За Семью Преградами (СИ) - Волк Сафо (книги полностью .txt) 📗
Саира осторожно взглянула на Лэйк из-под опущенных ресниц, и от нее запахло нехорошо — ревностью и обидой, острой, будто обнаженная сталь.
— Может, Магара здесь из-за этих двух, с Низин? — губы Саиры поджались в нитку. Она считала Лиару очень красивой и почему-то свято верила в то, что Лэйк тоже так думает, и разубедить ее в этом не было ровным счетом никакой возможности. — Она ведь тоже в курсе видения Найрин у Источника. И она вполне может предпринять попытку переманить их в Лаэрт.
— Вчера они уже получили долоры из рук Жрицы Каэрос, так что ничего-то ей не светит, — покачала головой Лэйк.
Ей в голову тоже закрадывались мысли, что причиной задержки Магары в Сол могли быть Рада с Лиарой, но такой вариант был в той же степени возможен, как и все остальные. Действия Магары невозможно было просчитать и до того, как она связала свою судьбу с сальвагом Айей, смешав с ней и свою кровь и приняв зверя в себя. А уж теперь-то и подавно пахло от нее только плохо сдерживаемым безумием и азартом, и Лэйк порой казалось, что царица Лаэрт вообще не думает, совершая поступки лишь по наитию.
— Может, стоило бы уступить их ей, Лэйк? — Саира задумчиво помешивала ложкой кашу в тарелке, глядя в пространство. Сейчас в ее глазах не было никакой ревности, лишь глубокая задумчивость. — Пусть забирает в свои земли и сама с ними возится. Разве это было бы не проще?
— Если они две из четырех эманаций Небесных Сестер, то нет, — твердо покачала головой Лэйк. — Магара их не получит.
— Почему ты так держишься за них? — пытливый взгляд жены искал что-то у нее на лице. — Тебе-то какое дело до этого? Мы все равно выступим на Танец Хаоса, Великая Царица поведет туда все кланы, включая и Каэрос. Ты — не одна из четырех, не тебе останавливать это кровавое колесо, о котором вы с белобрысой вечно толкуете. Так тогда какая разница, в чьем клане будут числиться Рада с Лиарой? Разве это имеет значение?
Лэйк нахмурилась, пытаясь найти слова, чтобы хоть что-нибудь ответить Саире. По чести она и сама знать не знала ответов на ее вопросы. Видение Найрин пришло тогда, много лет назад, наложившись на видение самой Лэйк, расплывчатое воспоминание о том, что открыла ей Роксана на развалинах Кренена, когда копье Тьярда пронзило ее грудь. Тогда ей показалось, что она поняла волю Грозной, Ее приказ. Анай должны были уничтожить смерть, именно этого хотела Роксана, а раз так, то это должна была исполнить Лэйк. Не потому, что ей самой этого хотелось, но потому, что никто другой на ее месте даже не поверил бы в то, что это возможно. Даже Саира не верила, сколько бы Лэйк ни говорила об этом. Она слушала, недоверчиво смотрела, порой кивала, скупо бросая, что Лэйк-то виднее, недаром же Роксана все это показала именно ей, но не верила.
Когда дети впервые берут в руки перо, они тоже не верят, что однажды у них получится писать так же красиво, как и у их родителей. Ни во что человек не в состоянии поверить до тех пор, пока не переживет это сам.
Такая мысль казалась Лэйк правильной и единственным объяснением ситуации, но пока еще Огненная не спешила открывать Свою волю Саире напрямую. А может, та просто так яростно не молила об этом, не взывала к Ней всем сердцем, чтобы услышать Ее волю? Какая разница? Самое главное состояло в том, что Лэйк точно понимала, что ей предстоит сделать, и была уверена, что Раду с Лиарой неспроста послали именно в Сол, именно к ним.
Но разве могла она объяснить все это Саире, раз и самой себе была растолковать не в состоянии? И что та ответит? Только рассмеется в очередной раз, заявив, что Лэйк слишком много на себя берет, и уже распухла от самомнения и заносчивости. Потому она опустила взгляд в тарелку и негромко проговорила:
— Я просто хочу выполнить волю Огненной и ничего больше.
— А может, ты просто хочешь удержать их обеих здесь? По какой-то своей причине?
Лэйк ждала этого вопроса и с тяжелым вздохом подняла взгляд на Саиру. Черная бровь Дочери Воды изогнулась, она вздернула подбородок, раздраженно глядя на Лэйк, и от нее пахло гневом и ревностью.
— Когда ты наконец поверишь в то, что никто кроме тебя мне не нужен, Саира? — устало вздохнула она. — Когда поймешь, что только тебя единственную я любила, люблю и всегда буду любить?
