатся. Вот ты идешь открывать, а на пороге никого. Только скользнет в щелку ветер. А потом смотришь, больной, который еще недавно совсем без сил лежал с кем-то разговаривает. Диву даешься. Но если свет горит так, что можно разглядеть отражение в стекле окна, то обязательно увидишь рядом с постелью будущего мертвеца две серые тени. Она с чемоданчиком для лекарств, а он в стерильном костюме. Такие больные всегда умирают тихо, когда меньше всего ждешь. Хирург и анестезиолог их наверх отправляют, тех, кто заслужил это своей доброй жизнью.
— Ого, — выдохнула другая медсестра.
Вера согнулась и, спрятав лицо в руках, не смогла совладать со смехом.
— Чего вы тут байки травите, девочки? Давайте лучше за работу. В операционной заждались! — это был голос Виктора.
Следом хирург показался в комнате.
— Ты чего, Вера? — произнес он, присаживаясь на колени подле нее.
Анестезиолог убрала от лица руки и поняла, что они были мокрые. Вера одновременно смеялась и плакала.
— Мы все когда-нибудь сможем выбраться отсюда? — спросила она.
Вместо ответа Виктор ее обнял.
— Все хорошо, — говорил хирург, гладя девушку по спине. — Вера, мы здесь затем, чтобы помочь не только другим, но и себе. Как только ты избавишься от того, что тебя мучает, то сможешь отправиться дальше с чистой душой, а на твое место придет новый доктор.
Вера отпрянула.
— Спасибо, — дрогнувшим голосом произнесла она.
— Это еще не все, — улыбнулся Виктор, показав ей шприц. — Тут кетонал, кофеин и но-шпа. У прошлой Веры после операций тоже всегда болела голова. Ей становилось легче от этого. Я думаю, тебе пока не стоит спускаться в отделение. Тем более, у тебя в два студенты.