— Когда ты научишься четко и ясно формулировать свои мысли, Лэйк дель Каэрос, и доносить их до меня в максимально сжатом виде. А не глубокомысленно хмурить брови, нюхать воздух и отмалчиваться. Женщины, знаешь ли, не считают признаком большой любви тот факт, что рядом кто-то громко возит носом и сопит. Обычно, это считается признаком болезни. — Саира хмуро зыркнула на нее и вновь вернулась к еде, но напряжение из ее позы исчезло, а в запахе ревности стало меньше, и ее место заняло удовлетворение.
Лэйк в очередной раз уже подумала, что никогда, наверное, ей не понять женщин. А потом со вздохом отодвинула от себя миску с остывшей кашей. Так рано с утра кусок в глотку совсем не лез.
— Я начну собираться, горлинка. У нас сегодня еще очень много дел.
Она поднялась из-за стола и отнесла свою недоеденную кашу на маленькую кухню, где в полутьме малиново светилась лишь чаша с огнем Роксаны. Из соседней комнаты ей послышалось какое-то неразборчивое ворчание, а потом Саира погромче произнесла:
— Поддень свитер, который я тебе связала. Если ты застудишься и начнешь кашлять, клянусь, отправлю тебя вместе с твоими соплями к белобрысой. Пусть она сама тебя лечит, а я и пальцем не шевельну.
Лэйк улыбнулась себе под нос. Саира всегда оставалась Саирой, что бы ни происходило вокруг. Наверное, именно поэтому я и люблю ее больше, чем весь этот мир.
С самого раннего утра в становище Сол начались гуляния. Посреди Плаца, неподалеку от большой гранитной скалы, с которой обычно царица объявляла клану свою волю, развели громадный костер из заготовленных загодя сосновых поленьев, поленница которых высилась у стены Ристалища. На рассвете дня равноденствия к костру вышли музыканты, принявшись наигрывать буквально напитанную солнцем мелодию, полную радости, света и новой жизни. Лиара заслушивалась, прикрыв глаза и тихонько улыбаясь себе под нос. Музыка анай так сильно отличалась от всего, к чему она привыкла. Странная рваная мелодия напоминала то первую весеннюю капель, то шум ветра в кронах тянущихся к небу сосен, то тихий шорох, с которым сползает с крыш подтопленный первым солнцем снег. И устоять на одном месте под эту музыку было просто невозможно.
Первыми к костру вышли Жрицы. Глаза их были затуманены наркотиком, который здесь называли иллиум, а прозрачные одежды едва скрывали обнаженные тела и то только потому, что воздух был еще по-зимнему холодным. И пусть их ноги утопали в глубоком снегу, пусть небо затягивали тяжелые дождевые тучи, пусть с востока задувал пронзительный сырой ветер, а все равно в воздухе уже чувствовалась весна, и Жрицы танцевали ей, танцевали Огненной, раскинув руки и кружась в отблесках яростного рыжего пламени.
Это было так красиво, что Лиара не могла оторвать глаз, и так откровенно, что она то и дело вспыхивала, словно маков цвет. Тела женщин извивались в причудливом танце, двигались то медленно и вязко, буквально гипнотизируя, то резко и отрывисто, отчего дыхание застревало в глотке. Никогда раньше она еще не видела таких танцев. В мелонских гостиницах и на постоялых дворах тоже танцевали, как танцевали и на деревенских площадях во время больших праздников. Но там люди больше дурачились, подпрыгивая, взмахивая руками и ногами или пускаясь по кругу, разбившись на пары. И танец был их способом развлечь себя и дать выход радости от празднования. Эти же Жрицы танцевали так, будто соблазняли само пламя костра, танцевали ради него одного, так призывно подступая к нему, будто оно было живым существом, которого они горячо желали. Лиаре вспомнились темные глаза Рады и ее припухшие от поцелуев губы, и она вновь покраснела, на этот раз, уже не из-за Жриц.
К рассвету, когда сквозь толстый слой низких туч пробился первый слабый свет, а самые маленькие обитатели становища проснулись и направились на завтрак, на Плац вышли царица и Держащая Щит в сопровождении Магары дель Лаэрт, Способных Слышать и Боевых Целительниц. Жрицы, рассеяно улыбаясь им, медленно завершили свой танец и растворились в толпе глазеющих на них разведчиц, одаривая их легкими поцелуями в лоб в ответ на низкие поясные поклоны. Лиара задумчиво проводила их взглядом. Она так и не разобралась, как именно относятся в становище к Жрицам. Большая часть анай смотрела на них с плохо скрываемым желанием и восхищением в темных глазах, но когда Жрицы оказывались рядом, им кланялись почти так же низко, как и Способным Слышать, а порой и ниже. И тогда уже на лицах анай было выражение глубокой веры, преклонения и уважения, а не желания, будто они видели перед собой едва ли не божество во плоти. Так чем же были Жрицы? Чем-то вроде Жрецов Церкви Молодых Богов? Или куртизанками из самых дорогих борделей, что продавали свое тело лишь тем, кто им действительно пришелся по душе? Правда, спрашивать об этом кого-либо Лиара не рискнула, посчитав, что за такой вопрос ее уж точно могут выставить из клана, даже несмотря на долор.
